Журнал «Если», 2003 № 07
Шрифт:
Я вывел на потолок меню и сразу набрал команду ВЫБОР.
Идея воспользоваться женской личностной матрицей возникла у меня не в первый раз. Правда, прежде эта мысль надолго не задерживалась.
Я выбрал Элизабет с ее прекрасными изумрудными глазами и водопадом блестящих каштановых волос и танцующей походкой направился в зал выбора игровых программ.
Память меня не подвела. В местной компьютерной сети была лишь одна программа, связанная с азартными играми — «Лас-Вегас». Правда, через интерсеть
«Лас-Вегас» ошеломил меня буйством огней и красок, ослепил неоновыми вывесками и сполохами фейерверков, оглушил гулом голосов и грохотом музыки. Реальный город утраченных иллюзий не шел ни в какое сравнение с его компьютерным двойником. Разгул ирреальной жизни, буйство человеческих душ, вакханалия нравов. Это был Новый Вавилон Царства Безумцев.
Растерянный, испуганный, раздавленный, я бродил (или, вернее, бродила) по улицам, не отвечая на шуточки спрайтов, на приглашения юзеров встретиться в реальном мире.
И вдруг чья-то рука легла на мое плечо.
— Элизабет!
Я резко повернулся. Передо мной стоял молодой парень (явно не графоб), широкоплечий, подтянутый, улыбающийся. Его длинные русые волосы были стянуты на затылке цветной резинкой, голубые чистые глаза светились радостью встречи.
— Чего сюда забрела, Лиз? Или тебе уже не нравится в «Фениксе»?
— Нравится, — осторожно ответил я и не узнал своего голоса, так нежно, по-женски бархатисто прозвучал он.
— Так пошли туда, чего здесь бродить?
Парень развернул меня за плечи и легонько шлепнул ладонью ниже пояса… После моего удара он отлетел метра на три и теперь, сидя на асфальте, потирал рукой скулу, удивленно тараща глаза.
— Ты чего, Лиз? — невнятно пробормотал он. — С ума сошла? Это же я — Джек Коллинз.
— Прости, — хмыкнул я, раздумывая о том, как нелегко быть женщиной, пусть даже в нереальной жизни. Я подошел к Джеку и помог ему встать.
— Ладно, пошли. Я право не хотел…л…ла.
— Ну, ты даешь, старуха, — немного смягчился Коллинз, беря меня под руку. — Знал, что ты бешеная, но не до такой же степени.
Он остановил такси, и через несколько минут мы подкатили к шикарному отелю с гигантскими неоновыми буквами на крыше: РЕСТОРАН, ОТЕЛЬ, КАЗИНО «ФЕНИКС».
— Куда направим наши стопы? — спросил Коллинз, когда мы выбрались из машины.
— Казино, — не задумываясь, ответил я.
— Узнаю свою Лиззи, — хохотнул Джек. — Тебя, кроме азартных игр, ничто не волнует. Но ведь существует еще множество других развлечений.
— Каких? —
— Секс, например, — физиономия Коллинза расплылась в отвратной улыбочке.
— В виртуальности? Нет, это не по мне, — пришлось играть свою роль до конца.
— А что? Очень даже ничего. На большее мне рассчитывать не приходится. Ты же не хочешь дать свой настоящий адрес.
— Перебьешься, — ответил я, направляясь к роскошной дубовой двери парадного входа.
— Ну почему? — заныл Коллинз. — Ты же сама говорила, что я тебе нравлюсь. Так скинь же, мой крепкий орешек, с себя скорлупку и в реальной жизни.
«Знал бы он, что сейчас скрывается под этой скорлупкой», — улыбнулся я.
Швейцар открыл перед нами дверь, и мы вошли в богато обставленное фойе, изукрашенное лепниной, уставленное мебелью в стиле Людовика XIV и неприметно спрятавшимися в зарослях буйной зелени меняльными конторками. Мы подошли к одной из них. Там с дежурной улыбкой на устах застыл служащий казино.
— Джек Коллинз, — назвался Джек.
Служащий кивнул и склонился над какими-то бумагами.
— У вас на счету двадцать четыре тысячи. Желаете получить всю сумму?
— Да, — сказал Коллинз и, уже обращаясь ко мне, добавил: — Все равно денежки ненастоящие. Проиграл, выиграл — какая разница?
— А вы, мадам? — спросил служащий.
Я оглянулся, но никаких «мадам» сзади не было.
— Элизабет Геликстон, — вмешался Джек. Я же тихо выругался, понимая, что пора бы и привыкнуть к нынешнему своему положению.
— К сожалению, у вас нулевой счет… Хотите получить первичный взнос?
Я кивнул. Служащий, продолжая улыбаться, отсчитал игровых фишек мне на пять тысяч и Джеку на двадцать четыре, и мы не спеша направились к залу, откуда доносился гул голосов.
Казино «Феникс» ничем не отличалось от сотен подобных заведений. Правда, в виртале мне еще ни разу не доводилось оказываться в игорных домах, но здешний меня ничем не удивил. Те же рулетки, те же столы для покера и «блэк-джека», та же атмосфера азарта и успокаивающая зелень сукна.
Я внимательно осмотрел зал, разглядывая лица собравшихся, однако это занятие оказалось не таким уж простым. Здесь толпилось столько народу, что, казалось, не то что яблоку — косточке некуда упасть.
Мы с Коллинзом с трудом протолкались к одному из столов, за которым шла оживленная игра в покер. Я поставил тысячу, Джек — пять, и мы оба проиграли. Но потом мне попало шесть карт одной масти, и я сорвал приличный куш. От Джека снова отвернулась удача — вторую ставку он делал на десять тысяч. В следующий раз, криво улыбаясь, Джек поставил на кон все, что у него оставалось, и… опять проиграл.