Журнал «Если», 2004 № 03
Шрифт:
— Мне и здесь хорошо. — Влад посмотрел на часы, хмыкнул. — И телевизор отсюда видно. Вы футбол, дядя Борь, любите? И я — не очень. Но вот сегодня хотел на матч сходить, специально к другу на стадион заглянул. Он там техником работает. Да вот тут Денис позвонил. Скажите своему костолому, пусть ящик включит. Скажите, скажите.
Матч только начинался, команды выбежали на поле, и тут свист и улюлюканье на трибунах сменились недоуменным гулом.
— Вы, уважаемые телезрители, тоже, как и все болельщики на трибунах, видели эту странную надпись на табло? — спрашивал телевизор голосом знаменитого комментатора. — Что за бред — ВЛАД МИНИН НЕ МОЖЕТ ФОРМИРОВАТЬ РЕАЛЬНОСТЬ! Минин? Не знаю такого футболиста. Но не до него
И тут мир прыгнул. В последний раз.
ВЗРОСЛОЕ ЧТИВО
Отношения фантастики и других литературных направлений напоминают отношения первой красавицы класса со своими сверстниками. С одной стороны, добиться ее благосклонности мечтали бы многие. Но признать это открыто готовы отнюдь не все. Проще, комфортнее небрежно бросить через губу: «Такая-то? Нет-нет, мне она неинтересна, ничего в ней привлекательного не нахожу…»
Почему фантастика притягивает авторов мэйнстрима, криминального жанра, вообще всех пишущих, вполне очевидно. Высочайшая степень авторской свободы, присущая фантастическим произведениям, позволяет писателю реализовать свои замыслы максимально ярко и эффектно. Но, оказавшись в плохо знакомой ему области литературы с собственными традициями, сочинитель рискует создать нечто вторичное, стократ обыгранное предшественниками. Неудача может поджидать самого маститого: даже Чингиз Айтматов, написавший фантастический роман «Тавро Кассандры», пожалуй, напрасно брался за перо. Тем приятнее, когда посещение Страны Фантазии «чужаками» оборачивается плодотворной попыткой синтеза жанров, когда язык и арсенал приемов фантастики становятся богаче.
Роман Линор Горалик и Сергея Кузнецова «Нет», выпущенный питерской «Амфорой», как раз и является такой удавшейся попыткой. Соавторы пришли к этому тексту с разным писательским опытом. Сергей Кузнецов известен как кинокритик, культуролог, а также автор двух детективных романов, герои которых — российские интеллектуалы 90-х. Линор Горалик часто публикуется в интернет-изданиях, пишет пьесы и короткую прозу в исповедальном духе. Современная российская фантастика им явно не очень интересна, зато с книгами Уильяма Гибсона, Брюса Стерлинга и прочих зарубежных корифеев они, судя по всему, знакомы. Оттого-то и не рефлексируют понапрасну, пересаживая в почву русского языка космополитичный дичок безжалостного будущего, в котором планетой правят корпорации, а люди обречены на «одиночество в толпе».
Конечно же, не одним зарубежным киберпанком вдохновлялись Горалик и Кузнецов. Роман-то их не о чем-нибудь, а о порнобизнесе, который, по мысли соавторов, к 2060 году превратится едва ли не в ведущую отрасль индустрии (выйти на новый уровень ему помогут бионы — специальные устройства, записывающие и воспроизводящие чувства и переживания человека). И это вовсе не плод взбудораженной фантазии: достаточно взглянуть на сегодняшнюю статистику посещаемости интернет-сайтов с пикантным содержимым, чтобы прийти к выводу, что такая перспектива (печальная и даже страшная, на мой взгляд) вполне реальна. Разумеется, сам роман «Нет», в котором хватает откровенных сцен, ни в коей мере не является порнографическим. Горалик и Кузнецова интересуют не гениталии, а люди. И все же «детям до 16» лучше эту книжку не давать.
Собственно, «Нет» адресован взрослым читателям
Главное — не сюжетные перипетии, а мастерски, с запредельной дотошностью показанная психология персонажей: порноактрисы, курьера (своеобразная реинкарнация Джонни-Мнемоника, судя по всему), полицейского из подразделения по борьбе с нелегальным порно. Согласитесь, для нынешней нашей фантастики, которая пишется прежде всего для тинэйджеров, Горалик и Кузнецов предлагают совсем иной уровень разговора, уровень постижения реальности, если угодно…
Конечно, при желании к роману можно предъявить какие-то претензии. Текст написан в духе «сольных» вещей Линор Горалик — этакая исповедь человека на грани нервного срыва, и само по себе это замечательно, но исповедь на 500 страниц, причем от лица разных персонажей (их речевые характеристики почти идентичны), — это, конечно, перебор. Есть и сюжетные «проколы». Скажем, стоило ли с такими трудностями ввозить в Россию (где якобы очень дешевые копировальные мощности) нелегальные бионы? Ведь потом готовую продукцию не вывезешь… Но это все ерунда. Суть в том, что раньше у нас не было такой книги, и фантастов таких мы не знали, и будущему такому не ужасались. А теперь все это у нас есть.
Рецензии
Джеймс БЛЭЙЛОК
ЭЛЬФИЙСКИЙ КОРАБЛЬ
СПб.: Азбука-классика, 2003.
– 448 с.
Пер. с англ. Е. Клейменовой. (Серия «Элита»).
7000 экз.
Не первый раз случается так, что текст, давно ставший для Запада литературным явлением, к нашему читателю добирается десятилетиями. Иногда колебания издателей вызывает излишняя «интеллектуальность», иногда — что-то иное… Но тем приятнее, когда долгое ожидание заканчивается. Именно это произошло с трилогией «Приключения Джонатана Бинга» американского фантаста Джеймса Блэйлока. Первый роман — изданный в 1982 году «Эльфийский корабль» — теперь вышел и на русском языке в издательстве «Азбука-классика».
Блэйлок — автор интеллектуальный, но отнюдь не настолько, чтобы отпугнуть массового читателя. Он легко смещает границы литературных жанров и направлений — от классической фэнтези до литературы абсурда, но это не раздражает. Как и любой признанный классик фэнтези (каковым он стал благодаря «Бингу»), Блэйлок не избежал сравнений с Толкином. И критика признала, что менее «толкиновского» среди миров многочисленных «наследников» найти трудно. Притом Блэйлок не склонен, в отличие от многих других новаторов, ни подвергать сомнению этику и эстетику саги, ни язвительно спорить с ее создателем. Разве что благодушно подтрунивать над ним — вплоть до шутливого цитирования («Мы нашли три кольца… Где находится четвертое, не имеет никакого значения»). За благонамеренным сыроваром Джонатаном Бингом, неожиданно влипшим в «приключение», трудно не разглядеть толкиновского хоббита.