Журнал «Если» 2004, №12
Шрифт:
— Боги редко спускаются на землю, — медленно проговорил он наконец. — Но их нагуали часто принимают обличье человека. Похож ли я на грозного, величественного Тескатлипоку? Не нужно смеяться, госпожа. Я знаю, как выгляжу. Но, быть может, придет день, когда ты увидишь мое настоящее лицо, и оно будет лицом бога.
Кортес, которого этот разговор уже порядком утомил, не стал переводить последнюю фразу горбуна и повернулся к принцессе.
— Ваше Высочество, мне кажется, что мы зря рискуем, помогая этому сумасшедшему, —
— Благодарю, амир, — печально улыбнулась Ясмин. — Пока ты болел, я дважды посылала самых лучших слуг шпионить за ним, желая узнать, где он прячет сокровища. За ним невозможно проследить. Он превращается в ягуара, или в тапира, или в змею и исчезает, не оставляя следов…
Карлик, неуклюже перебирая короткими ножками, слез со своего кресла.
— Я передам письмо во дворец завтра утром. Дадим Змею два дня на раздумье. Два дня и четыре трупа — я думаю, этого хватит. А потом он должен вызвать меня на поединок.
Он насмешливо оглядел Кортеса и Ясмин и заторопился к двери.
— Вам понравится, — пообещал он уже с порога. — Уж я постараюсь…
Когда Балам-Акаб ушел, Кортес поднялся и подошел к принцессе. вплотную.
— Зачем тебе понадобилась вся эта затея с поединком, Ясмин? Только не нужно больше сказок о том, что ты хочешь собрать все семь скрижалей. Если бы ты действительно этого хотела, достаточно было приказать — мои парни живо бы выпотрошили старую обезьяну. Знаешь, какими разговорчивыми становятся люди, когда им поджаривают пятки на медленном огне?
— К сожалению, знаю, Эрнандо, — принцесса впервые назвала его по имени. — Я видела осаду Парийи… как пытали пленных норманнов. Надеюсь, ты простишь меня — мне не слишком хочется вспоминать об этом. К тому же ты, пожалуй, прав: пора тебе кое-что объяснить. Я действительно хочу покончить с Кецалькоатлем.
— И это с самого начала было целью нашего путешествия, — утвердительно произнес Кортес.
Он возвышался над хрупкой Ясмин, словно сказочный великан: казалось, стоит ему положить свои огромные руки ей на плечи, и кости принцессы жалобно хрустнут.
— Да, с самого начала. Мой дядя Омар ал-Хазри задумал это еще до своей болезни. Он рассчитывал, что Балам-Акаб двинется следом за нами в Лубаантун.
— Зачем же было делать такой крюк, если скрижали все равно находились у колдуна?
— Ну, этого же никто не знал наверняка… К тому же в Теночтитлане на каждом углу шпионы тлатоани. Нам могли помешать.
Кортес поморщился, словно откусив от червивого яблока.
— К чему Монтекусоме мешать тем, кто собирается избавиться от его злейшего врага?
— Поговори об этом с дядей, — посоветовала Ясмин. — Мне он сказал, что при дворе тлатоани есть люди, которым
"Теперь ты, кажется, говоришь правду, принцесса, — подумал Эрнандо. — Не всю и не до конца, но правду".
— А ты действительно собираешься вернуть ему все скрижали после поединка?
Принцесса рассмеялась.
— Ну, нет! Они принадлежат Его Величеству халифу. Если карлик победит, я попрошу тебя забрать у него сокровища.
— Вряд ли он безропотно отдаст их, принцесса, — заметил Кортес.
— Тогда тебе придется убить его.
— А если он проиграет?
— Тогда нам придется объяснить Кецалькоатлю, что изумруды принадлежат нам, а горбун только украл их из этого дома.
— И ты считаешь, что он спокойно отдаст нам такое грозное оружие?
Принцесса запрокинула голову и посмотрела прямо в глаза Кортесу.
— Есть еще одна вещь, которую я должна тебе сказать. Если проклятому горбуну не удастся покончить с Кецалькоатлем, мы должны захватить мятежника в плен.
— В плен? — переспросил Эрнандо вежливо. — В городе сто тысяч человек. Все они поклоняются Кецалькоатлю, многие — фанатично. Да нас на куски разорвут, если только мы до него пальцем дотронемся!
— Мы не должны дотрагиваться до него пальцами, — принцесса оставалась необычайно серьезной. — Мы должны, действуя быстро и четко, захватить его в заложники. Хорошо бы схватить кого-нибудь из его близких или родственников…
Кортес отступил на несколько шагов и окинул принцессу новым, изучающим взглядом.
— Предположим, нам это удалось. Что мы станем делать дальше?
— Прорываться к Теночтитлану, амир. Если мы будем хорошенько его стеречь, нам почти ничто не угрожает. У вас есть карта аль-Ануака?
Эрнандо молча кивнул. Подошел к походному сундучку, раскрыл его и вытащил на свет сложенный вчетверо листок плотной бумаги.
— Вот границы земли тотонаков, — пальчик принцессы быстро скользил по разноцветным контурам карты. — А вот горный город Шикочималько. Он платит дань Тройственному союзу, а во главе его стоит вельможа, лично преданный тлатоани…
Кортес склонился над картой. Откровенно говоря, он хорошо изучил ее еще раньше, просто по выработанной годами привычке. До границы с горными отоми от стен Семпоалы было дня четыре пути.
— Ясмин, вы способны ехать на лошади двое суток подряд, не слезая с седла ни при какой надобности?
— Я на многое способна, — ответила принцесса таким тоном, что Эрнандо счел за лучшее поверить ей. — Не беспокойтесь обо мне. Ваше дело — захватить мятежника и вывезти его из города. Надеюсь, однако, что до этого не дойдет. Балам-Акаб — очень опасный человек.