Журнал «Если», 2006 № 06
Шрифт:
— Вы позволите? — спросил Анненков, протягивая руку. — Никогда не видел эту модель…
Гутьеррес чуть помедлил, однако все же вложил «бульдог» в раскрытую ладонь капитана. Тот внимательно осмотрел оружие, повертел, зачем-то заглянул в дуло, провел пальцами по рукоятке и со вздохом сожаления отдал майору.
— Согласен с вами, — кивнул он. — Выглядит как настоящее произведение искусства. А каковы боевые характеристики?
Майор довольно ухмыльнулся и убрал револьвер в кобуру.
— Великолепные!
Анненков шагнул в сторону, и Гутьеррес увидел зеркало. Ухмылка медленно сползла с его лица.
— Святой Георгий! Что это?
— Руми Однорукий, — де Легисамо произнес эти слова с таким отвращением, как будто выплюнул жабу. — Слыхали об этом мерзавце, майор?
Гутьеррес покачал головой.
— Нет, не приходилось. Но я ведь не местный… А что с бедной девочкой? Вчера она была совсем плоха…
— А вы не знаете? — язвительно осведомилась Миранда. — Впрочем, вы так быстро исчезли с поля боя…
— Мне нужно было спасать мундир! К тому же мне показалось, что сеньорита просто выпила лишнего.
— Ей подсыпали в вино наркотик. Если бы не господин барон…
— Бросьте, бросьте, — перебил Миранду фон Корф. — Счастливое совпадение, что я когда-то интересовался эффектом айяуаски.
Жесткие усики Гутьерреса шевельнулись.
— И что же вам известно об айяуаске?
— Вряд ли больше, чем вам, — любезно улыбнулся фон Корф. — Разве вы не тот самый Хорхе Гутьеррес, который сопровождал экспедицию профессора Брукхаймера из Йельского университета?
Майор прищурился, глаза его стали холодными и колючими.
— Поразительная осведомленность, господин барон. Да, я имел честь помогать экспедиции профессора. Но я выполнял свои непосредственные обязанности — наносил на карту берега реки Карони. Что касается айяуаски, то ею занимался исключительно профессор.
— И он не делился с вами результатами своих изысканий? Совсем не похоже на старину Брукхаймера…
— Он говорил, что шаманы используют ее как лекарственное средство, — неохотно проговорил Гутьеррес. — Вроде бы они считают, что болезнь — это зловредный дух, который прячется или в теле человека, или где-то поблизости, а увидеть его можно только с помощью айяуаски. Есть колдуны, которые пьют отвар сами, впадают в транс и видят, где затаился злой дух. Но для этого нужно иметь определенные способности. Поэтому чаще всего айяуаску дают выпить больному, чтобы он, путешествуя в мире духов, рассказывал бы обо всем увиденном шаману.
— Великолепно! — обрадовался фон Корф. — Все-таки общение с профессором Брукхаймером не прошло для вас даром… Так вот, с нашей милой фройляйн произошло примерно то, о чем вы сейчас нам рассказали. Она нанесла визит
— И о чем же она вам поведала?
— О, ничего особенно любопытного, — отмахнулся атташе. — Впрочем, можете сами с ней поговорить, когда она проснется. Вам наверняка должно быть известно, что люди, принимающие айяуаску, помнят о своих переживаниях и после выхода из транса.
— Не думаю, что это хорошая идея, — резко сказал Стеллецкий. — После тех испытаний, которые выпали на долю Лауры, было бы бесчеловечно заставлять ее вспоминать все это. Кстати, я настаиваю на том, чтобы мы ни на минуту не оставляли ее одну. Если убийца бродит где-то рядом…
— Черт возьми! — вскинулся де Легисамо. — Хороши же мы с вами, господа! Столпились здесь, как бараны, а ведь дверь из коридора не заперта!
— Натурально, не заперта, — подтвердил майор. — И у постели нашей юной сеньориты нет даже сиделки.
— Господа, — вмешался Гутьеррес, — надеюсь, вы позволите мне охранять юную сеньориту. Раз уж прекрасная Миранда обвиняет меня в том, что я бежал вчера с поля боя, то долг чести велит мне искупить эту оплошность. К тому же, как вы видели, я вооружен.
Анненков положил руку на плечо Ника.
— Предлагаю согласиться. Не знаю, Луис Иванович, где Ник нужен вам, но я хотел попросить его помочь мне в одном очень важном и деликатном деле.
— Вы собирались осмотреть башню, — напомнил де Легисамо.
— Именно туда я сейчас и направляюсь. Но предварительно я хотел бы сказать пару слов господину Стеллецкому, и желательно наедине.
Дон Луис развел руками.
— Вы ведете расследование, Юрий, не я. Делайте, что считаете нужным.
Анненков коротко кивнул присутствующим и вышел из комнаты. Стеллецкий, помедлив, последовал за ним.
— Ты совершенно прав, — шепнул ему капитан, когда они, пройдя мимо разметавшейся на постели Лауры, оказались в полутемном коридоре. — За девчонкой нужно приглядывать.
— Тогда какого черта!.. — начал Стеллецкий, но Анненков зашипел на него, словно рассерженный кот, и Ник замолчал.
— Я не хочу, чтобы убийца знал, что ее охраняет кто-то из нас. Пускай уж лучше Лауру стережет этот павлин Гутьеррес. А вот кто будет приглядывать за ним — это нужно продумать…
— Что, в коридоре торчать? Извини, Юрка, по-моему, ты глупость придумал!
— Как по-твоему, Однорукий исчез из комнаты с зеркалом? Это последняя комната анфилады, дверей там нет. Если Луис, Миранда и фон Корф неотлучно находились рядом с постелью Лауры, он должен был каким-то образом проскользнуть мимо них. Только не говори мне, что он на самом деле умеет становиться невидимым!