Журнал «Если», 2006 № 08
Шрифт:
Понятие «телевизионная мыльная опера» давно стало привычным для любого россиянина. А впервые этот термин употребили в 1930-х годах американские журналисты, издеваясь над радиоинсценировками, спонсорами которых выступали многочисленные компании, в том числе и производящие мыло. Затем появилось родственное словосочетание «лошадиная опера», которым критики «клеймили» многочисленные однотипные вестерн-сериалы. А вот термин Space Opera впервые использовал писатель, критик и активный фэн У.Таккер в 1941 году в одном из своих выступлений по поводу «банальных, вымученных, омерзительных, избитых рассказов о космических полетах».
Термин прижился, со временем утратил
По большому счету, границы этого поджанра критиками четко не обозначены. Самое общее представление: космическая опера — это произведение, максимально удаленное от правдивости и достоверности, рассказывающее о приключениях вне Земли (и вообще, желательно как можно дальше от Солнечной системы) на фоне межпланетной (межзвездной, межклановой) войны. А еще в этих произведениях нередко присутствуют атрибуты рыцарских и «морских» романов — королевства (разумеется, галактические), принцы, принцессы, пираты. Часто создатели космоопер заимствуют элементы и некий набор приемов из области героической фэнтези и даже «женских романов» (например, «Чакра Кентавра» Ольги Ларионовой). Отсутствие четкого определения поджанра приводит к тому, что зачастую в разряд космоопер читатели и даже критики записывают «космические одиссеи» и особенно НФ-боевики.
Попробуем разобраться.
Первый эпизод, из которого впоследствии выросли многотомные сериалы о космических рейнджерах, звездных империях и галактических баталиях, сотворил еще Лукиан из Самосаты в знаменитой «Правдивой истории» [2] . Лукиан описал первое сражение в космосе, которое наблюдал его герой, путешествующий по планетам Солнечной системы. В битве этой сошлись обитатели Солнца и селениты, которых поддержали союзники, прибывшие с Большой Медведицы. Забавно, что первое в истории космическое сочинение уже носило откровенно пародийный характер!
2
Вообще, этот античный автор «застолбил» такое множество классических тем НФ, что просто удивительно, почему до сих пор не появилось жанровой премии, носящей его имя! (Здесь и далее прим. авт.)
Подлинную же историю космооперы историки жанра ведут от романа англичанина Роберта Коула «битва за империю: рассказ о 2336 годе». В книге рассказывалось о войне землян, объединенных во всемирную Британскую империю, с пришельцами из звездной системы Сириуса. Однако, несмотря на масштабность и яркость картин космических баталий, нарисованных автором, роман не вызвал читательского ажиотажа и очень скоро был прочно забыт. Все очень просто: читатель рубежа XIX–XX веков требовал от фантастов научной достоверности, поэтому в уэллсовских марсиан, прилетевших с соседней планеты, он, читатель, верил с большей охотой, нежели в откровенный вымысел, вроде каких-то там агрессивных сириусян. Эпоха галактических перелетов в литературе еще не началась, и даже освоение родной Солнечной системы представлялось читателям слишком уж смелой фантазией.
Так что в первые годы XX века космоопера почти не развивалась (все-таки марсианские и лунные сериалы Э.Берроуза к жанру можно причислить с очень большой натяжкой), заметно уступая сюжетам о приключениях землян на вымирающем Марсе или дикой Венере.
В Советской России космоопера и вовсе долго не желала приживаться. Даже в эпоху нэповского бума фантастики истории о космических войнах и жгучих инопланетных принцессах оставались
Историки жанра традиционно называют трех отцов-основателей жанра — Эдмунда Гамильтона, Эдварда Э. «Дока» Смита и Джека Уильямсона. Хотя список стоило бы пополнить еще одним именем — Рэя Каммингса, одного из самых плодовитых и популярных американских фантастов начала XX века (его произведения охотно переводили и в России 1920-х годов). Из-под пера Каммингса вышло немало романов классической космооперы — «Таррано-завоеватель», «Лунные бандиты», «Человек на метеоре» и другие, — однако в послевоенные годы этот фантаст был основательно подзабыт не только читателями, но и критиками-фантастиковедами.
Самым раскрученным из классической троицы до сих пор остается, пожалуй, Гамильтон. Он первым использовал прием «сверхмасштабности антуража». Герои его книг, начиная с вышедшего в 1928 году «Межзвездного патруля», действовали на фоне всей Галактики и в буквальном смысле слова сотрясали звезды. Само название романа Гамильтона «Звездные короли» позже стало у критиков синонимом классической космооперы со всеми ее атрибутами — галактическими империями, межзвездными политическими интригами, «черными-пречерными» злодеями и «белыми-пребелыми» героями и, конечно же, флотилиями пылающих звездолетов, взорванными планетами…
Параллельно и независимо от Гамильтона похожую схему разрабатывал Э.Э. «Док» Смит. Если первый его роман о межзвездном корабле «Космический жаворонок» и его хозяине, изобретателе Сетоне, был ближе к традиции звездных одиссей рубежа веков в духе книг «Через Зодиак» П.Грега и «Путешествия в другие миры» Д.Эстора, то последующие новеллы и романы Смита — космооперы самого чистого «розлива».
Среди многочисленных произведений этого автора особенно выделяется сериал о «людях линзы». Начатый в 1934 году романом «Трипланетие», этот цикл из семи романов о многовековой галактической войне завершился лишь в 1950 году.
Книги Смита интересны не только масштабностью звездных конфликтов, но и тем, что фантаст первым использовал «метафизическое измерение в космоопере». За бесконечным грохотом энергетических пушек в «Людях линзы» стоят две галактические сверхцивилизации — носители абсолютного добра и абсолютного зла. Тогда все потенциальные возможности этого открытия осознали немногие, да и сам Смит сумел реализовать его не слишком внятно.
Поэтому борьба сверхцивилизаций порой выглядит ненужным довеском к истории приключений линзменов. Однако позже эта идея сильно повлияла на развитие всего жанра космической оперы. Другой вопрос, что к 1970–1980 годам англоязычная НФ прошла длительный путь развития, и ответы на вопросы о Добре и Зле утратили свою однозначность, прямолинейность: вспомните хотя бы расстановку сил в культовом ТВ-сериале 1990-х «Вавилон-5».
Джек Уильямсон завершил «обкатку» нового жанра, привнеся в повествование о космических королях и вселенских битвах элементы психологизма и полноценных, очеловеченных героев. Внешне «Космический легион», самый известный роман Уильямсона, мало чем отличается от книг о межзвездном патруле и линзменах. В «Легионе» тоже есть некая организация, которая борется с Галактическим Злом. Однако текст Уильямсона насыщен запоминающимися персонажами, так не похожими на ходульных, однотипных героев Гамильтона и Смита.