Журнал «Если» 2008 № 05
Шрифт:
Куда он вернулся?
Ярким пламенем полыхала вокруг него боль. Он никогда не поверил бы прежде, что все его односельчане — включая тех, кто на вид здоров, молод, несокрушимо крепок, — так источены всяческими хворями. Даже этот, не рожденный еще, в утробе Хиллиарты: у него тоже, оказывается, суставы воспалены.
Двое мужчин подвели Уиррала. Рассказали: жеребец с пустым седлом вернулся еще неделю назад. Браннура охватило чувство, подобное опьянению: он почуял страх коня, единственного живого свидетеля его тайны, выхватил меч…
— Этот подлый конь покинул меня и предалКрасная, горячая
А когда жеребец уже лежал в пыли, испуская дух, — жгучее сожаление пронзило Браннура. Был Уиррал ему другом, чуть ли не братом…
Но это уже дело прошлое. Теперь важнее всего — не потерять контроль над собой. И разом ушла жалость к убитому коню, иссякла быстрее, чем его кровь.
Сзади — звук шагов. Браннур оглянулся. Нерешительно, с бледным лицом, к нему приближалась мать.
— Ты так изменился, мальчик мойОн обнял ее и, убрав из голоса даже тень фальши, сказал:
— Измучился просто. Долгий путь, голод, жажда… Но я победил дракона! Вот, мама, возьми назад свой мешочек, он мне больше не нужен.
Успел прикусить язык, едва не брякнув: «Скоро он потребуется тебе самой…» Злокачественная опухоль уже глубоко проела ей грудь и росла, казалось, с каждым вздохом. Ах, матушка, если бы ты зналаОн еще крепче прижал ее к себе.
Три дня чествовала его вся деревня. Пришел даже Охайм, похлопал Браннура по плечу, о воровстве и не заикнулся, вместо этого завел речь об их предках, которые, все как один, были героями. А потом Браннур уехал в Инвенау. Новый драконоборец отправился занять свое место в рядах Непобедимых — по крайней мере, в деревне все были убеждены, что дело обстоит именно так.
И никто не знал, что в Инвенау он вскоре получит прозвание «доктор Боль»: «Вот уж, право слово, боль этакая — помучит тебя, помучит… Зато ведь и вылечит!»
Перевели с немецкого Лемир МАКОВКИН и Григорий ПАНЧЕНКО
ПРОВЕРКА НА ДРАКОНА
— Как они жаждут боя…
Пустынный ветер нес мелкий песок. Ярон вынул трубку изо рта, указал чубуком в сторону тренировочной площадки и юношей, бившихся на ней тупыми мечами. Повинуясь его жесту, кто-то из обслуги распахнул дверцы клетки, оттуда выскочил волк — и сражающиеся мгновенно метнулись к столбам, сорвали висящие на них сети из стальных волокон… На то, чтобы спеленать хищника, им потребовались считанные секунды.
— Отличный выпуск, — сказал Крегерт. — Вполне готовы к Испытанию.
Ярон глубоко затянулся, словно бы ополоснул рот дымом — и вдруг как будто с отвращением выдохнул его.
— Славные ребята… Хорошо бы нам никого из них не потерять— Ну, не будь слабаком! Им ведь все равно предстоит понять, насколько это серьезно: боль, кровь, смерть… «Драконоборцы! Драконоборцы!» Как я люблю этот крик ужасаЛедяная вода Орхеронской стремнины только разгорячила Исбана.
Сейчас он стоял среди своих товарищей, вместе с ними кричал:
«Смерть драконам! Смерть драконам!» Вместе с ними славил трака, вседержателя своей родной Грунелии. И вместе с ними пел старинную боевую песню:
Когда земля полыхает и армия отступает, Нас в бой наша честь бросает, драконью силу круша,
Вместе с ними он слушал, что говорит Ярон, их наставник, варан.
Три года подготовки миновали, пришло время Испытания, Проверки.
Пробы мужества и мастерства.
— Вы знаете, что до сих пор многие простаки в городах и деревнях утверждают: мы, мол, в жизни не видали ни единого дракона. Это так, и это не так — потому что, чем лучше мы учились защищаться от драконов, тем больше возрастало драконье коварство. Вы знаете: облик их изменчив. Только рыцари Хрустального века могли еще видеть драконов в настоящем их обличье, слизистом, ужасном. С тех пор как мы, драконоборцы, научились преследовать драконов вплоть до самых тайных их убежищ, они маскируют собственный облик, скрываются в чужом — если надо, то и в человеческом. Об этом мы не должны забывать никогдаКак обычно, варан очень любил слушать самого себя. Драконье отродье — проклятие человечества… Но все же что-то сегодня было иначе, чем всегда. Может быть, из-за того незнакомца, что стоял сейчас рядом с ним, широко расставив ноги и развернув плечи? В голосе учителя звучали тревога, напряжение. Варан нервничает! Боится за них, беспокоится, что они не смогут пройти Проверку с честью! Но ведь среди них больше нет ни трусов, ни нарушителей дисциплины… ни тех, кто слишком маялся тоской по дому… Давно уже нет: последних — с той поры как варан их послал в пустыню без пищи и воды.
Ровно на неделю. Вернувшихся раньше срока отсылали в родные края — с позором.
Исбан тогда ел саранчу, выдавливал влагу из кактусов. Днем отсиживался в логове под камнями, ночью ловил мышей-скакунцов… Двое из товарищей так и остались в пустыне. Именно он потом нашел их ссохшиеся тела.
С тех пор он уже ничего не боялся: нет страха для выживших в пустыне. Ну разве что страх перед головоломными вопросами варана. Какое опознание дракона следует признать точным, а какое — не вполне точным? Какими словами Эльм Йоуркъ дал описание своего оружия?
Почему драконы наслаждаются человеческим страхом, человеческим страданием? Назови семнадцать способов искусства приближения к драконуМожет, именно этого варан опасался: что кто-то срежется на теоретической части? Ну, тогда как раз Исбана ему следовало вызвать — не зря среди друзей он носил прозвище Всезнайка…
— Близок день, когда вы, став членами тайного Братства драконоборцев, сможете выйти во внешний мир. Но не всем из вас это предстоит. Вот почему сюда и прибыл Крегерт — глава Драконьего приказа в Ренгоре, варан третьего уровня.
Когда они услышали это имя, по рядам прошла рябь. Исбан даже слегка приподнялся вопреки уставу, стремясь заглянуть через плечи товарищей. Верховный драконоборец был одет в поношенное облачение, более подобавшее торговцу, чем воину. Как он умудрился скрыть под ним шеннсанн и короткий меч? А шрамы у него на лице — это от драконьего дыхания, да?
— Приветствуйте его— Смерть драконам! — Ступни слитно ударили в песок. — Смерть драконамПо суровому лицу Крегерта коротко скользнула скупая улыбка. Он резко поднял руку, обрывая приветствие.