Журнал «Если» 2008 № 05
Шрифт:
— У тебя была та же проблема: ты не смогла бы достаточно быстро сбросить груз дейтерия, — отметил Рокхаунд.
— Мне следовало умереть, пытаясь это сделать, — заявила Вайолет, уставившись в свой бокал.
Фрости покачал головой:
— Ребята, вы что, так ничего и не поняли? Допустим, ты, Досмотрщик, сумел бы оказаться на пути того корабля, и он промчался бы сквозь тебя. Чего бы ты этим добился?
Досмотрщик открыл рот, чтобы ответить, но Фрости остановил его, подняв руку:
— Заткнись и выслушай правду. Ты бы, скорее всего, сшиб какуюнибудь важную штуковину в
— Но у меня был неплохой шанс… — запротестовал Рокхаунд.
— Заткнись, дурак! — рявкнул Фрости. — Ты находился с неправильной стороны, всего лишь с половинным грузом дейтерия, понятия не имея, как его сбросить, и, готов поспорить, с наспех отремонтированным телескопом. Ты наверняка оказался бы настолько далеко от центра, что заряд плотного газа вызвал бы локальную перегрузку воронки и не был бы уловлен и втянут. Не говоря уж о том, какого рода проблему ты бы вызвал. Нет уж, никто из вас не должен был остановить тот корабль. Этого не было в плане.
Вайолет приподняла бровь:
— Черт побери, Фрости, ты что, в религию ударился?
— Хороший вопрос. — Фрости вздохнул. — С тот момента, когда Досмотрщик предложил идею с выпуском дейтерия, я рассматривал проблему захвата воронкой такого количества газа сразу. И пришел к выводу, что смысла в этом нет никакого. Да, Виктор затолкал свой дейтерий прямо кораблю в глотку, именно туда, где поле воронки самое сильное. Но она сожрала сотню тонн примерно за микросекунду, а не килограмм в секунду, как была спроектирована. И я не понимаю, почему облако газа попросту не пролетело сквозь поле. Я прикинул, какова должна быть напряженность поля, сколько энергии оно должно хранить, релятивистские эффекты… и результат никак не сходится. Впечатление такое, что воронка была изготовлена из алмазного волокна или чего-то подобного. Или ее удерживало нечто иное.
Но в одном я уверен: в самом конце Виктор был четко убежден, что его замысел обязательно сработает. А кто из вас может сказать, что отправился бы на перехват с такой же убежденностью?
Фрости обвел взглядом помещение.
— Так я и думал. Я тоже не могу. Мы сидим тут и лягаем себя, потому что думаем: у нас мог быть шанс, но мы его упустили. А теперь вспомните обо всех этих бедных героях во внутренней системе, которые пи- сали кипятком, зная, что делают слишком мало и слишком поздно. Представьте, каково быть уверенным, что у тебя ничего не получится. Виктор был святым, друзья мои. Благословенным.
Айсмен поднял бокал:
— Сам уже не помню, сколько лет я надеялся отыскать то проклятое ядро астероида. И не смейте отрицать: вы тоже надеялись. А он уже держал этот приз в руках. Судьба же пырнула его ножом, да еще и крутанула нож в ране. Что с того, что он все время злился и матерился? Ведь его не нужно было тащить
Он сделал то, что требовалось сделать, по собственной воле и в одиночку. И не важно, согласился бы он со мной или нет, я поднимаю тост за героя.
Перевел с английского Андрей НОВИКОВ © Tom Ligon. El Dorado. 2007. Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2007 году.
Примечание переводчика
Используемый в современной авиации прямоточный воздушно-реактивный двигатель (ПВРД) устанавливают на сверхзвуковых самолетах. В отличие от турбореактивных двигателей он почти не имеет движущихся частей и наиболее эффективен при высокой скорости полета в верхних слоях атмосферы. Принцип его работы основан на том, что объект, движущийся в воздухе с высокой скоростью, создает высокое давление перед собой и область низкого давления позади себя. Высокое переднее давление загоняет поток воздуха в трубчатый двигатель, где он смешивается с топливом в камере сгорания, нагревается до высокой температуры и выходит через сопло со сверхзвуковой скоростью.
Основанный на этом же принципе метод разгона космических кораблей был предложен в 1960 году физиком Робертом У.Буссаром (Robert
W.Bussard) как вариант ракеты с термоядерным двигателем, способной развить огромную скорость при межзвездных перелетах, и ныне известен как прямоточный реактивный двигатель Буссара (ПРДБ). Двигатель использует огромное — до тысяч километров — электромагнитное поле в форме воронки для улавливания и сжатия водорода, находящегося в межзвездной среде. Высокая скорость загоняет водород во все более узкое магнитное поле, сжимая его до тех пор, пока не начнется термоядерная реакция. Далее магнитное поле направляет струю продуктов термоядерной реакции в виде реактивного выхлопа.
Главная проблема использования ракетных двигателей — огромное количество топлива. Поскольку топливо тоже необходимо разгонять вместе с кораблем, это приводит к экспоненциальному возрастанию массы корабля. ПРДБ обходит эту проблему тем, что не берет топливо с собой. Идеальный ПРДБ теоретически может разгоняться бесконечно.
Но поскольку торможение при улавливании межзвездного вещества возрастает вместе со скоростью, у такого корабля будет иметься предельная скорость, при которой торможение станет равным тяге. Для создания положительной тяги термоядерный реактор должен обладать способностью осуществлять реакцию без существенного торможения поступающих в него ионов (относительно скорости корабля).
Собранное воронкой вещество может служить рабочим телом для плазменного реактивного двигателя, ионного реактивного двигателя и даже реактивного двигателя на аннигиляции вещества и антивещества. Межзвездная среда содержит в среднем 10-21 кг массы на кубометр пространства, в основном в форме неионизированного и ионизированного водорода, с небольшой примесью гелия и без значимых примесей других газов. Это означает, что воронка должна прочесать 1018 кубометров пространства, чтобы собрать 1 грамм водорода.