Журнал «Если» 2008 № 09
Шрифт:
Барбара усмехнулась:
– Кроме вас, никто не удивился.
– Помню долгую прогулку вдоль Батареи, по берегу бухты, мимо больших старых особняков. Батарея – это там, где двенадцатого апреля тысяча восемьсот шестьдесят первого собралась публика, чтобы поглазеть на обстрел форта Самтер. Помню, как неделями мы спорили, стоит ли поступаться принципами ради передвижений и торговли. И пока шли дебаты, производивший рфиды завод в Спартанбурге нашел новый, более прибыльный рынок. И уже вскоре он работал круглосуточно. Ведь чуть ли не каждому понадобились персональный рфид-локатор и станция умышленных помех на батарейках. Жители Южной Каролины стали неподконтрольны – и оказались в карантине, в блокаде. Делалось это «ради национальной безопасности».
К нашему движению примкнули Американский союз защиты гражданских свобод и полдюжины организаций, радеющих за неприкосновенность частной жизни. На вебсайтах всплывали списки товаров с рфид-метками, и все больше потребителей бойкотировало их. Фонд электронной свободы добился запрета на розничную продажу любых товаров с рфидами.
Несгибаемый старик Петерсон, сенатор от штата Вермонт, первым потребовал в Конгрессе прекратить финансирование НЦКР – и это еще до того, как в Чарлстоне мы приступили к голосованию.
В общем, до отделения нашего штата от страны так и не дошло. Потому что все примкнули к нам.
Я вынул из кармана рубашки авторучку. Ничье разрешение мне не требовалось, но я хотел, чтобы меня поняли. Мы с Барбарой давно работали вместе, еще с тех пор, когда я впервые баллотировался в Конгресс.
– Барбара, я учитываю ваши доводы. Я их обдумал. Да, Зах разгласил секретные сведения. Да, умышленное уничтожение информации было и остается уголовным преступлением. Да, выход из строя чарл-стонского НЦКР, безусловно, затрудняет следственные действия. И да, да, да – цель не оправдывает средства, иначе бы мы скатились в анархию. Но какие бы преступления ни совершил Захарий Бойер, он давно заплатил свой долг обществу. Теперь и для общества настало время отдать долг Захарию Бойеру.
И первым указом, подписанным мною в должности Президента Соединенных Штатов, Зах был полностью амнистирован.
Перевел с английского Геннадий КОРЧАГИН
Оedward М. lerner. the night of the Rfids. 2008. Печатается с разрешения автора. Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2008 году.
Алексей КОЛОСОВ. ЦИФРЫ
Я стою в квартире на сороковом этаже стоэтажного дома, голый, с самурайским мечом в правой руке и беспроводной мышью в левой, а к моим пяткам прилипают лепестки роз. За окном улица заполняется призраками. Все дело в том, что я не заплатил вовремя за Интернет. Впрочем, нет, не так. Так вы ничего не поймете. Начнем по порядку.
Я хорошо помню нашу первую встречу – она произошла абсолютно случайно. Мы встретились в метро. Я улыбнулся ей, она улыбнулась мне. Мы ехали вместе только одну остановку, но она все это время смотрела на меня. Когда шум поезда сделался тише, а я наконец решился подойти к ней и заговорить, людской поток вытолкал ее на платформу. Выходя из поезда, она обернулась и вновь посмотрела на меня, но я, зажатый со всех сторон, уже не мог выбраться из вагона, а она, оттертая в сторону, не имела возможности вернуться в поезд. Мы смотрели друг на друга, разделенные стеклом и бессильные что-либо сделать. И тогда я набрал в легкие побольше воздуха. Выдохнул. И написал на запотевшем стекле: «ICQ» и свой номер.
Еще лучше я помню день следующий. Этот день был
Небольшая прогулка – от дома до метро – дала мне окончательное пробуждение и несколько глотков прохладного воздуха. Воздух был пыльным. В городе вообще было очень пыльно – просеиваемые сквозь молодые листья деревьев лучи света из-за этой пыли опускались до самой земли мягкими полосами. Я проходил мимо них, как актер, минующий складки занавеса по пути к сцене.
Прибыв на работу, я привычно махнул магнитной карточкой пропуска перед турникетом, и зеленый огонек возвестил о том, что я моху продолжить путь, который повторял пять (а иногда и шесть) дней в неделю вот уже несколько лет.
Дальше все будет как всегда – спуск на лифте в подвал, безупречно чистые гулкие коридоры, холодный свет ламп и широкая темная спина уборщицы, неторопливо приводящей коридор в этот безупречный вид. Еще ни разу за все время работы я не видел эту уборщицу в лицо. Только спина – классическая русская спина.
А затем – комната без окон, наполненная прохладным воздухом из кондиционера, множество техники и вялые приветствия сослуживцев, монотонный рабочий день, редкие разговоры по аське с сисадмином, договоренность отметить профессиональный праздник – пятницу – очередной партией пива и пиццы.
И – одиночество. Одиночество среди толпы, ощущающееся еще сильнее, чем одиночество в пустой квартире.
Первые тридцать минут работы – чашка кофе, беглый просмотр сайтов с новостями. «Президент США делает громкое заявление», «Агрессия запада» и так далее. И с другой стороны: «Russia Ignores Warnings», «Eastern Agression note 7и тому подобное. Все как обычно. Ссориться между собой – дело политиков. Мое дело – работать с компьютером. Писать программы и заниматься своими исследованиями. Строить модели и делать выводы.
Политики и их дела меня не интересуют. Впрочем, у нас это взаимно и с давних пор. Я-то интересую их еще в меньшей степени. Меня же волнуют только мои повседневные дела, всплывающие нескончаемой вереницей, моя зарплата, сроки сдачи очередного проекта и мое одиночество. Читать в обратном порядке. То есть в первую очередь одиночество, а потом уже все остальное.
Именно поэтому я отношусь к тому наивному (или отчаявшемуся) типу людей, которые, пользуясь Интернетом уже далеко не первый год, все еще продолжают откликаться на сообщения с текстом «Привет! Как дела?», приходящие по аське с незнакомых номеров. Такие сообщения присылают девушки, которые хотят познакомиться. Большинство из них бесследно исчезает после первого разговора. Десятки все же возобновляют беседы на следующий день или при любом удобном случае. Примерно половина из них договаривается встретиться. Четверть договорившихся действительно приходит на свидание. После двадцати минут свидания разговаривать становится не о чем, и обоих участников начинает беспокоить только один вопрос – как бы все это прекратить. Потом очень кстати раздается важный телефонный звонок или вспоминается какое-то неотложное дело, и мы разбегаемся в противоположные стороны с улыбкой облегчения. До второго свидания дело не доходит ни с кем.
С другой стороны, общение до аське с незнакомыми девушками в любом случае требует гораздо меньше умственных усилий, чем непосредственная работа, поэтому я не отказываюсь от этого.
Девушка, которая написала мне «Привет! Как дела?» в тот пыльный день, сначала ничем не отличалась от всех предыдущих. Начиная общаться с ней, я параллельно беседовал с нашим системным администратором – единственным моим другом. Он делал ставки. «Если дойдет до свидания, с Меня бутылка пива. Если дойдет до второго свидания – с меня ящик». Вот так писал он, такой же скучающий молодой человек в подвале солидного офиса.