Журнал «Если» 2009 № 12
Шрифт:
Я убежден, что существую значительно дольше.
Единственное, в чем я могу быть абсолютно уверен – я знаком с императором уже очень давно. Мы подходим друг другу, как рука и перчатка. И все это время я всегда был рядом, чтобы его защищать. Это моя работа.
Чиновник был технократом высокого ранга на Сельве, одном из крупных центров власти Лакванского Выступа. Он разглядывал меня с нескрываемой враждебностью, сидя за столом в личном кабинете, находящемся в одном из подводных городов Сельвы. За его спиной злобные и светящиеся океанские существа –
— Я действительно полагаю, что не смогу предложить вам какую-либо дополнительную помощь, сир, – проговорил чиновник, выделив почтительное обращение интонацией ровно настолько, чтобы оно прозвучало оскорбительно. – С момента вашего прибытия на Сельву мы предоставили вам полную свободу в проведении вашего расследования. Каждый административный отдел сделал все от него зависящее, чтобы ответить на ваши запросы. И тем не менее вы ведете себя так, как будто мы можем сделать для вас что-то еще. – Чиновник, худой мужчина с землистым цветом лица и недоуменно изогнутыми бровями, был облачен в военную форму, явно не по размеру просторную. – Разве мы не продемонстрировали свое подчинение в ходе тех судебных процессов?
— Я не просил казнить тех диссидентов, – возразил я. – Хотя и понимаю, какими полезными эти суды оказались для вас. Арестовать нескольких смутьянов, задать им вопросы, на которые они в принципе не могут ответить, – о преступлении, к которому они не имеют никакого отношения, – а затем повесить их под тем предлогом, что они отказались сотрудничать с Великим Домом. И вы полагаете, что заслужите этим благосклонность императора? Совсем наоборот, можете мне поверить. Когда все это закончится, я не удивлюсь, если вам придется иметь дело с имперским аудитом.
Чиновник пожал плечами, как будто последствия его не особо волновали.
— Вы зря теряете время, сир, пытаясь найти схему и логическое объяснение, которых не существует. Я даже не знаю, для чего вы этим вообще занимаетесь. Разве вы уже не нашли покушавшегося на императора? Разве уже не получили его признание?
— Мы обнаружили улики, указывающие на Лакванский Выступ.
— Да, я об этом слышал. – Он демонстративно постучал по запечатанной брошюре на столе. – Таинственная надпись на древнем языке. Какая-то пыль, которую могли наскрести где угодно.
Я сохранил на липе невозмутимость, ничем не выдав гнева по поводу утечки результатов криминалистического анализа. Я этого ожидал, однако надеялся, что крышка пробудет закрытой чуть дольше.
— На вашем месте я не принимал бы во внимание слухи.
К стеклу прижалась чья-то пасть, усеянная по окружности зубами, которые принялись крутиться то в одну, то в другую сторону наподобие промышленного бура. Чиновник обернулся и несколько секунд разглядывал беснующееся существо.
— Сейчас они уже отведали человеческой плоти, – заметил он небрежно, как если бы мы болтали о всяких пустяках. – Как такое произошло, точно неизвестно, но, кажется, им кто-то скормил несколько нежелательных личностей, несмотря на категорическую недопустимость попадания человеческого генетического материала в местную экосистему.
—
— Не стану притворяться, что зарыдаю, когда вы улетите – если вы это имели в виду. – Он выпрямился в кресле, жесткая ткань униформы зашуршала. – Кстати говоря, вам будет полезно кое-что узнать.
— И тогда я уберусь с Сельвы?
— Я бы направил вас на Порц, если бы не знал, что вы там уже побывали. – Он постучал по брошюре другим пальцем. – Мне следует отметить, что вы, возможно, совершаете тактическую ошибку, проводя следствие здесь, в нынешнем сердце Выступа. Эта старинная надпись – цитата из того забытого текста – возвращает нас к очень древней истории. Геополитический баланс был тогда другим, и я уверен, что вы примете это во внимание.
— Я знаю вашу историю. – Я говорил правду, до определенной точки. Но история Лакванского Выступа представляла собой потрясающую мешанину полуправды и лжи, предназначенную для введения в заблуждение имперских юристов. Даже Великий Дом не смог помочь мне отделить правду от вымысла в том, что относилось к Выступу. Это было еще хуже, чем попытки отыскать Утраченную Землю.
— Тогда попробуйте действовать, исходя из этого. В те дни сердцем Лакванского Выступа являлся Джулакт. Сейчас там никто не живет, но…
— Я отправлюсь на Джулакт, когда придет время.
— Советую вам изменить график. В этой части Выступа интенсивность межпланетных перемещений очень невелика, поэтому мы постепенно закрываем порталы. Мы уже законсервировали все направления западнее Хашарудской Петли. Уже сейчас попасть на Джулакт нелегко. Через два-три года это может оказаться и вовсе невозможным – даже с благословения императора. Вы ведь знаете, как трудно заново активировать трассу, после того как она выведена из обращения.
Вообше-то предполагалось, что ни одна административная единица Лакванского Выступа не имеет права закрывать гипертрассы без прямого разрешения Великого Дома. Уже сам факт такого поступка являлся дерзким вызовом императорской власти. Но эту дерзость можно отложить на потом.
— Если у меня возникнет хотя бы малейшее подозрение, что мной манипулируют…
— Конечно, вами манипулируют. Я хочу, чтобы вы покинули пределы моей юрисдикции. И, кстати, это красная планета. А почва там близка к той, что вы обнаружили в пуле. Если для вас это имеет какое-то значение.
— Вы сами это сказали. Такую почву можно отыскать в любом уголке Галактики. А сходство не означает точного совпадения.
— И все же. Вам ведь надо с чего-то начать, не так ли?
Я покинул Сельву.
Путешествие до Джулакта оказалось в должной степени непростым. После выхода из гиперпространственного портала, который вскоре должен быть законсервирован, оставшуюся часть пути я был вынужден проделать с субсветовой скоростью, и эта раздражающая задержка растянулась на годы. Перед тем как мне стала недоступна сверхсветовая связь, я связался со Столичным Нексусом и предупредил императора, что мое возвращение на какое-то время откладывается.