ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №6 2007 г.

Журнал ЕСЛИ

На страницах «Кратоса» обнаруживается немало дискуссий и рассуждений о смертной казни, допустимости переворота, политическом творчестве эффективных собственников, степени толерантности, адекватных правилах игры в большой политике, роли СМИ, недопустимости диктата бюрократии и т.п. Все это подается в духе левого либерализма, впрочем, надо отдать автору должное, без откровенной навязчивости. Что же, когда-нибудь российские либералы должны были подать голос в фантастической литературе, высказав свое видение будущего, и они наконец высказались. Именно в этом состоит основной смысл «Кратоса».

Дмитрий Володихин

Ярослав

ВЕРОВ

ЗАВХОЗ ВСЕЛЕННОЙ

Москва: Корпорация «Сомбра», 2007. — 416 с.

10 000 экз.

Зачем вам бессмертие? Как убедился на собственном горьком опыте «малоизвестный композитор Игорек» — штука это беспокойная и хлопотная. Стоит только подписать договор с Хомоедом Джафа-ром из Службы Абсолюта, и ваше физическое тело становится неуязвимым для любых внешних воздействий, будь то прыжки из окна или автоматные очереди. А все эти неприятности не преминут произойти с героем книги. Ведь теперь от него зависит судьба Осевого Источника Силы, а значит, и будущее нашего мира.

Ярослав Веров — автор со сложившимися стилем и тематикой произведений. Предыдущий роман «Господин Чичиков» явился своеобразным переложением известного гоголевского сюжета. Новая книга (под диковатым названием) продолжает сатирическую линию, но теперь в прицеле оказываются не нравы губернского города Н, а приключения вполне себе заурядного, несмотря на возможный музыкальный талант, человека в калейдоскопе фантастических миров и ситуаций.

Интрига замешана на источниках силы, геополитических комбинациях, вавилонских богах и Русском Проекте, в чем разом слышны нотки произведений Крусанова и Проханова. Впрочем, Веров не слишком увлекается осмеянием идеологических конструкций, используя их в сюжете как предлог для путешествий героя по вымышленным мирам. Невероятная, но убедительная логика сновидений, абсурдистская Игра в Центральном Бараке, когда проигравший становится плесенью, — наиболее удачные эпизоды. Как и крушение героем уютного идеалистического мирка, срисованного с ранней советской НФ.

К сожалению, роман написан неровно. Описание нравов ночной жизни музыкальной богемы значительно слабее, а ближневосточные эпизоды и вовсе смотрятся в книге неуместно. Отображение иных миров удалось автору лучше, нежели сатирическое изображение реальности.

Сергей Шикарев

КРУПНЫЙ ПЛАН

Части речи:

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО. «VITA NOSTRA». Эксмо

Слухи о том, что супруги Дяченко пишут большую книгу, которая выбивается из привычной стилистики авторов, бродили в фантастическом сообществе давно. И писатели их не опровергали, только отказывались говорить хоть что-нибудь о сюжете. И тем более — о сроках. Долгожданная книга наконец вышла. Московский критик и писатель стал одним из самых первых ее читателей.

Девочке Саше Самохиной не позавидуешь: в ее жизни появляется странный человек в темных очках и требует непонятного. Если откажешься — с мамой случится какая-нибудь беда.

Так начинается новый роман Марины и Сергея Дяченко. С первых же страниц

у читателя возникает стопроцентное сопереживание героям. Вместе с героиней мы пугаемся, негодуем, пытаемся вырваться из кошмара, которым оборачивается милая и уютная реальность. Вырваться не удается: Сашу принуждают поступить в некий Институт специальных технологий в заурядном городке Торпа. Студенты знакомятся, влюбляются, ссорятся и, конечно, учатся…

Чем дальше, тем больше понимаешь: для авторов психологическая достоверность характеров, сопереживание главной героине — это всего лишь средство поговорить о главном, о конфликте между человечностью и тягой к познанию. Причем «человечность» здесь нечто большее, чем привычная нам этика. Это сама природа человеческая, которая у студентов Института специальных технологий непрерывно видоизменяется.

Учащимся приходится выполнять странные умственные упражнения, заучивать бессмысленные тексты. Зачем? Преподаватели не отвечают, но читателю довольно быстро становится ясно, что таким образом сознание ребят вводят в измененное состояние. Проще говоря, обучают их неким психотехникам.

И тут само собой напрашивается слово «магия», после чего возникают не слишком-то веселые ассоциации с Хогвартсом.

Действительно, вот молодые ребята, вот учебное заведение, где их учат тайному знанию, где им открываются совсем иные грани реальности. Но вместо захватывающих приключений — скудный и скучный студенческий быт, общежитие с отключенной горячей водой, водка, скандалы, торопливый секс. И зубрежка, зубрежка… Попробуй-ка не выучи: героиня пропустила индивидуальное занятие — и ее мама, поскользнувшись, сломала палец. Каждый студент на «крючке», каждого принуждают к учебе страхом за близких.

Но кто же все это затеял и с какой целью? Оказывается, это все происки Истинной Речи. Ведь мир на самом деле текст, или если угодно, Гипертекст. Люди — слова; ситуации, в которые они попадают, — грамматические конструкции. Истинная Речь (она же Гармония) просто-напросто обогащает свой словарный запас. Студенты Института специальных технологий сдают на третьем курсе экзамен, в ходе которого расстаются со своими физическими телами и превращаются в слова. Тут буквально обыграна цитата из поэмы Иосифа Бродского: «От всего человека вам остается часть/речи. Часть речи вообще. Часть речи».

С помощью Истинной Речи можно воздействовать на время, менять человеческие судьбы, создавать и убивать любовь. А уж такие вещи, как левитация, ясновидение, предсказания будущего, — просто мелочи. Гораздо важнее некие глубинные смыслы, потрясающие внутренние связи, красота многомерных языковых конструкций. Вот ради чего нужно жить…

Конечно, ничего нового в этой концепции нет. Эзотерическое учение каббалы, хотя и изложенное в иной форме, без какого-либо национального колорита, но зато с изрядной примесью современной научной терминологии. Супруги Дяченко не впервые касаются этой темы: в романе «Рубеж» (написанном в соавторстве с ГЛ.Олди и Андреем Валентиновым) она уже звучала. Но, как и в «Рубеже», здесь это не цель, а средство. Марине и Сергею гораздо интереснее людские души.

А вот с душами у студентов Торпы явно что-то не так. Погружение в «специальность» постепенно вытравляет из них все человеческое. Им приходится впустить в себя нечто, последовательно ломать в себе некие барьеры. Тут снова возникают ассоциации — прежде всего, с люденами Стругацких (вспомним и детишек-воспитанников Мокрецов). Здесь тоже отказ от человеческой природы вовсе не означает какого-то озверения, жестокости, гордыни; предполагается, что, становясь частями Истинной Речи, студенты как бы выпадают из нашей реальности и погружаются в прекрасную и нечеловеческую жизнь Гипертекста.