Журнал Наш Современник 2005 #8
Шрифт:
В селе Устье мастером по стружкам долгое время был Иван Долганов, а центр этого лодочного ремесла находился выше по реке Кубене в деревнях Канское и Сверчково. Василий Белов в своем "Ладе" подробно рассказал, как делались в кубенском Заозерье лодки-стружки. После того как была найдена подходящая осина, свалена и размечена, выдолблена и вытесана мягкая внутренность, "лодочник, — пишет Белов, — привезет ее домой и положит где-нибудь на гумне или в подвале — завяливать. Иногда она завяливается там несколько лет.
Не так-то просто крестьянину оторваться от основных дел: то сенокос, то жатва приспела, то дом строить, то на службу идти.
Наконец назначен особый день. Где-нибудь на берегу речки заготовку кладут на невысокие козлы и под ней на всю ее длину разводят не очень жаркий
Снаружи жарят, внутри парят.
И вот — чудо! — выдолбленная осина как бы сама раздвигает свои бока. Голые еловые прутья осторожно, по одному, вставляют внутрь в согнутом виде. Их нежная упругость медленно раздвигает борта. Все шире и шире… Вот уже наметился и лодочный силуэт… Нетерпеливый хозяин подкладывает дрова, вставляет и вставляет упругие прутья, забивает распоры между бортами (предательскую крохотную щелку внутри никто не заметил). И вот лодка разведена! Вдруг раздается треск. Один борт отваливается начисто, а дно выпирается по ничем не исправимой щели.
Теперь все начинай сначала…".
Такие горе-мастера не участвуют в конкурсах в селе Устье Кубенское. Там собираются настоящие профессионалы лодочного искусства, сами уже имеющие учеников.
Ходкий и прочный карбас был у нашего родственника Владимира Алексеевича Красикова до той поры, пока он не купил дюралевую лодку. Сколько на этом карбасе порыбачили, поплавали и к Уфтюге, и в другие отдаленные концы озера!.. Справлялся с его управлением Владимир Алексеевич мастерски. Даже большая волна ему как бы подчинялась: вел он на моторе карбас между валами так, будто скользил с одного гребня на другой; никогда не захлестывало лодку, мягко перекатывающуюся с волны на волну.
Хозяйственно-промысловый характер того или иного северного озера или реки диктовал свой вид плавательных средств. Кубеноозерский карбас отличается от лодок-белян, расшивов и барок, которые можно встретить на Белом озере и на Шексне. Их выделывали черепане — жители череповецких деревень. Сохранились слова песни, в которой слышится эпический распев:
Вон Белое озеро плещет вдали,
Качая расшивы на бурных волнах…
С постройкой водной системы герцога Александра Вюртембергского (Северо-Двинского канала, соединившего прямым сообщением бассейны рек Волги и Северной Двины) в Кубеноозерье стали появляться большие суда, баржи, первые пароходы — собственность местных богатеев. В селе Устье такими пароходчиками являлись купцы Ганичевы, которым принадлежал к тому же лесопильный завод (ныне лесозавод) в устье Кубены, а также маслобойный и кирпичный заводы. В краеведческом словаре Ф. Я. Коновалова, Л. С. Панова, Н. В. Уварова "Вологда XII — начало XX века" (Архангельск, 1993) сообщается, что первый пароход "Меркурий" появился на Кубенском озере в 1862 г. Он курсировал между озером и городами Вологда и Тотьма. Ганичевский же пароход плавал от села Устье Кубенское через пристань Спасо-Каменного монастыря до реки Уфтюги и был, так сказать, внутренним рейсом. Известный род кубян Ганичевых, я думаю, имеет отношение к известному прозаику и публицисту, общественному деятелю В. Н. Ганичеву, который числит одну из родословных линий вологодской.
На Центральном рынке в Вологде надо обязательно посетить рыбные ряды. Там увидишь рыбу, которую не купишь по дороге в Кириллов. На базаре продаются уловы с двух озер — Белого и Кубенского. Белозерская рыба покрупнее, особенно лещи, но зато осенью можно недорого купить кубеноозерскую нельмушку. Только вот ее обрабатывать нужно как можно быстрее — она нежная, долго не хранится в тепле. Знатный рыбак Николай Красиков после рыбалки тут же вываливает нельмушку в таз с "холодянкой" — ледяной водой из колодца — и сразу ее "порет", то есть чистит, иначе, если опоздаешь с разделкой, считает Николай, нельмушка будет уже "не та".
Еще один мой родственник, художник по дереву Михаил Кирьянов, поступает с купленной на базаре нельмушкой просто — немного подсаливает (жирная, она быстро впитывает соль) и коптит в специальном железном ящике прямо во дворе у входа в свою мастерскую в центре Вологды. Аромат копчушки стоит на целый квартал такой, что даже Василий
Удивительно, но долгие десятилетия в Вологде запрещали торговать местной рыбой. На Центральном базаре даже рыбных рядов не существовало. Не купить было и знаменитых соленых рыжиков, клюквы, брусники, морошки, многих других даров Вологодской земли. Для их сбора и продажи имелась потребкооперация со своими магазинами. Не брошу камень в эту организацию, которая знала в своей истории и хорошие, и плохие времена, к тому же она умело перерабатывала лесные гостинцы в консервы, варенья, компоты, сушила грибы, мариновала и солила овощи. Из вологодских лесов продукция разлеталась по всей стране, а сам местный сапожник оставался подчас без сапог. Поэтому каждый вологжанин заготавливал подножный корм сам, не надеясь найти его на базаре.
Сейчас пришло изобилие по сравнению с прежними пустыми полками. Озерная рыбка спасает городских хозяек, которые любят, как и в стародавние времена, печь пироги с рыбной начинкой. Она дешевле, чем морская. Хотя для вологжан цены все равно "кусаются".
Годы местного безрыбья (ни судаков в продаже, ни лещей, ни щучины, ни тем более нельм) воспитали вкус горожан к морской рыбе, которая по дешевым ценам продавалась в вологодских магазинах, как и по всей стране. Авторы этнической истории Русского Севера пишут о жителях Вологды: "Вообще они больше ели соленую рыбу — треску, палтус, семгу, пикшу, зубатку, сельдь, камбалу, которые привозили с моря из Архангельска". И. П. Кукушкин в статье "К вопросу о рыболовстве в средневековой Вологде" ("Вологда". Краеведческий альманах. Выпуск 3) сообщает, что до конца XIX в. мясо было редкостью для населения Севера, "питались большей частью соленой рыбной пищей". Вывод слишком категоричный, а для моих земляков и неточный: они не употребляли мясо только в пост, но в обычные дни мясо-молочный рацион был для них привычен.
Жители Вологды и сами являлись хорошими рыбаками. Это сегодня река Вологда стала напоминать сточную канаву, хотя на ней и посиживают рыбачки, вытаскивая то хилого окунька, то приспособленного ко всем режимам ерша Щетинникова. Опытные вологодские рыболовы перебазировались на Кубенское озеро. Зимой на льду у лунок их особенно много — была бы машина да подходящая экипировка.
НА "ДОРОЖКУ"
На "дорожку" приучил меня ловить отец. Ставить сети он никогда меня не брал. Тяжелый это труд, в чем-то и опасный. На удочку ловили для "развлечения", времени на которое у отца не было, а окуней на камнях "дергали" от случая к случаю. Те и клюют только в определенные часы, чуть запоздал, пока доберешься на место, или волнение на озере какое — клёв как обрезает.
А на "дорожку" можно ловить когда угодно. Лучше, конечно, с утра, но щука с прохладных глубин берет и в полдень. Ненасытная она, прожорливая.
У меня тогда был малосильный мотор "Спутник", совсем не для озера, а для реки, да и для легкой лодки, лучше резиновой. За характерный "тембр" звука Екатерина Александровна Красикова, а за ней и все женщины деревни прозвали его, как всегда метко, — "визгунчик". Действительно, визжал он как поросенок, когда его режут.
У кого имелись деньги, покупали мощные "Вихри" в придачу к популярным "Ветеркам". На "Вихре" удобно было плавать на озере, тогда, как пелось в песне, "сокращались большие расстояния". Бензин был дешев, дешевле минералки и молока, покупали его сразу 200-литровыми бочками. Ия Сергеевна Садомова мне рассказывала, что ее покойный муж по восемь бочек за сезон сжигал. Не только рыбачили, но и косить на озерные пожни ездили, по грибы и по ягоды в Уфтюгу, ловили топляки на дрова, да мало ли каких забот по хозяйству имелось. До сих пор вспоминаю бесконечное завывание моторов на реке, особенно слышимое, когда к ночи другие звуки в деревне утихали: это уже начинали лихачить мужички-браконьеры. Движение по реке было таким, как сегодня в часы "пик" в городе. Но хозяйки как-то ухитрялись по "голосам" моторов различать — кто едет, и "своего" слышали издалека.