Журнал Наш Современник 2006 #12
Шрифт:
Антонина МАКАРОВА “Наш русский белорус”
Этот рассказ — о человеке, в жизни которого сплелись корни двух наших народов. Моему герою 90 лет, но он продолжает работать на своем посту так же увлеченно и ярко, что и полвека назад.
Есть в Ивановской области районный городок Тейково, а в нем — стоматологическая поликлиника. Пятьдесят пять лет отдал ей врач-протезист Павел Ильич Лещинский. Недавно он удостоен звания “Почетный гражданин города”.
Но сначала была война…
К юго-западу от столицы
Павел Ильич — белорус. Окончив в юности Минскую зубоврачебную школу, там же начал трудовой путь,
Когда Павел отслужил положенное, молодожены обосновались в местечке Копыль, к юго-западу от столицы Белоруссии. Сняли на улице Советской комнату в хатке под соломенной крышей, у добрейшей бабушки Алеси. Жили дружно. Родилась Танюшка.
И вдруг — война. День 27 июня не забыть — Копыль захватили гитлеровцы; промчались мотоциклисты, за ними появились пешие колонны. Стояла жара, и немцы шли с засученными рукавами — сытые, самоуверенные. Не выразить словами переживания тех, кто попал в оккупацию. Твой город, оказывается, уже не твой, в нем хозяйничает враг. Звучит чужая речь, устанавливается чужой, “новый порядок”. Каждый день приносит такие вести, от которых волосы встают дыбом. В соседнем селе палачи ворвались в родильный дом, побросали младенцев в помойную яму, а матерей убили. Военнопленных облили бензином и заживо сожгли. В здании Копыльской средней школы вышвырнули со второго этажа оборудование физического и химического кабинетов, а во дворе устроили костер из книг Пушкина, Толстого, Гете, Гейне. Только в райцентре за время оккупации было убито 2915 мирных жителей. За малейшее неповиновение — виселица. Тела повешенных не разрешалось подолгу снимать со столбов, дабы устрашить население, подавить волю к сопротивлению. Начали набирать полицаев, склонять к службе фюреру учителей, медиков, юристов. Однако предателей среди копыльчан нашлось немного. Дикое варварство вызывало лишь желание мстить.
Человек беспартийный, Лещинский не знал, что в первый же месяц войны ЦК компартии республики разослал во все районы надежных людей для организации подпольных групп и партизанских отрядов. Решил действовать самостоятельно. Помнит, с какой брезгливостью сорвал приколотое у городской управы объявление немецкой комендатуры об обязательной сдаче оружия и радиоаппаратуры. Глядь, а на следующий день такое же объявление исчезло с двери магазина. Выходит, есть у него единомышленники, только как их найти?
Лещинский оборудовал зубоврачебный кабинетик у себя дома. Жители района охотно лечились у молодого дантиста, недостатка в пациентах не было. Он присматривался ко всем, стараясь в осторожном разговоре выяснить гражданскую позицию собеседника. Постепенно сложилась горстка людей, доверявших друг другу. У кого-то на сеновале был спрятан маленький приемник. По ночам стали ловить сводки Совинформбюро, размножали их на пишущей машинке и разносили по деревням, разоблачая ложь фрицев о том, будто Москва уже пала и поражение СССР неминуемо. Павел предложил собирать перевязочный материал и лекарства: ведь не сегодня-завтра в лесу появятся партизаны и все это пригодится.
В районной больнице нашли приют раненые красноармейцы. Сначала власти об этом не ведали, но в июле Лещинский случайно услышал от “своих” немцев, что начальству донесли о советских солдатах. Он поспешил предупредить об опасности, и в ту же
Группа Иваново-Вознесенского
Весть о стоматологе, на свой страх и риск организующем сопротивление врагу, дошла до подпольного райкома партии, и вскоре оттуда была прислана связная Мария Гобе — под благовидным предлогом полечить зубы дочке. Лещинскому и его товарищам поручили продолжать сбор медикаментов и отправлять их в отряд имени Чапаева, а также доставать бланки немецких паспортов (в горуправе были свои люди — Сергей Шиманский и Тамара Зиневич).
Потом круг обязанностей группы расширился. Партизанам требовалось белье, обмундирование, обувь, продовольствие. А главное — Павел и его помощники были разведчиками для подпольного райкома и его секретаря И. Жижика, они регулярно посылали в лес сведения о передвижении и численности противника, о наличии у него оружия и о многом другом.
7 ноября 1942 года стало для копыльчан настоящим праздником. Проснувшись утром, они увидели красные флаги над многими зданиями городка — их развесили отважные подпольщики. Значит, не дремлют народные мстители! Не за горами изгнание нацистских орд с родной земли!
Работа требовала строжайшей конспирации, и партизанское командование настояло, чтобы каждый имел подпольную кличку. Павел, руководитель группы, взял такую — Иваново-Вознесенский, потому что перед войной побывал с невестой у нее на родине и много читал о славных традициях текстильного края.
Кабинетик стоматолога был удобной явочной квартирой, и достаточно долго она не вызывала подозрений. Но однажды, когда у доктора была очередная связная, он заметил в окно, что к дому с двух сторон приближаются охранники с собаками. Пришлось быстро усадить женщину в кресло и — когда гестаповцы уже входили в комнату — вырвать у пациентки… здоровый зуб! Как она вытерпела, Бог весть, а Павел Ильич до сих пор помнит, что зуб был шестой с левой стороны. Незваные гости осмотрели кабинет, увидели кровь в лотке, и сомнения их рассеялись; ничего особенного — врач занят обычным делом.
Важное частью работы копыльцев был сбор средств в фонд обороны. Из леса присылали подписной лист, и чтобы приблизить победу, каждый честный житель района считал своим долгом отдать Родине деньги, драгоценности, облигации государственных займов, старинные золотые монеты. Всё это тщательно учитывалось и передавалось в партизанский штаб.
Для листовок и воззваний к населению была нужна писчая бумага, и тут за дело взялся учитель Смарагд Король. Он подчистил все свои запасы тетрадей и альбомов, вынес из школы то, что осталось после налета гитлеровцев, а потом каким-то чудом доставал бумагу.
Лесной райком между тем готовился к выпуску подпольной межрайонной газеты “Патриот Родины” и районной — “Колхозник Копыльщины”. В личном архиве П. И. Лещинского сохранилось несколько этих маленьких — в половину листа нынешних многотиражек — изданий на темной шершавой бумаге. Но какой мощью и сейчас веет от них! Вести с фронта, карикатуры на гитлеровских вояк и их прихлебателей, сообщения о смелых диверсиях народных мстителей (недаром Беларусь называли партизанской республикой), заметки самих лесных корреспондентов, подписанные, по понятным причинам, так: “партизан энского отряда”, “П. И.”, “Володя”… В сорок третьем году уже более 60 процентов территории Беларуси было под контролем партизан.