Журнал Наш Современник 2009 #2
Шрифт:
Не все, разумеется, подвержены антирусской истерике, выраженной в письме читателя в "Газету выборчу": "Начинаю копить на танк! Живым москалям не сдамся!"
Какие мы в глазах "культурных" поляков?!
Об этом можно судить хотя бы по идущей в театрах Вроцлава и Варшавы (с неизменными аншлагами!) пьесе Януша Гловацкого "Четвертая сестра". "Вставший на плечи Антону Чехову" автор показал трех сестер, живущих в сегодняшней Москве и мечтающих лишь о том, чтобы найти преуспевающих мужей и убраться с ними в Америку.
В
Одна из сестер рожает.
Вдруг на сцене гаснет свет и раздается очередь из "калашникова".
Всех порешил. новорожденный - объясняет зрителям соседка, уцелевшая благодаря пуленепробиваемому жилету. Слишком много его мама смотрела американских боевиков. Младенца отправляют в исправительный дом, предварительно подписав договор на его будущую книгу и продав права на экранизацию студии Диснея.
…Пан Качиньский, увы, не младенец.
И он целится из зала варшавского суда вовсе не в трех старцев. Его мечта пальнуть рикошетом в Кремль.
Надежду не промахнуться в него вселяет поколение юных фанатиков, выросшее после исчезновения Народной Польши и воспитанное в ненависти к москалям.
Обожающие своего "героя" - президента, юнцы вряд ли читали самый массовый еженедельник Польши конца шестидесятых годов "Перспективы", подробно, из номера в номер, описавший, как Сейм Польши взволновало открытие, что процентов пять населения страны прямо или косвенно кормится проституцией.
Тогда и профессионалок, берущих с клиента за визит среднемесячную зарплату квалифицированного рабочего, и сутенеров начали принудительно трудоустраивать. И вспыхнули волнения на балтийском побережье Польши, где коммерческий секс-бизнес был особенно развит. Пришлось успокаивать силами спецназа эту очень сексуальную "Солидарность".
Реальная история того самого профсоюза сегодня мало кого интересует в Польше. А Ярузельского уже не раз принимались судить за прошлое.
Но прежде у соотечественников хватало ума понять, чем они обязаны генералу. Ведь он принял от Эдварда Герека страну-банкрот, а 4 июня 1989 года передал ее первому правительству "Солидарности", очень неплохо живущей, с возродившимся бизнесом, с несколькими новыми отраслями промышленности.
Смена власти прошла тогда без стрельбы и даже без легкого мордобоя. Уже через месяц после выборов Польша лишилась всех площадей и улиц с именем Дзержинского. С этого и началось "расставание с ужасами реального социализма".
До сих пор не могу забыть, как в последнюю неделю мая и первую неделю июня 1989 года все новостные выпуски польского телевидения начинались рисованной заставкой: Ярузельский в неизменных темных очках и черном костюме под ручку с толстой
Именно тогда мы впервые услышали имя Леха Качиньского.
Суетливый толстячок очень хотел стать главой МВД. Но по совету Яру-зельского новый премьер Тадеуш Мазовецкий решил не дразнить Москву. Он оставил в МВД и министерстве обороны министров-коммунистов, дав обоим первых заместителей из "Солидарности".
Качиньский по сей день не может простить ни Мазовецкому, ни Ярузель-скому, ни своему бывшему шефу Кищаку, что его "опустили".
Ярузельский тогда вполне мог бы прихлопнуть всю гоп-компанию.
Возможностей хватало.
Но где ему было взять других соотечественников и других "кураторов" в Москве?!
Генерал с отвращением вспоминал, как в 1981-м, сразу после введения военного положения, когда под арестом уже сидели практически все брехуны из "Солидарности", "компетентные товарищи" из Москвы на правительственной даче под Варшавой еще не один день уговаривали "электрика" (Валенсу) "осудить допущенные профсоюзом ошибки и возглавить здоровые силы польского рабочего класса".
Пан "электрик" уже приготовился к худшему.
Но тут он пришел в себя - его принимают за большого политика!
– и снова начал хамить.
В мае 1988 года легендарную верфь имени Ленина в Гданьске захватили молодые забастовщики.
Валенса сунулся к ним и предложил себя в роли "лидера".
Но парни, для которых события 1981 года, принесшие "электрику" славу, такая же древность, как Пилсудский или даже Ян Собесский, сказали прямо: "А пошли бы вы, пан, куда подальше! У нас с вами нет и не может быть ничего общего!".
И "пикейные жилеты" со Старой Площади в Москве опять прошляпили момент, когда "польский прыщ" можно было бы выдавить без последствий для всего организма.
Лех Качиньский не хочет помнить, что без доброго генерала Ярузельско-го, прошедшего и лесоповал на Алтае (его мать похоронена в Бийске!), и окопы войны (свежеиспеченный лейтенант после краткосрочных курсов оставался живым в среднем три месяца), сам он никогда бы не добрался даже до поста заместителя шефа МВД и главы госбезопасности Польши! И не смог бы обратить на себя внимание заявлением, что "советская модель ориентации на количество допросов и доносов нас совершенно не устраивает. Те немногие поляки, что еще учатся в советских спецшколах, уже сейчас могут искать себе другое место работы!"
До сих пор никто не доказал, что хулиганства "Солидарности" Кремль в 1981 году испугался больше, чем результатов работы комиссии ЦК ПОРП по определению персональной ответственности за кризис в партии и государстве. Именно стараниями "комиссии Тадеуша Грабского" "черная сотня" высших чинов страны во главе с Гереком была снята со всех постов, лишена орденов и посажена под домашний арест.
Москва страшно испугалась. Ведь если позволить полякам судить о персональной ответственности лидеров страны, зараза быстро и до Москвы доберется.