Журнал Наш Современник №6 (2001)
Шрифт:
Президент Вудро Вильсон, конечно, утвердил создание центрального банка. С тех пор президенты США вынуждены считаться с тем, что в стране есть и второе, независимое от них правительство - ФРС. Неприметно и неуклонно ФРС наращивает полномочия, которые согласно конституции должны бы быть в ведении Конгресса. Кое-кто из президентов США оставил свои записи о роли этого невидимого правительства. Приведу мысли двух самых известных. В. Вильсон писал следующее: "Где-то существует сила столь организованная, столь неуловимая, столь осторожная, столь сплоченная, столь совершенная, столь всепроникающая, что, высказываясь в ее осуждение, следует говорить шепотом"[15]. Сам Ф. Д. Рузвельт в письме своему советнику Э. М. Хаусу писал: "Мы с Вами знаем всю правду: в крупных центрах финансовые круги завладели правительством еще со времен Эндрю Джексона"[16]. Некоторые из президентов приходятся банковскому истэблишменту не ко двору. И их убирают, как, например, Р. Никсона. Придется ли ему ко двору Дж. Буш-младший? Банковский истэблишмент ныне глубоко расколот.
Согласно Уставу, ФРС
ФРС начала с того, что установила контроль за количеством денег в обращении. Эта, по сути, частная организация взяла на себя эмиссию денег. Она их делает из ничего, искусно возбуждает аппетиты правительства и ссужает ему под проценты крупные суммы. Другим мощным рычагом центрального банка является воздействие на экономические циклы посредством расширения и сжатия кредита. Упоминавшийся Ч. Линдберг написал книгу - "Экономические тиски", где рассказал о том, как ФРС на научной основе, просчитав, как по математической формуле, свои операции, вызывает спады производства, паники, кризисы[17]. Дебютировала ФРС в 1920 г., когда события развивались так. Вначале ФРС удешевила кредит. СМИ усиленно внушали людям брать как можно больше в долг, чтобы "сказочно разбогатеть". Но вскоре ФРС резко подняла учетно-кредитную ставку, стала сокращать количество денег в обращении, сделав кредит дорогим, а для многих недоступным. Одновременно она потребовала безоговорочной выплаты долгов. Началась паника, около 6 тысяч банков разорились, их активы были захвачены крупными банками, теми, которые знали замысел и которые поддерживала ФРС. Разорялись предприятия, росла массовая безработица. Фермеры, которые до кризиса 1920 г. довольно успешно вели дела и даже прикупали землю, внезапно потеряли все. Одни продали землю за бесценок, другим удалось ее заложить и попасть в зависимость от банков. Если бы кто-либо из тех, кто должен решать судьбоносный для России земельный вопрос, например думцы, поинтересовались, как он решен в США, то узнали бы, что фермерское хозяйство там уже давно заложено и перезаложено в банках (помимо этого мало кто знает, что и в США, где, кажется, все находится в частной собственности, около 35% земель принадлежит государству).
Добыча международных банкиров во время паники и кризиса в 1920 г. была настолько велика, так заманчива, что, согласно многим американским исследователям, побудила их заняться подготовкой паники и биржевого краха покрупнее. Он грянул 9 лет спустя, 24 октября 1929 г. Мне приходилось беседовать со многими пожилыми американцами о кризисе 1929 - 1933 гг. В их памяти он остался мрачной вехой, переломным моментом в жизни, как для нашего старшего поколения стало начало Отечественной войны. Это была грандиозная катастрофа, потоп: плотина, защищавшая относительное благополучие, была прорвана. С тех пор прошли десятилетия, но по сей день в США нет единого мнения, каковы причины этого кризиса. В СССР всегда объясняли, что это был объективно назревший циклический кризис перепроизводства. Он заложен в самой природе капитализма. Другая школа утверждает, что крах случился из-за неумелости действий американского правительства и Федеральной резервной системы. Иначе говоря, банкиры хотели избежать краха, но не смогли. Третья школа считает, что крах 1929 г. был запрограммирован финансовой олигархией.
Такое обвинение было выдвинуто еще во время кризиса в 1933 г. Конгрессмен Л. Мак-Фэдден обвинил конкретно ФРС, "Ферст Нэйшнл Бэнк" Моргана, банкирский дом Куна и Леба и другие крупные банки: "Я обвиняю их ... в присвоении 80 млрд долларов, принадлежавших в 1928 г. правительству США*. ...Я обвиняю их ... в заговоре с целью передачи иностранцам и международным ростовщикам права собственности и управления финансовыми ресурсами Соединенных Штатов". Мартин Ларсен, автор труда о ФРС, вспоминает трагическую кончину этого смельчака: "Два наемных убийцы пытались застрелить Мак-Фэддена. Не удалось! В конце концов он умер через несколько часов после банкета, где почти наверняка был отравлен"[18]. Его дело пытался продолжить другой конгрессмен Р. Пэтмэн. Он был председателем Комиссии по банкам. Ему удалось добиться решения Конгресса расследовать деятельность ФРС. Но его поспешно убрали с должности председателя комитета по банкам с формулировкой "слишком стар".
Нужен глаз да глаз за центральными банками. Да попробуйте, если сам министр финансов России предлагает сделать Центральный банк по американскому образцу частным учреждением!
Правда о причинах кризиса 29-го года, видимо, состоит в том, что, используя объективные трудности, банкиры хотели вновь взять добычу, слегка раскачав лодку. А она совсем перевернулась. Известный Джон К. Гэлбрайт в капитальном исследовании "Великий крах 1929 года"[19] пришел к выводу, что "причины Великой Депрессии все еще не очевидны". И это правильный итог: научно нельзя подтвердить ни одну из версий. И все-таки создается впечатление, что Д. К. Гэлбрайт, что-то нащупав, решил не высказывать своих подозрений. "Никто, - говорит он, - специально не планировал краха", "паника возникла стихийно", "людьми двигало безумие" и т. д. Но в той же книге он счел нужным написать: "Ничто не могло быть более искусно задумано,
Казалось бы, к чему вспоминать эти давнишние драматические события? Думаю, это очень своевременно, потому что обстановка в мировом хозяйстве во многом напоминает грозу, надвигавшуюся в 1929 г. Только все еще более переплетено, все еще более взрывоопасно. Многое зависит от того, смогут ли республиканцы Буша договориться, как бывало, с демократами Гора, с банкирами Гринспэна. Они в одной лодке, и им надо бы отвести с помощью финансовых громоотводов надвигающуюся на США бурю в Европу, в Японию, в Юго-Восточную Азию или, еще лучше, в Китай. Бурю ждут уже к лету 2001 г. И всюду к ней готовятся.
Всюду, кроме, кажется, России, которая спешит как можно быстрее, как можно глубже интегрироваться в мировое хозяйство. Уроков кризиса 17 августа 1998 года было мало. Никто тогда не пришел России на помощь. Экономика была отброшена на 10 лет назад, на две "либеральные" пятилетки! Лондонский "Экономист" в те дни обвинил в беде самих русских - "они отказали в доверии настоящим реформаторам, таким, как Борис Немцов"[20]. "Запад должен уйти из России, пока там не наведут порядок. А его никто там не наведет, - высокомерно указывал журнал.
– Ни коммунисты в союзе с националистами, ни полууголовники-капиталисты, ни бывшие генералы не способны спасти Россию от дальнейшего разрушения"[21]. Американский официоз "Форэн афферс" уверенно заявлял в те дни, что "сама Россия не выберется даже из долговой ямы"[22]. Это их программа действий. Больше всех злорадствовал чешский президент-диссидент В. Гавел: "Лучше больная Россия, чем здоровый Советский Союз". Так он шутил при встрече с Клинтоном в Вашингтоне. Клинтон одобрительно похлопывал нового союзника, но сам был более деликатен.
Можно ли сомневаться, что, начнись кризис, все попытаются перебросить его тяготы на разоренную Россию и прочих слабаков?! И затянут прежде всего долговую петлю. Уже затягивают! Перекроют российский экспорт, арестуют российское имущество. Много есть способов, как окончательно можно обескровить страну, которая сама не заботится об укреплении своего иммунитета к мировым крахам и кризисам. Долговую петлю Парижский клуб стал затягивать в первые же дни 2001 г. В случае кризиса никаких послаблений, никаких отсрочек кредиторы не потерпят. Положение у России безвыходное: послать всех к дьяволу и не платить, как поступили большевики, сейчас нельзя. Себе дороже обойдется. Выход один - договариваться с каждой страной отдельно.
Есть, однако, признаки того, что республиканцам с демократами в одной лодке не усидеть. Республиканцы перешли в наступление. Они указывают на серию провалов, ошибок и злоупотреблений администрации Клинтона, которые наносят ущерб национальным интересам США. Финансовые магнаты, прежде всего на Восточном побережье, не поддержат резкую смену курса, намечаемую республиканской администрацией, в частности выход на первый план военно-промышленного комплекса и силовых акций. Они требуют поддерживать спекулятивный рай. США были их главной базой почти весь XX век. Они уже не раз меняли свои штаб-квартиры, перебираясь из Парижа в Лондон, из Лондона в Нью-Йорк и т.д. Могут снова их перенести в Европу. Дж. Сорос неспроста вещает всему миру, что в США начинается спад, что локомотивом мировой экономики вновь становится Европа. Это соответствует действительности: потенциал Старого Света, ресурсы объединенной Европы, конечно, превосходят американские. Ей мешает разноголосица и полувековой комплекс неполноценности перед лицом американского гиганта!
Среди опасностей ближайших трех лет, которые подстерегают Соединенные Штаты, исследовательские центры на первое место ставят евро, который с 1 января 2002 года заменит марку, франк, лиру и т.д., станет общеевропейской и ключевой резервной валютой в международных расчетах. Это решающий геополитический акт на долгом пути объединенной Европы к политической зрелости. Он занял более полувека. Новый, более независимый курс Европы должен опираться на прочную валюту. Евро рассматривается в качестве гаранта европейской стабильности, как средство упрочить влияние Евросоюза в мировых делах. США уже давно с тревогой следят за становлением Евросоюза. В последнее десятилетие он развивается не так, как было запланировано в Вашингтоне. За океаном надеялись, что Евросоюз последует "третьим путем", предлагаемым премьером Англии Т. Блейером. Его "третий путь" ни выходит за рамки клинтоновских "новых демократов". Эта ставка на неолиберализм и монетаризм в экономике, ускоренная глобализация, укрепление НАТО, лидерства США. Но лейборист Блейер все чаще оказывается в изоляции среди десяти социалистических правительств Европы. Европейцы отходят от монетаризма, возвращаются к социальной рыночной экономике, усиливают роль государства в решении социальных проблем. "У нас рыночная экономика, а не рыночное общество", - сказал об этом премьер Франции Лионель Жоспен. США надеются, что европейцы не вынесут гигантских расходов на социальные нужды, что из-за них начнется инфляция, бюджетный дефицит, спад, потрясения. Но этого не происходит. Экономика в Европе растет уже быстрее, чем в США, евро устоял и к началу 2001 г. вновь стал укрепляться. Больше всего в США боятся европейского протекционизма. Он угрожает процессу глобализации и лидерству Соединенных Штатов.