Журнал PC Magazine/RE №12/2009

PC Magazine/RE

Компактность – один из главных отличительных признаков лазерных принтеров компании Samsung. Побывавшая в нашей лаборатории модель ML-2580N – не исключение, несмотря на скорость печати, приличествующую принтеру уровня рабочей группы, и сетевые возможности, редко встречающиеся у персональных моделей. Выполненный в традиционной для принтеров Samsung светло-серой цветовой гамме корпус аппарата со скругленными углами выглядит привлекательно. Его габариты 360x389x197 мм, а масса всего 7,3 кг, так что сотрудникам небольшой компании, ютящимся в тесном офисе, не придется долго раздумывать, где его разместить.

Принтер с номинальной скоростью печати 24 стр./мин оснащен двумя интерфейсами (USB 2.0 и Ethernet 10/100) и может функционировать как полноценный сетевой аппарат. Его максимальное разрешение – 1200 точка/дюйм. ML-2580N имеет классическую компоновку –

кассетный подающий лоток на 250 листов вдвигается в нижнюю часть корпуса. Над ним расположена щель для ручной подачи стандартной бумаги формата A4 (по одному листу), конвертов и других носителей. Выходной лоток на 80 листов, как и положено для принтера классической компоновки, находится вверху. Панель управления содержит всего три кнопки (включения, отмены задания и печати информационных страниц) и два индикатора (готовности и замятия бумаги). Какой-либо дисплей отсутствует, поэтому все управление принтером осуществляется от компьютера с помощью программы Smart Panel. Для задания статического IP-адреса предусмотрена еще одна программа – SetIP.

Качественно русифицированный драйвер ML-2580N обеспечивает печать с помощью языков управления SPL (Samsung Printer Language) и PCL6. В драйвере предусмотрена даже двусторонняя печать, правда, при этом требуется вручную переложить стопку отпечатанных с одной стороны страниц из приемного лотка в подающий.

К качеству печати как текста, так и полутоновых изображений никаких претензий нет. В режиме Normal (судя по всему, он соответствует разрешению 600 точка/дюйм) шрифт остается разборчивым до кегля размером 3 пункта («выворотка» – до 5 пунктов), а в режиме Best – до 2 (4) пунктов. Заметим, что переключение из режима Normal в Best совершенно не сказывается на скорости печати, но, вероятно, в режиме Normal расход тонера несколько меньше.

Тесты на скорость печати показали удивительные результаты: все типы наших тестовых документов печатались почти с одинаковыми скоростями, весьма близкими к номинальной скорости механизма принтера – 24 стр./мин. И это при том, что аппарат не относится к GDI-типу, где растрированием изображения занимается процессор ПК. Благодаря скоростному процессору (360 МГц) и большому объему внутренней памяти (64 Мбайт) принтер успевает обрабатывать даже самые сложные, насыщенные графикой страницы в темпе работы механизма. Первая страница из режима готовности печатается за 8–9 с, из «дремлющего» режима – 12–14 с.

Нас удивил тот факт, что по окончании тестирования в принтере почти не осталось тонера, хотя мы напечатали в общей сложности менее 300 стр. (правда, часть из них была заполнена изображением значительно больше, чем на стандартные 5 %). Объяснение этому нашлось на сайте изготовителя: оказывается, принтер поставляется со «стартовым» картриджем всего на 700 листов. Ресурс стандартного картриджа – 1500, а картриджа повышенной емкости – 2500 стр. Рекомендуемая месячная нагрузка аппарата – 12 тыс. стр.

В целом нам очень понравился этот малыш с недетскими возможностями. Его можно рекомендовать в качестве принтера общего пользования для любого небольшого офиса, особенно такого, где на счету каждый квадратный метр пространства. Советуем только сразу вместе с принтером покупать картридж повышенной емкости.

Короли, капуста и… компьютеры

Мнения и мысли: pcmag.ru/columns

Скважина

Рубен Герр

Любите ли вы заглядывать в замочные скважины? Вопрос на первый взгляд бессмысленный, все равно ведь никто не даст вам утвердительного ответа, не правда ли? Все равно придется выяснять какими-то другими способами, искренне вам ответили или нет. Но допрос у нас виртуальный, отвечаете вы мысленно, про себя, поэтому продолжим. Итак, любите или нет? А если честно? А если вы совершенно уверены, что ничего пикантного там за дверью не происходит, что все вполне прилично и благопристойно, все равно нет? Точно? Интересно ведь узнать, что люди делают, когда вас нет в комнате. И о чем они там разговаривают… Все равно нет? Тогда продолжим. Предположим, что в какой-то книге или статье вы натолкнулись на примерно такой текст: «Недавно найденные документы позволяют нам полнее ознакомиться с творческой

кухней знаменитого автора. Мы теперь получили возможность лучше понять, как и почему он пришел к идее создания наделавшего столько шума произведения…». Продолжите вы читать этот текст, а? Думается, те, кто считает для себя неприемлемым читать подобные вещи, остались в подавляющем меньшинстве. Но в чем же разница? Учтите еще, что у художников (в широком смысле этого слова) есть такое понятие, как творческий интим, считается, что нельзя до поры рассказывать о деталях реализации своих замыслов. К тому же, если автор что-то вычеркнул или переделал, если понял, что не так следует подавать публике какие-то идеи, как ему поначалу казалось, какое право мы, грешные, имеем туда лезть? Заметим, однако, что критика – это тоже жанр литературы. Критик, по сути дела, творит свое произведение, только его материал не человеческие жизни или природа, а деятельность других художников. Можно ли лишать критиков столь ценного источника вдохновения?.. Хвала богам, обозреватели программного обеспечения рассматривают только готовые «произведения», а если это бета-версия, то не критикуют ошибки. Мне страшно даже подумать, что кто-то обнародовал бы уже исправленные ошибки в моих программах. Те самые, исправляя которые, я столько раз говорил себе: «Ну и дурак же я был!». Дальнейшие рассуждения на эту тему опустим, уверен, что читатель сумеет, если захочет, развить и дополнить эти мысли самостоятельно. Перейдем, наконец, к более близким всем нам компьютерным делам. Тем более, что это уже произошло.

«Законодателями» гонораров стали халтурщики, которые могли выпекать свои творения пачками.

К сожалению, соображения, изложенные в предыдущем абзаце, пришли мне в голову слишком поздно. Я успел забыть, где прочитал статью, которая навела меня на эти мысли. Если ее автор прочтет эти строки, пусть знает: я ему глубоко благодарен. А говорилось там о том, что благодаря компьютеру из нашей жизни исчезла такая штука, как черновики. Перестали мы зачеркивать, вписывать, вставлять замечания типа «см. оборот». Стер на экране – и все дела. Дверь в ту самую «творческую кухню» захлопнулась и, боюсь, навсегда. К добру ли, худу ли, но это произошло. Масштабы бедствия, всю глубину утраты оценят разве что литературоведы будущего, которые будут писать о творчестве ныне здравствующих авторов, не обращаясь к их черновикам и прочим «записным книжкам». За неимением. А мы тем временем перейдем к еще одному перевороту, который происходит на наших глазах и который тоже явился следствием распространения информационных технологий.

Речь снова пойдет о литературе. Еще в начале XIX в. Чарльз Бэббидж (да-да, тот самый, которого, справедливо или нет, считают родоначальником универсальных компьютеров) возмущался тем, что оптовые книготорговцы, вся деятельность коих состоит в транспортировке пачек книг со складов в магазины, порой наживают больше денег, чем авторы, не давая себе труда хотя бы отрекламировать свой товар. Ситуация не становилась лучше до самых последних дней. Мне уже как-то доводилось писать, что книга выступает в двух ипостасях. Мы покупаем в первую очередь содержание. Но оплачиваем преимущественно технологический цикл изготовления книги и ее доставки. Доля авторского гонорара в розничной цене составляет 5–7 %. Это и неудивительно. Любой этап изготовления книги, за исключением ее написания, поддается оценке с точки зрения рентабельности. Что изготовление бумаги, что полиграфия – если норма прибыли станет выше среднерыночной, появятся конкуренты, если ниже – будут повышены цены, а кто-то уйдет с рынка. А вот работа автора… «Рентабельность сонета» – эти слова сами по себе звучат как стихи…

Естественно, что «законодателями» гонораров стали халтурщики, которые могли выпекать свои творения пачками, не слишком перенапрягая душу и тело. А серьезным авторам оставалось лишь зарабатывать на жизнь отличными от литературы способами, а творить, что называется, «для души». Либо жить в нищете. Исключений предельно мало, трудно себе представить более рискованное с коммерческой точки зрения предприятие, чем написание романа.

А вот для изготовителей книг и торговцев ими это был устойчивый и вполне стабильный бизнес – не разойдется одна-другая книга? Беда невелика, ее с лихвой окупят бестселлеры и просто популярные среди покупателей издания. А работы, совсем бесперспективные с точки зрения продаж (по оценке книготорговцев, конечно), можно просто не принимать к публикации. Либо вынуждать автора делать свои произведения «ближе к народу». Так оно и шло до поры до времени.