Журнал «Приключения, Фантастика» 1 ' 96
Шрифт:
Вритры, один за другим, облачаясь в не видимую глазом броню, превращая тело в гранит, а волю в сталь. Четырнадцать тысячелетий ведической культуры россов были за его плечами. Он знал самое малое, почти ничего, но они были с ним, они давали ему силы прикоснуться к Источнику Могущества и Доброты. Надо только собраться! Надо сконцентрировать Белую Силу у переносицы. Надо терпеть. Терпеть, превозмогая боль, удерживать эту Силу! Он не один. Пусть на Земле и во Вселенной никого не осталось, почти никого, но на ней и в ней жили миллионы сильных духом, и они не
Иван сбросил крышку саркофага. И вжал ретранс в переносицу лежащей без памяти и сознания Ливадии Бэкфайер-Лонг, жрицы Смерти, демону Черного Блага.
— Аррр-раы-ыыы!!! — громоподобное сатанинское рычание вырвалось из ее разверзшегося рта и сотрясло своды камеры.
Отброшенный сильным ударом, Иван упал на спину. Но тут же вскочил на ноги. Она могла опрокинуть его, могла ударить, но не могла ни убить, ни лишить воли.
— Бегите! — закричал он застывшей в дверях троице.
— Бегите немедленно!
А она уже поднималась из своего гроба, вставала с черного ложа. И в черных глазницах ее зияла пустота Черной Пропасти. Время и летаргический сон в анабиосаркофаге не изменили ее, они вообще не изменили ничего. В жрицу Черного Блага была заложена смерть, еще с тех самых пор, с той страшной черной мессы, что вершилась в подземельях Лос-Анджелеса. Все прошло, все разрушилось, нет никаких подземелий, никаких месс, никакого Лос-Анджелеса, черт бы его побрал раньше, нет ничего старого… А программа смерти работает! Вместе с Ливой, в ее теле, пробудился демон Черного Мира. И он не остановится сам… Его можно остановить только силой.
Иван прыгнул к саркофагу.
Но мощный удар снова отбросил его. Сейчас демон не видел в Иване, окруженном непроницаемыми барьерами Вритры, жертву. Он видел только помеху и сметал ее со своего пути. Жертва стояла возле люка. И ее надо было убить.
— Ли-ива! — стонал Гуг, и по щекам его текли слезы. — Ли-ва-а!!!
Он тянул к ней руки, не желая верить в очевидное. Кеша выталкивал Гуга вон из камеры. Хар тащил его зубами, вцепившись в комбинезон. Но они не могли совладать с седовласым богатырем. Гуг рыдал навзрыд и рвался к любимой.
— Вон отсюда!!! — заорал Иван во всю глотку.
А жрица уже шла к своей жертве. Шла, ослепительно улыбаясь, обнажая красивые, жемчужно-белые зубы, шла, хрупкая, нежная, желанная и смертельно опасная.
— Вон!!!
Иван отчаянным усилием воли ускорил внутренний ритм и успел опередить ее, встать на пути. Он ощущал всем телом, сознанием, сверхсознанием и подсознанием колоссальную черную силу демона. Разрывающая боль жгла его переносицу. Тройное солнце Индры слепило. Но видел его только
Она ринулась на него. Ринулась в прыжке, будто тигрица. И тогда он увидел того, кто сидел в ней — это был просто сгусток тьмы, без лица, без тела, без рук, без зубов и когтей — бешено несущийся прямо из преисподней на него комок Мрака, убийственный, всесокрушающий.
Пора!
Иван освободил зажимы. И невидимый, но несказанно светлый нематериальный луч алмазной палицей Индры, всепроникающей иглой Белых Полей, вырвался тончайшим, кристально-лазерным пучком из рубинового шарика, жгущего переносицу, вырвался и вонзился в этот ком Мрака.
— Ты убил ее!!! — дико завопил позади Гуг Хлодрик. Он бросился на Ивана. И тут же отскочил, будто ударившись о бетонную стену.
Лива Стрекоза лежала в ногах у Ивана. Но она не была мертва. Она дышала. Он склонился над ней, коснулся рукой тонкой смуглой шеи. Обморок, обычный обморок.
— Ну чего ты ждёшь, Гуг?! — выкрикнул Иван. — Живо бери ее на руки! Нам пора уходить!
Хар тоже рвался наверх. Он трясся, скрежетал зубами, скулил. Он предчувствовал нехорошее. И не ошибался.
Самым смышленым оказался Иннокентий Булыгин, он уже бежал по лабиринту вверх, бежал, выставив на согнутых локтях боевой лучемет и бронебой. И он первым встретил дико орущую толпу голых. Они мчались на него… и глаза их были пусты.
— Куда? Куда вы?! Спятили?! — закричал Кеша.
Они уже готовы были смять его, когда пальцы сами нажали на спуск. Первый десяток особо резвых разорвало в клочья, отбросило назад.
И тут подоспели Иван и Гуг со своей желанной ношей.
— Что случилось? — спросил Иван.
— Дурдом какой-то! — Кеша глуповато ухмыльнулся. Голые теперь шли медленно, сплошной стеной. Это были люди, самые обычные люди, бритые, голые, загнанные выползнями в подземелья. Но в глазах у них светилась пустота. Лишенные душ! Иван сразу все понял. Их гонят сатаноиды. Гонят на них, чтобы раздавить, растоптать их, завалить телами, трупами, обезоружить и загнать в подземный ад.
— Стреляй! — приказал Иван.
И сам дал полный боевой из лучемета. Кеша саданул из двух стволов. Кровавые ошметки полетели во все стороны, вверх, вниз, освобождая проход.
— Что вы делаете, ублюдки?! — зарычал сзади Гуг. — Это же люди!
Объяснять ему что-либо было бесполезно, слишком долго он проспал в своем гробу, все равно ничего не поймет. Иван обернулся, поглядел Гугу в глаза.
— На свете кое-что изменилось, Гуг, — прошептал он, сдавливая свободной рукой его плечо. — Потом ты узнаешь. Не сейчас!
Полтора часа они продирались сквозь сплошное месиво. Биомасса! Это всего лишь биомасса, безмозглая, бездушная, натравливаемая выползнями и студенистыми гадинами! Иван клял себя, что полез в лабиринты. С Гугом можно было и обождать… Нет, нельзя! Сейчас каждая живая душа дороже золота.