Журнал Q 08 2011
Шрифт:
То же самое – учебно-методический центр. В нынешней Академии образования множество виртуальных, бесполезных ставок и структур. Давайте наполним их реальным содержанием: пусть этот центр войдет действующей структурой в «штатное расписание» Академии. Если реформировать РАО не без толку, а с умом, начать можно именно с такой работы.
То есть, первые девять единиц проекта – это бюджетные затраты. Но – не безвозвратные. Методический центр, будучи создан, начнет зарабатывать деньги. Ведь в этих школах и этом центре родятся новейшие методики (кстати, и образовательные стандарты для массовой школы они могли бы предложить поумнее), книги и обучающие программы, которые на рынке образовательных
Положим, в этих базовых школах вырабатывается модель физической лаборатории. Потом она тиражируется по всей стране. Это же окупается моментально! А за счет тиража падает себестоимость. Пользуясь современной терминологией, это и есть инновация.
Возможны и другие источники. Многие выпускники ФМШ прошлых лет сегодня работают и в науке, и в бизнесе. Среди них - немало людей с заметными именами и большими кошельками, есть даже и «простые российские миллиардеры». При нормальных правилах игры им ничего не стоит поучаствовать в Колмогоровском проекте. Кое-кто из них и сегодня помогает подготовке талантливых ребят. Но – помогает «нецивилизованно», не согласованно. Нет общественно значимого, поощряемого государством проекта, в который их благие порывы были бы вписаны, встроены, так сказать, на законных основаниях.
У нас давно ведутся дебаты о правовых льготах для благотворительности. Но когда еще будет принят соответствующий закон! То, о чем мы сейчас говорим, - особая благотворительность. Она нацелена на спасение интеллектуальной элиты страны. И в рамках проекта можно четко прописать конкретные льготы для тех бизнесменов, которые на благотворительных началах в нем участвуют.
Когда люди, работающие на стыке бизнеса и науки, будут знать определенные, не меняемые чуть ли не каждый год ради политической конъюнктуры «правила игры», они с удовольствием примут участие в этой игре.
— Ваш проект находится в явном диссонансе с тем реформированием образования, которое проводится сейчас в РФ. Как тут быть? Под эту реформу нужен другой проект? Или – под этот проект нужна другая реформа?
— «Проект» министерства Фурсенко и Колмогоровский проект, конечно, совершенно перпендикулярны. Нынешнее «реформирование», по моему глубокому убеждению, губит нашу массовую школу. Но, думаю, что наш проект застрял где-то в кабинетах Минобрнауки просто в силу обычной чиновничьей инерционности, неспособности решать конкретные задачи оперативно и конструктивно.
Мы ведь живем во время великих имитаций. Чиновники во всех сферах, в том числе и образовании, и в науке, хорошо научились имитировать деятельность вместо самой деятельности. Однако, если разобраться, Колмогоровский проект очень выгоден авторам нынешнего «реформирования» массовой школы. Со временем – да это уже и происходит – последствия действий наших «реформаторов» начнут сказываться на возможности решать задачи той же модернизации собственными силами… Кадровая деградация нарастает катастрофически. Мы попали в ситуацию острейшего исторического цейтнота.
— От одного известного ученого я слышал, что нынешняя школьная реформа готовит кадры для сохранения в перспективе сырьевой экономики, а отнюдь не для модернизации.
— Фактически с нашими «реформаторами» так и получается. Сами того не сознавая, они бьются за лозунг «Наше дело – труба!».
И вот представьте: на блюдечке с голубой каемкой им преподносят продуманный, детально разработанный вариант воспроизводства потенциала, способного решать на мировом уровне те задачи, которые перед ними ставят и время, и верховная
В известном смысле Колмогоровский проект родился от отчаяния. Если гробится массовое образование, то тогда уж любой ценой надо сохранить возможность того, чтобы у нас воспроизводилась и закреплялась, а не «утекала» на сторону своя интеллектуальная элита. Это совершенно необходимо, независимо ни от каких реформ.
Словом, Колмогоровский проект – это совершенно неизбежное средство защиты от непрофессионализма, от неграмотно проводимой образовательной реформы. Но это, конечно, не отменяет проблемы массовой школы. И если мы в рамках проекта подготовим несколько десятков тысяч высококвалифицированных, творчески работающих учителей, то они могут стать центром кристаллизации и при подготовке педагогов для массовой школы.
— Более того, никакая дебилизирующая система не подавит творческого учителя. Умный учитель обойдет и эту «гору».
— Конечно, но крови она ему попортит немало.
— Что нужно делать, что бы «процесс пошел»? Первое, второе, третье… Кем решение должно быть принято персонально? А. Фурсенко, В. Путиным, Д. Медведевым?
— Мы ждем такого решения от Президента России. Причем, довольно жесткого. Ведь открытых противников Колмогоровского проекта ни в руководстве страны, ни в министерстве образования и науки нет. Никто не высказался против. Но никто из чиновников и пальцем не пошевелил для его продвижения. Действий не последовало по сей день. Значит, первое: кто-то должен понести строгую ответственность за неисполнение поручения Президента. (Мне достоверно известно, что текст колмогоровского проекта был передан Дмитрию Медведеву лично в руки).
Второе: создание рабочей группы при президенте или премьере страны (раз «профильное» министерство этот проект фактически саботирует), которая в течение месяца-двух подготовила бы правовое, организационное, финансовое обоснование проекта. Давайте посмотрим на это как на общественный эксперимент: удастся ли нам пробить бюрократическую пробку хотя бы на одном конкретном направлении? В рабочую группу, помимо авторов проекта, должны войти в первую очередь авторитетные представители научной и педагогической общественности (включая авторов проекта), а также ответственные лица от Минобрнауки, РАН, РАО, и непременно Минюста, Минэкономики, Минфина. Ведь придется все тщательно просчитать. Проект должен начинаться со сметы, с положения об этих восьми школах и методцентре.
Третий шаг: постановление правительства или указ президента об осуществлении Колмогоровского проекта со всеми необходимыми приложениями.
Проект, кстати, очень важен и политически. Представьте: на Северном Кавказе появляется такая школа. Остатки боевиков – они же из лесов выйдут! Ведь острейшая проблема там – занятость молодёжи. Работой прежде всего. Но и учёбой тоже.
— Не слишком ли наивная надежда?
— Нет. Не надо недооценивать притягательную силу мощных просветительно-образовательных центров вблизи самых «горячих точек», такие центры открывают новые перспективы, особенно перед местной молодежью.