Журнал «Рассказы». Ложный след
Шрифт:
Риша свернула с узкой улочки, ныряя в людской поток. Обостренный слух тут же обрушил на нее какофонию звуков переполненного проспекта: разговоры, звуки уведомлений, фырчание двигателей и гудение телепортов. Девушка поморщилась, движением пальца снизила громкость, затем подумала и немного прибавила уровень зрительного восприятия. Яркие краски проспекта стали еще насыщеннее, почти ослепляя своим неоновым свечением. Риша двинулась вдоль рекламных экранов, вглядываясь в лица плывущей навстречу толпы. Молодые, как правило, привлекательные лица. В киберпространстве необязательно тщательно ухаживать за кожей, чтобы выглядеть
Мучают акне? Иди к кодеру.
Болит зуб? Иди к кодеру.
Потерял руку при телепортации? Обратись в страховую компанию, их кодер все исправит.
В киберпространстве не было ни одной проблемы, которую не мог бы решить грамотный программер. Другой вопрос состоял в том, сколько стоили услуги подобных «грамотных специалистов». Настоящие виртуозы брали за свою работу баснословные деньги, а обращение к подпольным спецам-самоучкам было чревато багами в личном коде.
Вот и сейчас мимо Риши прошел изящный, на восточный манер красивый юноша, болтающий через наушник. По его тонкому, голубоватому от уличного освещения лицу то и дело пробегала зыбкая пиксельная рябь, наверняка причиняющая симпатяге серьезные головные боли.
Внезапно шум улицы стал еще тише, а в наушнике прозвучал мелодичный перезвон. Рекламный экран рядом с девушкой побелел, привлекая взгляд.
– Осторожно! Вирусы!
– произнес хорошо поставленный мужской голос прямо ей на ухо.
Все экраны проспекта одновременно сменили свой цвет на глубокий розовый. Изображение тут же отдалилось, превратившись в прищуренный глаз с яркой радужкой оттенка «ff1493».
– Обновленным постановлением текущего года любые нелицензионные программы признаны незаконными на территории киберпространства и подлежат деактивации, - продолжал глас официального вещания.
– В случае обнаружения вредоносной программы, пожалуйста, сообщите об этом в ближайшее подразделение государственного контроля через электронную форму.
Экраны снова побелели, визуализируя инструкцию.
– Будьте бдительны, берегите себя и пользуйтесь только аккредитованными программами!
На билбордах высветился голографический ромб с иконкой охотничьего подразделения, прямо как тот, что красовался на Ришином плече, но никто из прохожих уже не обращал внимания на экраны.
Девушка вздохнула, вновь подкручивая громкость, и уже было шагнула дальше, когда другой, женский синтезированный голос равнодушно оповестил:
«Обнаружен вирус».
Риша вздрогнула, мгновенно настораживаясь; рука сама по себе потянулась к спрятанному под плащом служебному пистолету, но в следующую секунду охотница расслабилась, приметив направленный на нее жалобный взгляд характерно-розовых глаз.
«Обнаружен вирус».
«Каждый человек имеет право на пребывание в киберпространстве», - гласил первый закон. Иными словами: каждый человек вне зависимости от статуса, финансового состояния, религиозных или политических воззрений имел право на лицензию. Таков был самый справедливый закон системы, положенный в основание
Но что касалось остальных? Животные, растения, здания и даже ландшафтные объекты вроде гор и озер могли быть признаны нелицензионными, и тогда с ними случалось то же самое, что произошло с напугавшей девушку дворнягой.
«Обнаружен вирус».
– Ну, привет.
– Охотница присела на корточки перед собакой, которая жалобно заскулила и неуверенно замахала хвостом, надеясь на подачку. Скорее всего, псина вышла из приплода домашней питомицы, хозяева которой поскупились на лицензию для новорожденных.
«Обнаружен вирус».
– Отключить системные уведомления, - раздраженно приказала Риша, протягивая руку, чтобы потрепать дворнягу за ухом. Та доверчиво подставила лохматую головуи еще немного поскулила.
– Ну, и что же мне с тобой дела… ать?!
Чье-то колено врезалось в плечо девушки, чуть не опрокинув ее на асфальт. Прохожему повезло меньше - потеряв равновесие, пешеход растянулся на земле, прозрачные очки-экран слетели с его головы.
– Твою мать!
Он тут же встал на четвереньки, поднял гаджет и, нацепив очки обратно, сердито обернулся к Рише.
– Ты чего тут расселась?!
Девушка поморщилась, потирая плечо - больно!
– и медленно поднялась. Незнакомец тоже вскочил, откидывая от лица упавшую челку цвета фуксии. Очки с многочисленными бликами немного искажали изображение, но глаза у него оказались тоже вызывающе-розовые.
Риша внутренне усмехнулась: бунтарь, значит. Некоторым людям нравилось нервировать других, устанавливая визуальные дополнения. Особенным шиком считалась цветовая коррекция радужки «под вирус» - за довольно умеренную плату код глаз переписывался под разные розовые оттенки. Если бы Риша не обладала обостренным зрительным восприятием, позволяющим автоматически соотносить цвета с RGB-кодированием, то наверняка бы повелась.
Близко. Не идентично.
– А.
– Грубиян тоже ее рассмотрел, как и все, прежде всего изучив нашивку на плаще, и ухмыльнулся.
– Прошу прощения, мисс программа.
– Он насмешливо отдал честь.
– Вижу, вы при исполнении?
– парень кивнул на дворнягу, которая, не ощущая накаляющейся атмосферы, продолжала крутиться рядом.
– Деактивируете опасный вирус?
– Иди куда шел, - огрызнулась Риша.
– Ой-ой, а разве программы не обязаны быть вежливыми?
– хмыкнул незнакомец.
– Только в ответ на вежливость.
– Девушка отряхнула плащ и, засунув руки в карманы, недобро взглянула на хама.
Да, когда-то давно программы обязаны были оставаться корректными в любой ситуации. У программ не было права на речевые ошибки и слова-паразиты, не было права на усталость и раздражительность: от ей подобных требовалась безупречная, вежливая работа. Однако с переходом в киберпространство и распространением самообучающихся программ, выяснилось, что людям некомфортно общаться с извечно правильным собеседником, который остается холодным и расчетливым, даже когда ситуация выходит из-под контроля. Эффект «зловещей долины» на несколько лет стал ключевой проблемой кибермира, до тех пор, пока программисты не додумались позволить им самостоятельно развивать эмоциональный интеллект.