Журнал ''ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ''. Сборник фантастики 1980-1983
Шрифт:
Шум вокруг него нарастал. С потолка начали сыпаться куски облицовки.
— Поставьте защитный экран, — приказал он. Никто ему не ответил, и он взглянул на рабочего, загоняющего заклепки в пол. «Джонса нет, — подумал он вдруг. — Ферма стоит там, где был его стол. Без Джонса будет тоскливо…»
— Это несрочно, приятель, — сказал ему рабочий. — Если вам нужен экран, закажите его в Отделе Строительства.
Дэвис посмотрел на часы. Начинался третий пик. Словно по сигналу, здание задрожало: представители «среднего класса» ринулись в своих «линкольнах» и «мерседесах» на свою незаметную работу в незаметных
Главный телефон зажужжал. Директор.
— Да, сэр, — отозвался Дэвис.
— Дэвис? — произнес дрожащий голос. («Умри, старый мерзавец», — подумал Дэвис.) — Уровень аварий опять повышается.
— Дороги забиты, сэр.
— Вы Управляющий. Сделайте что-нибудь.
— Нам нужны новые дороги. Только вы можете приказать их построить.
— Строить негде. Но движение не должно останавливаться. Делайте то, что обязаны делать. — Голос перешел в судорогу кашля. — Когда Директором станете вы, вы и будете строить дороги.
— Да, сэр. — Дэвис отключился. Ладно, пока он должен поддерживать движение на улицах.
— Вертолет прибыл, — сказал внутренний телефон.
— Смит! — окликнул Дэвис, и помощник взглянул на него от главного табло. — Вы останетесь за меня.
Он двинулся к лифту; по пути на 10-й этаж успел получить новую информацию.
— Большая пробка у статуи Свободы, — пролаял диктор. — Семнадцать автомобилей и школьный автобус. Повреждены конструкции на пятом ярусе скоростной трассы к Янки-Стадиону. Авария в Ист-Сайде, улицы четвертая, девятая и тринадцатая… — Дэвис выключил приемник. Дела обстояли даже хуже, чем он думал.
Он вышел на крышу и вскочил в ожидавший его вертолет.
— Пробка из пятидесяти машин на четвертом ярусе, Янки-Стадион! — кричало радио в вертолете.
— Подъем! — бросил он пилоту и посмотрел на машины, мчавшиеся за краем крыши.
«Я мог бы протянуть руку и дотронуться до них — и руку мне оторвало бы на скорости сто миль в час…»
Он закашлялся. Он всегда забывал надеть противогаз на время короткого пробега от лифта к вертолету, и это всегда отзывалось на его легких.
К счастью, смог в это утро не был густым, и он видел под собою серое пятно Манхэттена. На юге можно было различить шпиль Эмпайр Стейтс Билдинг, вздымавшего сорок этажей над четырехлепестковой развязкой, а еще дальше виднелись башни Торгового Центра и огромная глыба Гаража, рядом с которым они казались пигмеями.
— Направо, — приказал он пилоту. — Вдоль реки и пониже.
На перекрестке у Пирса-90 была пробка, и он увидел, как туда пикирует вертолет, подцепляет изуродованные машины магнитом и переправляет их через реку, чтобы сбросить у перерабатывающего депо в Нью-Джерси.
Он позвонил Директору, увидев груды обломков, громоздящиеся перед тремя огромными дробилками в депо. Дробилки превращали разбитые «форды» и «бьюики» в трехфутовые пакеты изуродованной стали и выплевывали их на баржи. Затем баржи отводились буксирами из Лонг-Айлендского пролива к новому ракетному порту. При всей своей скорости дробилки не были достаточно быстрыми. Каждая могла переработать в час лишь двести машин, и в пиковые часы они не справлялись.
— Да, Дэвис, — проскрипел голос Директора.
— Не можете ли вы позвонить в Объединенную Сталь? — спросил Дэвис. — Нам необходима
— Зачем?
Дэвис гневно отключился.
Опытным взглядом он оценил движение на мосту Джорджа Вашингтона. Машины шли с интервалами по восемьдесят футов, и он приказал им сблизиться до семидесяти двух. Это было почти то же самое, что достроить лишний ярус…
Проезжая часть над пирсами была забита, и дым от кораблей поднимался между двумя двенадцатиполосными участками. Дэвис увидел, как один грузовик, заполненный предметами, похожими на стальные сейфы, получил удар от «кадиллака», перевалился через край полотна и рухнул на сто футов — пять ярусов — вниз, до самой земли. Сейфы разлетались во все стороны, сталкиваясь с машинами на всех ярусах. Даже с высоты двухсот футов Дэвис слышал вопли тормозов и взрывы сталкивающихся, загорающихся машин. Он вызвал Контроль.
— «Скорую помощь» на Причал 46, все ярусы, — приказал он.
И улыбнулся. Всегда приятно первому сообщить об аварии. Это показывает, что ты в форме. Как-то он сообщил за утро о четырех — это был рекорд. Но теперь за такие сообщения введены премии, и сотруднику Движения редко удается оказаться на месте вовремя. Раньше о дорожных авариях сообщала полиция, но сейчас она слишком занята охотой на нарушителей. Авария опасна только в том случае, если нарушает нормальный поток движения.
А движение было напряженным на всех ярусах — он видел это, хотя вниз просматривались только три яруса, а еще ниже их было не менее восьми. Главная переходная полоса у Таймс Сквер работала хорошо. Самая широкая на Манхэттене, она тянулась от 42-й до 49-й улицы и от 5-й до 8-й авеню. Многие протестовали, когда ее строительство началось — главным образом любители кино и библиотек, — но теперь это была самая замечательная в мире эстакада, шириной в шестнадцать полос. Лично Дэвису принадлежала мысль перенести фигуры львов со старого места — они были бы уничтожены вместе со зданиями, если бы он не вступился, — к устью Большого скоростного пути на Янки-Стадион.
Вертолет нырнул, направился вдоль паркировочных площадок Уэст-Сайда к перекрестку у статуи Свободы. Проектировщики поступили разумно, использовав основание статуи как фундамент для перекрестка: это сэкономило миллионы. (Обычно сваи вколачивали непосредственно в дно залива.) Да и бронза пошла в утиль по хорошей цене.
Конечно, консерваторы протестовали и здесь, но их, как всегда, перекричали на митингах. Транспорту нужно место, не правда ли?
Манхэттен внизу был кишащей массой машин — красных, черных, синих, ярко-зеленых — на фоне бетона и асфальта. Вспыхивали тормозные сигналы, возникала тревожная рябь, когда что-нибудь ломалось или лопалась камера. Аварийные вертолеты пикировали, спеша убрать машины и их обломки до образования пробки. Наверху остров имел двести полос в ширину, у основания — двести тридцать, и полосы шли с севера на юг над бывшими улицами — в сорока футах друг от друга над зданиями, под ними и даже сквозь них. Это был лучший в мире город, созданный автомобилями и для автомобилей. А Дэвис по восемь часов в сутки управлял их судьбами. Он ощутил свое могущество, как всегда, когда парил здесь в вертолете. Это прошло быстро, как и всегда, и он уже смотрел на поток опытным глазом хирурга.