Журнал «Ура бум-бум!» 1990, №5

Журнал Ура бум-бум!

С какого-то момента начинается время, когда все, чем заражает музыка, остается внутри и никуда не уходит. Боли, собранной из всех услышанных композиций, постепенно накапливается столько, что реальные воздействия из жизни не задевают и не ранят. Круто?

20 февраля в Ленинград пришла весна, и в дамских сумочках рядом с трисистоном появился галазолин. «Пускай и в этом году настанет конец этой чертовой власти!» — произнес со сцены Юрий Шевчук. Вторая волна русского рока все еще рябит мелкой зябью. Мое поколение доедает себя.

Лихо

Если б не терпели — по сей день бы пели…А сидели тихо — разбудили Лихо.Вьюга продувает белые палаты.Головой кивает хвост из-под заплаты.Клевер да березы. Полевое племя.Север да морозы. Золотое стремя.Серебро и слезы в азиатской вазе.Потом — юродивые-князи нашей всепогодной грязи.Босиком гуляли, по алмазной жиле.Многих постреляли, прочих

сторожили.Траурные ленты. Бархатные шторы.Брать, аплодисменты да стальные шпоры.Корчились от боли без огня и хлеба.Вытоптали поле, засевая небо.Хоровод приказов. Петли на осинах.А поверх алмазов — зябкая трясина.Позабыв откуда, скачем кто куда.Ставили на чудо — выпала беда.По оврагу рыщет бедовая шайка —Батька-топорише, да мать моя нагайка.Ставили артелью — замело метелью.Водки на неделю, да на год похмелья.Штопали на теле. К ребрам пришивали.Ровно год потели — ровно час жевали.Пососали лапу — поскрипим лаптями.К счастью — по этапу. К счастью — под петлями.Веселей, вагоны! Пляс да перезвоны.Кто услышит стоны краденной иконы?Вдоль стены бетонной — ветерки степные..Мы тоске зеленой — племяши родные.Нищие гурманы. Лживые сироты,Да горе-атаманы из сопливой роты.Мертвякам припарки как живым медали…Только и подарков — то, что не отняли.Нашим или вашим липкие стаканы?Вслед крестами машут сонные курганы.

Посошок

Эй, налей посошок, да зашей мой мешок!На строку — по стожку, да на слова — по два шва.И пусть сырая метель мелко вьет канитель,И пеньковую пряжу плетет в кружева.Отпевайте немых! А я уж сам отпою.А ты меня не щади — срежь ударом копья!Но гляди — на груди повело полынью.Расцарапав края, бьется в ране ладья.И запел алый ключ, закипел, забурлил…Завертело ладью на веселом ручье.А я еще посолил, рюмкой водки долил,Размешал и поплыл в преисподнем белье.Перевязан в венки мелкий лес вдоль реки.Покрути языком — оторвут с головой.У последней заставы блеснут огонькиИ дорогу штыком преградит часовой.— Отпусти мне грехи! Я не помню молитв.Если хочешь — стихами грехи замолю,Но объясни — я люблю оттого, что болитИли это болит, оттого, что люблю.Ни узды, ни седла. Всех — в расход. Все — дотла.Но кое-как запрягла и вон пошла на рысях.Эх, не беда, что пока не нашлось мужика.Одинокая баба всегда на сносях.И наша правда проста, но ей не хватит крестаИз соломенной веры в «спаси-сохрани».Ведь святых на Руси — только знай выноси!В этом высшая мера. Скоси-схорони.Так что ты, брат, давай! ты пропускай, не дури!Да постой-ка, сдается и ты мне знаком…Часовой всех времен улыбается: — Смотри!И подымет мне веки горячим штыком.

О ГАСТРОЛЯХ ТРЁХ СОВЕТСКИХ ГРУПП ВО ФРАНЦИИ

Май 1989 г.

У микрофона писатель Юрий Мамлеев и поэт-бард, художник и драматург Алексей Хвостенко, который расскажет вам о том, как происходили гастроли трех советских групп во Франции.

— Юра, за последний год ты дважды после большого перерыва побывал в Москве. По приходящим из Союза записям, пластинкам, происходящих за границей концертам, мы видим, что рок занимает все более и более видное место в советской музыкальной культуре, и более того, практически создал свою собственную поп-культуру. Тебе приходилось бывать на рок-концертах в Москве и лично беседовать с музыкантами и другими участниками этого нового движения. Можно ли на твой взгляд сделать кое-какие философские, социальные или эстетические обобщения из всего происходящего и происшедшего?

— Думаю, что можно. Появление в начале 80-х гг. рока, рок-клубов в Советском Союзе явление совершенно ошеломляющее. Я много слышал о советском роке во время моего посещения Москвы в 1988 году, читал тексты, прослушивал записи. И, наконец, сейчас блестящий концерт в Париже. Впрочем, рок существовал в Советском Союзе неофициально, в подполье и в 60-70-х годах, я еще тогда жил в Москве. В то время в основном процветала культура бардов. И вот, после 14 лет перерыва, я опять в Москве. Осень 1988 года и возникновение советского рока было для меня одним из знаков серьезных перемен в сфере культуры, хотя слово «рок» не употреблялось до 1982 года. Эти группы назывались тогда, кажется, «вокально-инструментальными ансамблями», но, наконец, как говориться, черное стали называть черным, а белое — белым. И вот подлинный интерес к року в Советском Союзе

возник относительно недавно, с 1985 года.

Естественно, за время жизни на Западе, в США и во Франции, я не мог не познакомиться с западным роком. На мой взгляд, то что отличает советский рок — это акцент на качество текста, конечно, не во всех случаях, иными словами, слову в советском роке предается большее значение, чем на Западе. И потом несомненное влияние неофициальной культуры бардов 60-70-х гг., которые получили такую магическую популярность в Советском Союзе. Другая особенность, это — социальная, и во многих случаях, философская окраска текста, его образ. Советский рок стал своеобразной культурой, которая вместила в себя многие тенденции и внутренние противоречия советской жизни 80-х годов. Он, на мой взгляд, родился как соединение прежней культуры бардов и собственной роковой культуры. Хотя культура бардов по-прежнему продолжает существовать в Советском Союзе как независимое явление, многие барды или влились в рок-группы или выступают отдельно, но живут в мире рока, среди рокеров, как например, известный горьковский бард, выступающий под именем Полковник. Его песни чем-то неуловимо напоминают дух некоторых героев гениального Андрея Платонова. Несомненно также, что подтекст этих песен, с их глубинно-лихим абсурдом тянется от шизоидной неофициальной московской культуры 60-х годов. Само по себе вторжение рока в советскую культуру пусть и альтернативное, было неизбежно, ибо нельзя уйти от дыхания современности, а рок очень современен, ведь это синтез энергии звука, света, слова, в некоторых случаях и театрального представления. Современность, сама по себе, конечно, не означает самое лучшее, по сравнению с прошлым, но что несомненно удалось советскому року, в лучших образцах, это — трансформировать современный рок в самобытное национальное явление и при этом не потерять дух современности, с его оглушающей динамичностью и отчаянием. В советском роке подкупает открытость, отдача, реальность проблем, о которых поется в песнях, даже его истерия и самовыплескивание…

Гаркуша

— Алеша, но прежде чем мне говорить о выступлениях в Париже, расскажи о своих впечатлениях.

— Я хочу сказать несколько слов, как происходили выступления советских групп здесь во Франции и, в частности, в Париже, те выступления, на которых мы были.

Начались эти выступления с традиционного фестиваля «Бурж-фронтан», где выступали все три группы, и критики отметили, высокое качество групп и заинтересованность слушателей. На этих выступлениях мы не были, поэтому ничего сказать не могу, но рассказу о самом начале приезда этих ребят. Мы встретились в первый же вечер в ресторане «Тельменус», каковой находится напротив северного вокзала, где Г.Бостенер, продюссер, устроил такой обед для всех ребят. Там мы со всеми ними познакомились. После ресторана, в этот же вечер мы пошли ко мне домой и пол-ночи провели в разговорах, пении наших песен, пел и я свои песни, которые, как оказалось, прекрасно знают ребята, хотя меня 12 лет не было в России, и они пели до самого утра, хотя на следующий день они должны были ехать на фестиваль.

Следующий концерт состоялся в Париже, в зале «Локомотив», прямо около знаменитого театра «Мулен-руж», и здесь парижские слушатели впервые познакомились с выступлениями советских групп. Надо сказать, я впервые услышал лично выступления советского рока. На меня произвело совершенно неизгладимое впечатление. Такая замечательная группа, как АУКЦИОН, со своим перфоменсом, со страстью к переодеванию, к игре, танцами, и прочее и прочее, была с энтузиазмом воспринята парижскими зрителями, что довольно неожиданно, поскольку, французов довольно трудно расшевелить и раскачать на музыку. Юрочка, я думаю, что ты можешь прокоментировать более с такой философской что-ли стороны выступление этой группы.

Цой и Кинчев

АУКЦИОН, а также ЗВУКИ МУ и КИНО имели очевидный успех в Париже. Это несмотря на то, что эффект слова был скрыт для большинства Французских зрителей. А слово, в действиях АУКЦИОНА — не последняя вещь. Олег Гаркуша, на мой взгляд, совершенно феноменальный артист. В его игре — синтез некоторых аспектов древнего русского юродства и шизоидной московской культуры в 60-х гг. Юродство, в котором мудрость мира посрамлена, а так называемое безумие становится мудростью. Несомненно также, что текст его песен связан как с его текстом, так и с уникальным исполнением. Например, песня «Кажется где-то звезда мелькает». Автор ее — сам Олег, приобретает окончательный смысл именно в исполнении автора. Ее тема, как известно, конец мира, тема сама по себе вполне актуальная в наше время, но как она решена. Здесь нет ни очернительства, ни религиозного пафоса, ни псевдоинтеллектуальной иронии, просто показ конца, данный в духе гротеска, указывающий на беспомощность людей, их тотальную глупость и, следовательно, глупость конца, которого вполне мсжно было бы избежать. И теперь, как уже говориться в песне «после работы нет демонстраций»… Апокалипсичностью пронизаны и некоторые другие песни и их исполнение. Что это? Поэзия конца, парадокса, гротеска, «мертвые вспомнят, живые забудут» — в этом парадоксе весь АУКЦИОН. В этом нет и тени агрессии, это скорее активность отчаяния. Даже такие лирические песни, как «Спой песню, Лиза» основаны на тончайщем нежном гротеске.

ЗВУКИ МУ — тоже очень своеобразная группа. Когда я впервые в группе увидел Петра Мамонова, я подумал, ну вот, воплощаются персонажи некоторых моих собственных рассказов. Недаром, Саша Липницкий из этой группы попросил у меня автограф. Ну конечно, если взять все тексты, они очень разнообразны. Здесь есть и социальный момент: «я делаю пустые глаза и на каждый вопрос отвечаю „за“», есть и персонаж классического алкоголика, который бормочет «красный черт такой смешной, он хохочет надо мной». Основа творчества группы, конечно, сюрреализм, точнее хождение по краю иррационального, и наиболее глубокие персонажи сотворены игрой Петра Мамонова — это, пожалуй его монстры, бродящие на границе между этим и тем мирами, это действительно страшные, потрясающие образы, достойные босховской кисти, такова, например, «Мумия». «Слышишь мумия дышит, двигается и живет, мумия — это я», и автор заключает «мумии — это я и ты». Здесь и символика и современность и эхо древних египетских представлений, ужасающий загробный ритм сопровождает эту песню. «Русский галлюциноз» — называют иногда это представление.