Журнал «Вокруг Света» №01 за 1981 год
Шрифт:
Многие народы почитали сову — таинственную птицу, являвшуюся неслышно из мрака ночи и, очевидно, крепко связанную с силами тьмы. Приписывали волшебную силу и сойке — беспокойной, вороватой птице, безнаказанно разорявшей гнезда других пернатых. Народности европейского севера испытывали ужас перед гагарой с ее человеческим криком, страшным на закате. Добыть перья столь могущественных и страшных птиц было делом опасным и необходимым для шаманских ритуалов.
Все это, естественно, приводило к истреблению пернатых.
...Когда мужчины
К. Мышкина
Желтая лихорадка. Стив Шерман
Старик эскимос наклонился и спросил:
— Вы приезжие? — И расплылся в той неподдельной беззубой улыбке, присущей только круглолицым жителям севера с оливковым цветом кожи.
Рейнольдс тоже улыбнулся и, отпив немного виски, повернулся к мужчине, сидевшему рядом.
Ни Джон К. Рейнольдс, ни Дэвид С. Портер, сотрудники нефтяной компании «Энгол ойл» из Хьюстона, штата Техас, не были в восторге от этой командировки в Анкоридж. В сущности, Аляска представлялась им гигантской пустошью размером в пятьсот восемьдесят шесть тысяч квадратных миль. Их родными местами были Даллас, Нью-Йорк, Сан-Франциско, Детройт, Чикаго — города, где жило много людей и все было ясно.
Но когда президент компании приказал ехать, они подчинились, Рейнольдс пилотировал «Навахо», двухмоторный самолет компании, из Хьюстона в Анкоридж и приступил к возведению бастиона будущего Аляски, Летом 1968 года на арктическом склоне этого самого сурового северного штата были обнаружены колоссальные запасы нефти. Примерно от десяти до двадцати миллиардов баррелей нефти, таящихся под необъятной тундрой у Северного Ледовитого океана, могли обернуться миллиардной прибылью для предприимчивых компаний, И «Энгол ойл» была одной из них.
Старый эскимос потянул Рейнольдса за рукав.
— Обследовался в больнице, — сказал он.
— А-а, — протянул Рейнольдс. Ему говорили, что местные пристают в барах. — А что случилось?
— Колол дрова у себя в поселке, — стал объяснять эскимос, — Топор сломался и попал в голову. Моя фамилия Неудачник, а зовут Гарольд,
— Гарольд Неудачник, — повторил Рейнольдс и пристально посмотрел в слезящиеся глаза эскимоса, — Ну, а я Джон Рейнольдс, а это Дэвид Портер
Они обменялись рукопожатием. У Неудачника
— Вы из Техаса по нефтяным делам? — спросил он.
— Ищем работу. — Портер подмигнул Рейнольдсу. — Может, найдем на какой-нибудь буровой.
Рейнольдс подавил усмешку,
— Знаешь, где есть работа? — спросил он. — Водителем грузовика, сварщиком. Или что-нибудь в этом роде.
Неудачник покачал головой.
— Работы нет, — произнес он серьезно. — Лучше возвращайтесь обратно в Техас.
— Возможно, так и сделаем, — сказал Рейнольдс.
Внезапно старик поставил кружку с пивом на стойку и начал рыться в карманах. Его черные волосы свалились на глаза. Лицо было в грязных пятнах, а большие мокрые губы казались тяжелыми.
Он достал фотографию из заднего кармана и шлепнул ею о стойку.
— Когда-нибудь видали золотой самородок, как этот? — спросил он.
На цветной фотографии на густокрасном фоне был виден большой темно-желтый самородок неправильной формы. Линейка, положенная рядом, показывала, что длина самородка — три с четвертью дюйма.
— Это что-то просто невероятное! — воскликнул с неподдельным удивлением Рейнольдс. — Твой? Ты нашел?
Неудачник вытер рот рукавом и улыбнулся,
— Нашел его у себя в поселке Кивалина. Около Нома.
Рейнольдс поднял руку.
— Эй, Слим, — позвал он бармена. — Не мешало б повторить, а? Еще пива сюда для моего друга!
Старик озарился лучезарной улыбкой.
— Вот это кусок! — проговорил Рейнольдс, уже рисуя в своем воображении золотую лихорадку в Номе. — Стоит, должно быть, тысячи две.
— Девять тысяч долларов, — улыбнулся Неудачник и, схватив принесенную кружку с пивом, сделал три больших глотка.
Рейнольдс и Портер переглянулись.
— Девять тысяч, — тихо повторил Портер.
Неудачник наклонился к Ренольдсу.
— Старею, — пожал он плечами. — Зачем эскимосу такой самородок, а? Ему нужны только земля, океан, морж, кит и дикие ягоды.
Рейнольдс выдержал небольшую паузу.
— Ты хочешь сказать, что этот самородок все еще у тебя?
— Много больших самородков.
У Рейнольдса и Портера перехватило дух.
— Белый человек думает: Неудачник — помешанный старый эскимос, — прошептал старик, глядя то на Рейнольдса, то на Портера. — Может, старый, но не помешанный.
А двум ответственным работникам компании уже мерещились несметные сокровища, скрытые за сморщенным полупьяным лицом этого застенчивого эскимоса. И если старый Неудачник не может найти применение своим большим блестящим самородкам там, у Полярного круга, то уж они-то найдут способ и облегчат беднягу от тяжкого бремени.
— Знаешь, Неудачник, — слегка хлопнул по плечу старика Рейнольдс. — Я, кажется, понимаю: ты хочешь сказать, что это добро китов тебе не принесет, не так ли?
— Я ведь только эскимос, — тряхнул головой Неудачник.