Журнал «Вокруг Света» №01 за 1987 год
Шрифт:
Дорогу обступают лиственницы. Сквозь них просвечивает цепь озер, а затем перед нашей машиной разом распахивается вся Чарская долина от Удокана до Кодарского хребта. Вечернее солнце, осенняя хвоя и листья окрашивают ее в горячий багряный цвет. Облака кажутся неподвижными на фоне летящих за окном стволов. Над облаками — сверкающие льдом и снегом вершины. Даже когда солнце скрывается и краски долины гаснут, горные вершины не утрачивают своей холодной отстраненной красоты. И именно там, в складках этих гор, невидимые и неслышные отсюда, гудят моторы машин, стучат буровые станки — готовится площадка для будущего промышленного центра в северном Забайкалье.
Здесь же, в долине,
Сергей Костырко, наш спец. корр.
Чарская долина
«Ищите золото в земле…»
См. № 4 , 5 за 1986 год.
О том, что такое дороги Эфиопии, я услышал сначала в выгоревших до белизны палатках советского автоотряда на окраине Аддис-Абебы. Рассказывали наши шоферы — много испытаний выпало на их долю. Тяжелые машины, перевозившие медикаменты и продукты для пострадавших от засухи, буксовали в песках раскаленной пустыни, карабкались на каменные кручи высокогорных перевалов, где горела резина, а моторы и люди задыхались от нехватки кислорода. По красным дорогам саванны в Огадене — в клубах красной пыли не было видно кузова впереди идущего грузовика — я ездил на буровую советской нефтепоисковой экспедиции. Там, в городе Дыре-Дауа, познакомился с нашими геологами, которые вдоль и поперек исколесили и прошагали страну, отыскивая залежи полезных ископаемых. Там же я встретился с Василием Николаевичем Сергиенко, прибывшим из Кемеровской области, чтобы помогать эфиопскому Институту геологических исследований в поисках фосфатного сырья.
— Эфиопия еще слабо изучена геологически, а советская геологическая школа — одна из передовых, она имеет большой опыт в проведении съемочных и поисковых работ,— веско говорил Сергиенко.— Наше сотрудничество началось в семидесятые годы. Именно тогда Владимир Казьмин за несколько лет составил мелкомасштабную геологическую карту страны. Очень полезную карту — для нас и для эфиопских друзей. Используя ее, я предложил целую программу поиска фосфоритов, залежи которых имеются и в Огадене. В Эфиопии уже известны месторождения марганца, никеля, меди. Разведаны залежи железной руды. В Данакильской впадине залегают мощные запасы каменной и калийной солей, а в кратере Дафан — месторождение серы. Велики запасы строительных материалов.
Несколько скучноватое перечисление, но для страны это богатство. Хотя, признайтесь, вам хочется сразу услышать что-то необыкновенное, узнать о каком-нибудь эфиопском Клондайке. Что ж, есть и такие месторождения — перспективные запасы платины и золота...
Позднее я услышал о русском горном инженере Н. Н. Курмакове, который в 1903 году при разведке золота обнаружил здесь платину. Это месторождение было практически
Много полезного я узнал от Виктора Михайловича Шульги, геолога из Казахстана, обучающего эфиопских коллег методике картирования и поисковым работам.
— Все «сливки» были сняты еще до революции: ведь добыча золота шла на поверхности. В конце семидесятых годов, когда Эфиопия начала сотрудничать с нами, следовало искать новые месторождения, разрабатывать новые способы добычи. Дело осложнялось тем, что представители компаний разных стран вели поиски хаотично, бессистемно. Поэтому группа советских геологов прежде всего занялась среднемасштабным картированием золотоносного района в провинции Сидамо. Составила обстоятельную геологическую карту и... открыла в Эфиопии крупное месторождение коренного золота. Первое такое важное открытие наших геологов здесь,— подчеркивает Шульга.— Теперь проводится разведка, подсчет запасов золота, определяется технология добычи — заниматься ею будет государственное предприятие «Адола-голд».
Я бывал в районе Адолы с эфиопскими геологами — замечательное получилось путешествие,— продолжает Шульга,— Да вот и моему коллеге, эксперту по разведочному бурению Григорию Трифилиевичу Загибайло этот прекрасный край запал в душу.
— Да, я объехал почти все провинции,— подтверждает Григорий Трифилиевич.— Но яркие пейзажи Сидамо — а они там разные, от высокогорных до тропических—до сих пор стоят перед глазами, как образ всей Эфиопии...
На прииски Адолы
Дорога из Аддис-Абебы в провинцию Сидамо идет по высокогорью. На заоблачных плато с трудом вызревает ячмень, а рядом — глубокие тектонические впадины. В низинах зеленеют тропические растения, растут диковинные плоды, а неподалеку — ровная плоскость выжженной солнцем саванны.
Постепенно дорога опускается в рифтовую долину. Великий Африканский рифт, или грабен — гигантский разлом в земной коре, пересекает Эфиопию от Красного моря и дальше уходит в Кению и Мозамбик. К западу от него поднимается Эфиопское нагорье. Рассеченное долинами рек, оно таит в своих недрах под вулканическими покровами залежи рудоносных пород. С востока к рифту примыкает нагорье Сидамо, увенчанное вершинами высоких гор.
Вытянувшиеся вдоль дороги глубокие озера манят проезжих прохладой своих вод. Самое северное в цепи этих рифтовых озер — пресноводное озеро Звай. Здесь можно остановиться на рыбалку. Пока выберешь место, свободное от лоснящихся туш бегемотов, в воздух поднимутся тучи вспугнутых птиц: розовые фламинго, пеликаны, цапли, ибисы, выделяющиеся изогнутыми клювами и черно-белым оперением. А выше всех парит африканский белогрудый орел-рыболов. Рыбалка бывает весьма удачной: попадаются крупные сомы на 40—50 килограммов.
Соседнее озеро Лангано — любимое место отдыха и купания эфиопов. Сюда приезжают даже из Аддис-Абебы. В последние годы озеро привлекло внимание геологов и энергетиков. Зона рифтовой долины, обширный вулканический район — перспективный источник тепла.
Четыре скважины, пробуренные близ Лангано, добрались до глубинных источников с температурой воды 320 градусов по Цельсию. Специалисты в Аддис-Абебе считают, что ресурсы подземного тепла района Лангано со временем позволят удовлетворить потребности южной Эфиопии в энергии и сократить тем самым импорт нефти.