Журнал «Вокруг Света» №02 за 1991 год
Шрифт:
Кондостров занимал в этой панораме добрую четверть горизонта. Прикинув расстояние, я снова подумал о плотике...
В этот день я совершил первую исследовательскую вылазку в глубь Абакумихи. Некоторое время шел почти в сплошных дебрях сосен, мха и травы. Брусника еще только цвела. Вскоре сосновые буераки кончились, пошло редколесье с частыми каменными проплешинами. Издали заметил геодезический знак — трех-четырехметровую пирамиду из посеревших от времени и одиночества бревен и досок. На одном из боковых бревен было приколочено что-то вроде лестницы. Взобравшись на самую верхушку пирамиды, я снова огляделся. Это уж точно была наивысшая точка Абакумихи. Спускаясь, натолкнулся на табличку, приколоченную
Вернулся к биваку берегом. Артур между тем набрал мидий, и вскоре мы их щелкали, словно орехи. Надо сказать, что последнее время у меня к ним выработалось стойкое отвращение. Как я ни старался тщательно их очищать, песок все время хрустел на зубах, да и после каждой трапезы на зубах образовывался отвратительный желтый налет, который без щетки просто не удалить. Единственное, что меня заставляло есть мидий, — это чувство прогрессирующей слабости во всем теле. Полуголодный режим давал о себе знать. Мы уже начали замечать, что стоит только резко встать, как в глазах темнеет и на фоне этой темноты разворачиваются фантастические цветные картины. Труднее стали даваться крутые подъемы и спуски.
За едой я рассказал Артуру о своих открытиях в глубине Абакумихи, заметил, как при упоминании об утке в его глазах блеснули голодные огоньки. После короткого спора решили завтра ставить силки у гнезда. Обсудив прошедший день, сели за дневники — в своем доме, под своей крышей. Хорошо! Появилась даже мысль сделать игральные карты из бересты, но это на будущее, когда навестим соседей. Выглянув в очередной раз из хаты, чтобы проверить, идет ли дождь (притащила-таки его туча), я заметил на мутном горизонте судно. Скорее даже угадал его по шлейфу дыма. До него было километров пять. Я крикнул Артуру: «Корабль на горизонте!» — и он тотчас выскочил из дома. При этом обронил:
— Черт побери, никогда не думал, что слово «корабль» может меня так взволновать...
Проследив за судном взглядами до самого северного монолита Абакумихи, за которым оно скрылось, мы вернулись в хату и сошлись на том, что судно очень напоминает наш баркас.
Каково же было наше удивление, когда через полчаса мы услышали человеческие голоса! Выскочив из хибары, увидели старых знакомых: Громова — представителя клуба «Полярный Одиссей», нашего врача Олега Щукина и сухопарого психолога Айзека.
Оказывается, они объезжали всех Робинзонов, выясняли психологическую обстановку, физическое состояние. Взвесившись на портативных весах, я узнал, что за несколько дней робинзонады потерял... десять килограммов! Громов между делом подкинул ценнейшую информацию: на Абакумихе в изобилии растет родиола розовая — золотой корень, очень ценное растение, обладающее антисептическими, ранозаживляющими, общеукрепляющими свойствами.
Но все это было мелочью по сравнению с тем, что сообщили нам напоследок. Оказывается, на Абакумихе где-то спрятан клад. Самый обыкновенный клад, о котором, кроме того, что весь клад — наш, нам ничего больше не сказали. Перед уходом мы условились днем, во время полного прилива и отлива, вывешивать на западной стороне Абакумихи спасательный жилет, входивший в наше стандартное оснащение. Ярко-оранжевый, его трудно не заметить на фоне темного острова. Один вывешенный Жилет означал, что у нас все в порядке, два — означали вызов. Громов и его спутники сказали, что зайдут к нам через два дня.
Когда Артур вернулся (врач брал его на баркас, чтобы перебинтовать ладонь), мы тут же начали прикидывать, где искать клад. Всплыли в памяти слова щетинистого мужика на баркасе о ценности примыкающего к Абакумихе островка. Уж не клад ли он имел в виду?
Артур сказал, что по большому секрету паренек Василий на баркасе
Окончание следует
Алексей Шеметов Фото Олега Щукина
Геральдический альбом. Лист 7
Преображение черного орла
На современном гербе Австрии помещен черный орел — старинный символ австрийских рыцарей. Он напоминает о времени, когда Австрия из пограничной германской области превратилась в самостоятельное государство. Это произошло во второй половине XII века и окончательно было закреплено в акте возведения бывшего маркграфства в герцогство Австрийское. На печати Генриха II Бабенбергского, первого из австрийских герцогов, впервые появляется изображение черного орла. В ту же пору столицей исконно австрийских земель стала Вена.
Под флагом с черным орлом австрийские рыцари отправились в третий крестовый поход во главе с герцогом Леопольдом V. С этим флагом связан конфликт среди крестоносцев, ярко описанный Вальтером Скоттом в романе «Талисман». В 1191 году предводитель крестового похода английский король Ричард Львиное Сердце сорвал и растоптал поднятый над захваченным палестинским городом Акрой австрийский флаг, не желая признать его равенство с английским флагом. Герцог позже отомстил королю, захватив его в плен при возвращении из крестового похода.
С Леопольдом V связана и легенда XIV века о возникновении красно-бело-красных австрийских национальных цветов. В битве за Акру герцог сражался с мусульманами столь яростно и самозабвенно, что вся его белая рубашка окрасилась кровью, лишь под поясом осталась белая полоса. В память об этом он будто бы и принял герб из красной, белой и красной горизонтальных полос, ставший впоследствии гербом династии Бабенбергов, правившей в Австрии до 1246 года. На самом же деле изображение трехполосного щита появилось несколько позже — на печатях последних герцогов Бабенбергских — Леопольда VI и Фридриха 11 в 20—30-е годы XIII века: скачущий рыцарь со щитом. Тогда же впервые появились и австрийские военные знамена красно-бело-красных цветов.
В 1282 году Австрия перешла под власть новой династии — Габсбургов. Этот дом правил страной 636 лет. Династическим гербом Габсбургов был красный орел на желтом поле. Однако в качестве территориального герба Австрийского герцогства продолжали использовать прежний красно-бело-красный щит, увенчанный короной.
На протяжении веков Габсбурги, ведя успешно войны или заключая с выгодой династические браки, расширяли свои владения. Австрийский гербовый щит все более и более усложнялся. Наряду с эмблемой Австрии и Габсбургов на нем появились эмблемы Швабии (три льва) и Чехии (двухвостый лев), Бургундии (диагональные полосы) и Штирии (дракон), Тироля и Крайны (орлы)... К началу XVIII века австрийский гербовый щит состоял уже из эмблем 26 княжеств и территорий.