Журнал «Вокруг Света» №02 за 1991 год
Шрифт:
Лемуров было много, тьма, но нам пояснили, что на острове их живет еще больше, просто в этом году хороший урожай манго и лемуры сытые, не выходят к людям, а в неурожайные годы они бы как пить дать сбили с ног.
Только я так подумал, как с дерева на меня спрыгнуло сразу четыре лемура — я только охнул от неожиданности и прикусил язык: уж слишком разбойным и неожиданным было это нападение. Один из лемуров — наглый щекастый самец прохрюкал мне что-то в ухо, оставил на чистой, только утром вынутой из чемодана рубашке желтое вонючее пятно мочи — видать, этот парень перепутал меня, не с тем рассчитался за чужой грех, потом уперся грязными лапами в плечо и по-птичьи ловко взвился на
Из желтых глаз лемура сочился то плач, то смех, то тоска, то радость. Но мне показалось, что из мягких гибких пальчиков лемура вот-вот покажутся острые коготки.
Сверху на меня спрыгнул еще один лемур, бойкий самец — свято место пусто не бывает,— испятнал рубаху жирной грязью, с ходу нырнул в полиэтиленовый мешок, зашуровал там, зашуршал, завозился проворно, зачавкал. На поверхности остался лишь хвост — длинный, черный, словно бы побитый молью — этот лемур линял,— хвост крутился кишкой — не трубой, как принято говорить и писать, а противной волосатой кишкой, хлестал по лицу, пованивал чем-то острым и противным.
Я схватил наглеца за хвост и выдернул из мешка. Разбойная рожа лемура вдруг расплылась в улыбке, словно у человека. Я даже опешил — быть того не может, чтобы лемур улыбался.
Возвращались в деревню мы чуть ли не бегом, обчищенные до нитки.
На берегу моря развели костерчик, разложили уголья, привезенные с собой в картонной коробке, установили железную решетку и минут за двадцать зажарили метрового, аппетитно подрумянившегося капитана — мясо его оказалось суховатым, жестким, волокнистым. А вот окуньки и зеленухи были в самый раз — сочны и нежны.
Когда уезжали, проводить нас вышла вся деревня. Лемуры тоже покинули свой лес и выстроились на берегу рыже-черной любопытствующей и очень ровной шеренгой...
Нуси-Бе — Нуси-Кумба — Антананариву Валерий Поволяев, действительный член Географического общества СССР
Рай Ндедема
В от уже два часа продолжается подъем на Драконовы горы, и цивилизованный мир остается где-то далеко позади, а наша экспедиция, организованная южноафриканскими антропологами, вдруг оказывается у истоков человеческой цивилизации — перед нами базальтовый амфитеатр, над которым выгибается купол голубого неба. Высота Драконовых гор небольшая — 3500 метров над уровнем моря. Светит яркое утреннее солнце, но на склонах дует сильный пронизывающий ветер.
— Бушмены рассказывали, — обернувшись к Джанкарло, сказала Роберта Симонис, описывавшая впоследствии это путешествие в журнале «Атланте», — что солнце когда-то было человеком. У него из подмышек шел яркий свет, поэтому, когда он поднимал руки, наступал день, опускал — приходила ночь. Но вот Человек-Солнце состарился, и все больше спал, и днем было темно, как и ночью. Люди стали мерзнуть и сказали тогда: «Нам надо подбросить Человека-Солнце повыше, чтобы всем сразу погреться, а его подмышки опять осветили бы землю». И поручили они это детям. И дети подбросили Хи Человека-Солнце высоко-высоко. С тех пор Солнце осталось на небе и стало всегда светло...
Это одна из многочисленных сказок бушменов, которыми они пытались объяснить окружающий их мир. В подтверждение тому — рисунки на склонах гор в Южной Африке. Собственно, в поисках рисунков бушменов, живущих здесь, экспедиция и проделала четырехдневный путь к самым
Идея снарядить экспедицию в Драконовы горы возникла под влиянием исследователей древней истории Уилкокса, Винникомбе, Вудхауза и особенно Гаральда Паджера, который два года скрупулезно изучал наскальную живопись в ущелье Ндедема.
Название народа «бушмены» произошло от английского слова, означающего — «лесной человек». Маленькие, быстроногие, с кожей абрикосового цвета, с азиатскими чертами лица бушмены издавна жили на территории Южной Африки. Объединяясь в маленькие группы человек по тридцать, они занимались охотой на диких животных и сбором плодов. Варварское уничтожение и преследование бушменов началось с появлением племен банту, пришедших с севера. Эстафету угнетения подхватили белые колонисты. Последние группы охотников укрылись в труднодоступных районах гор и полупустыни. Постепенно места обитания «лесных людей» были заняты под фермы; склоны гор, богатые растительностью, становились пастбищами для скота, а над дикими животными колонизаторы учинили настоящую бойню. Бушмены не имели домашнего скота, они занимались охотой и часто угоняли скот у фермеров: им не было знакомо понятие частной собственности. Белые владельцы ферм под предлогом защиты сельскохозяйственных угодий истребляли диких животных десятками тысяч. Да и немногим бушменам, в основном женщинам и детям, удалось спастись от гибели: они становились слугами у банту и белых, лишались традиционных условий жизни. Рвались родственные связи, забывались язык и культура...
В наше время несколько групп бушменов еще сохранились в песках Калахари по той простой причине, что обширные пустынные территории Южной Африки, где они проживают до сих пор, располагаются вдали от «охотничьих троп» белого человека.
Так и получилось, что «лесные люди» потеряли контакт с прошлым, и как результат — их дети уже не ведают секретов охоты, языка зверей, не знают родных мест, не помнят мифов и легенд предков. О рисунках в пещерах, сделанных их древними соплеменниками, бушмены говорят, что они существовали там вечно.
...Вскоре экспедиция добирается до загадочных ущелий Драконовых гор, где на многие километры тишину нарушают лишь шуршание ветра и жалобные крики антилоп. Неожиданно доносится едкий, проникающий в легкие запах горелого леса. Несколько минут ходьбы по тропинке — и перед нами совсем другой пейзаж. И тут же слышится хриплый громкий голос бабуина — рядом на обгоревшем стволе дерева возникает обезьяна и с угрожающим видом смотрит на путешественников. Однако исследователям не до нее, у всех теперь одно страстное желание — попасть в райскую долину Ндедема.
Некоторые историки считают, что в 1802 году, когда в округе свирепствовал голод, мирные племена зизи и другие банту, обитавшие до XVII века вместе с бушменами в Драконовых горах, стали практиковать каннибализм. Стало даже обычаем обмениваться «съедобными подарками»: глава племени посылал соседям человека, который, естественно, и не подозревал о своей участи — быть съеденным. Спустя какое-то время в знак благодарности вождь племени получал ответный «подарок». В 1830 году положение значительно ухудшилось, случалось, что люди из племени зизи стали нападать даже друг на друга... (Голод и запустение в первой четверти XIX века, захватившие Южную Африку, связаны с периодом «Мфекане»— длительных миграций и этнических конфликтов между местными племенами. Это происходило при известном правителе зулусов — Чаке. Прим. ред.)