Журнал «Вокруг Света» №03 за 1981 год
Шрифт:
— Начала я свою работу не на пустом месте,— говорит Нина Александровна.— В коллекции Исторического музея собрано более 300 работ, в коллекциях музеев Ленинграда и Киева — 50. Очень обстоятельно о старых русских стекольных заводах писала в 30-х годах нашего столетия Н. А. Бакланова. Так что мне было от чего оттолкнуться. Но когда я взялась за изучение музейных коллекций, вопросы посыпались один за другим...
В XVIII веке, рассказывает Ашарина, были распространены два типа стекла — бесцветное, которое называли «цесарским» или «немецким», и зеленое бутылочное — его именовали «черкасским» или «украинским». Изготавливали бутылочное стекло из неочищенного,
— Пришлось поспорить с традицией,— улыбнулась Нина Александровна.
Ашарина работала с документами в архивах и с сохранившимися изделиями. Вынимала из запасников музеев штофы, кухли — бутыли для пива, фляги, рукомои, кувшины, снимала с них многолетнюю пыль и пристально исследовала ожившую, заигравшую яркими красками роспись Сравнивала ее с лубком, с русскими изразцами, с русской резьбой по дереву и находила много общего. В сюжетах, в орнаментике.
Мы подошли к уже знакомым мне витринам.
Неуклюжий мишка, выдутый из зеленого стекла, добродушно смотрел на нас, растопырив лапы. В первой половине XVIII века сделали мастера эту фигурную бутыль, очень немногословную, лаконичную, но легко узнаваемую — медведь словно вышел из русских сказок.
...Широкобедрый, с узким горлышком сосуд. На нем яркими эмалевыми красками нарисованы длинноногий журавль и пышная ветка цветов и листьев. Похожие рисунки и на другой посуде: плавно изогнутые ветки с ягодами и цветами; птицы, львы, грифоны или олени, написанные красной эмалью, лишь гривы и оперение светятся желтым. Орнаментика сказочная, фантастическая, фольклорная.
— Эти растительные и анималистические мотивы очень устойчивы: их можно проследить в течение всего столетия,— замечает Ашарина.— Но посмотрите, какие сюжетные композиции — исторические, библейские, жанровые — предлагают нам художники прошлого...
Рассматриваю кухлю, кувшины. Яркие фигурки горожан в русских одеждах, музыкантов, кулачных бойцов. Часты сцены праздника: дама и кавалер пьют вино, катаются в карете, танцуют под музыку скрипача. Целое повествование, долгое и подробное, можно «прочесть» на темно-зеленых боках ведерной бутыли, принадлежавшей коломенскому купцу Василию Климонтову, сыну Бачарникова. Это история Иосифа Прекрасного. Рисунки-клейма (их четырнадцать) расположены в три яруса, и каждый ярус — сцены одного действия. Оно развивается последовательно и сопровождается текстом: бисер букв дополняет рисунки подобно орнаменту. Любопытно, что библейская история об Иосифе Прекрасном как бы заземлена художником, приближена к жизни — в фигурках явственно узнаются дамы и кавалеры XVIII века.
Вообще народное стекло несет немало любопытной для нас информации. Оно не только передает представления тех людей о красоте, веселье, говорит об их религиозности и степени образованности. Почти на каждом изделии есть год его создания, имя владельца, знаменательные даты его жизни. Но — увы! — ни на одном не запечатлено имя автора. Тоже, кстати, характерная деталь той жизни — этакое небрежение к мастеровому человеку...
Редко, но встречаются изображения реальных событий. На одной бутыли, хранящейся в запасниках ГИМа, запечатлено взятие на абордаж трехпалубного корабля. Фантазия художника заставила шагать воинов по
— Изучая русское народное стекло,— говорит Нина Александровна,— я пришла к выводу, что делали его на разных заводах, а расписывали где-то в одном месте. Явно видна рука трех-четырех мастеров. Но где они работали? Пока это остается загадкой... Есть, правда, на штофе 1726 года из Саратовского художественного музея надпись, что изготовлен он в «Гавриловой фабрики». И на бочонке из коллекции ГИМа имеется подобная, но сокращенная пометка. Но связать эти данные с каким-либо русским заводом пока не удалось...
— А имена мастеров? Возможно ли их установить?
— Хотя до конца XIX века стекло не клеймилось, чьи-то имена все-таки приоткрылись... Со временем, с опытом начинаешь узнавать одну руку. Изучаешь архивы, переписку, отчеты о деятельности заводов, их ассортименте, мастерах, сопоставляешь с сохранившимися образцами. Все сведения по ниточкам собираются в один запутанный клубок, и вдруг находка! Маленькая, но находка. Она ложится уже на подготовленную почву, как последняя точка в поиске, и уже можно попытаться размотать весь клубок... Так было, например, с «потешными» кубками, которые долгое время считались безымянными. Взгляните на них...
Высокие кубки бесцветного стекла. На крышке одного — фигурка баранчика, на крышке другого — петух. Кубки с хитростями, с подвохом: пей, да не напивайся. Одним словом, «шутихи». В них явно ощущаются традиции скоморошества, ярмарочной шутки, но видна уже привнесенная техника. Эти «потешные» кубки делались под Москвой на Измайловском заводе, который работал «про обиход великого государя». Н. А. Ашарина подняла все материалы об этом заводе, основанном в 1668 году, изучила все восемь «шутих» из коллекции ГИМа (в других музеях страны их нет, в европейских — шесть), поняла, что сделаны они одним мастером. И вот тут-то исследовательнице попался архивный документ, в котором говорилось, что фигурный мастер Андрей Лерин, сорок лет проработавший на Измайловском заводе, оказался после закрытия завода не у дел. Сомнений не оставалось: он и есть автор «потешных» кубков.
— Конечно, не будь в прошлом такого небрежения к мастерам, нам бы куда легче работалось сегодня,— говорит Нина Александровна.— Вот недавно попался мне один документ Русский посол сообщал, что «некий химик» (им был Фридрих Эгерман) предлагает передать рецепт цветного стекла в Россию. И это в начале XIX века, когда Россия уже знала ломоносовское цветное стекло! Самое любопытное, что документ этот про шел в свое время через многие руки, и никто, кроме директора Императорского завода, не знал, что существует русское цветное стекло. И уж тем более не знал имен мастеров, работавших даже с таким удивительным стеклом, как «золотой рубин»…
— Но вернемся к бутылочному стеклу.
Ашарина задумалась.
— Дальнейшая его судьба незавидна. Уже к концу XVIII века орнамент росписи упрощается, краски бледнеют, рисунок нередко превращается в штамп... Развитие свекольного дела в России пошло по иному руслу. Ямбургский и Императорский заводы работали уже в стиле барокко, классицизма, ампира. Русское народное стекло как таковое сошло на нет. Апогеем его развития был XVIII век. Поэтому-то так дороги нам и, если хотите, уникальны эти изделия. Они открывают малоизвестную страницу русского декоративного искусства. Страницу нашего национального мастерства.