Журнал «Вокруг Света» №03 за 1995 год
Шрифт:
— Принцесса, — начал я, — вы совершенно не поняли меня. Я вовсе не тороплюсь покинуть ваше общество. И счел бы за честь выкурить с вами сигарету, прежде чем вернуться в отель. Я опасался, что вы устали и сами хоте ли бы поскорее избавиться от меня.
Она лениво закинула руки за голову и чуть улыбнулась.
— Это уже лучше, особенно для англичанина. Конечно, курите. Сигареты в коробке, на столике рядом с вами.
Я взял одну из них, а она, протянув пухлую маленькую смуглую руку, зажгла для меня спичку. Я наклонился, чтобы прикурить, и лицо Уны, ее необычные
— Сегодня вечером все только и говорили, что о вашем непревзойденном костюме Клеопатры, но мне повезло куда больше, чем остальным, — я сделал небольшую паузу, — мне посчастливилось увидеть вас в чудесном обрамлении вашего дома.
— Значит, вам понравился мой скромный наряд?
— Вы выглядели, как в восточных грезах! Она подняла брови:
— Эти грезы не навеяны гашишем?
— Мне об этом трудно судить — я ни разу не пробовал его.
— Неужели? А вы не боитесь попробовать?
— О, нет, — улыбнулся я. — Подобно Юргену, я пробую любое питье — но только единожды.
— Кто этот Юрген, о котором вы говорите?
— Неутомимый искатель одного дня из своей юности — потерянной Среды.
— Вы говорите загадками, — нахмурилась она.
— Простите меня. Всему виной — этот тихий ночной час, очаровательная обстановка и ваше присутствие. Но расскажите мне о действии гашиша.
Уна поудобнее устроилась на диване и полуприкрыла глаза.
— Поначалу вам может не понравиться. Возникает такое чувство, словно окружающее пространство уменьшается до размеров крошечной ячейки. Затем оно как бы вновь расширяется, пока не начинает казаться, что эта ячейка вмещает всю вселенную, где ты — крошечная точка в центре. Но позже приходит ощущение безграничной силы и возможности исполнения самых сокровенных желаний.
— Не удивительно, что наркоманы идут на все, чтобы раздобыть его.
Она покачала головой.
— Для подобных галлюцинаций требуется достаточно много гашиша, а частое употребление его в больших дозах разрушительно действует на умственные способности. Слабые люди часто попадают в зависимость от него, поэтому обычно берется гашиша совсем немного, всего лишь для стимуляции нормального желания. Редкая женщина среди моих знакомых благосклонно взглянет на любовника, не оказавшего ей любезность, приняв немного гашиша перед встречей. Но, возможно, вы, мистер Лемминг, один из тех холодных, бесчувственных англичан, кого не интересуют подобные вещи?
— Напротив, принцесса, — поторопился я заверить ее, удивленный и заинтригованный таким поворотом беседы.
— Вы любите красивых женщин? — тихо спросила она.
— Конечно. Какой нормальный мужчина их не любит?
— Поскольку вы друг О"Кива, я могу устроить вам визит в наш «Дом Ангелов». Там вы найдете то, что вам по вкусу.
Секунду я опасался, что могу оскорбить ее согласием, допуская, что, помимо нее, меня могут притягивать дешевые девицы из борделя. Однако, поразмыслив
— Вы очень любезны, — копируя ее отстраненную манеру, сказал я и добавил: — А где это? Здесь или в Каире?
— Ни тут, ни там. Это в Исмаилии, дальше по Суэцкому каналу. Мы используем это место как сборный пункт для красоток, присылаемых с Запада для наших клиентов на Востоке и с Востока — для городов Средиземноморья. Почти все они неопытны, но некоторые поразительно красивы. Поэтому мы и называем это место «Домом Ангелов».
— Это звучит, как «рай Аллаха на земле».
— Именно, — кивнула она. — Там на несколько дней собирают красавиц всех национальностей прежде, чем отправить их в разные стороны. Но, естественно, на тот срок, пока они находятся в Исмаилии, они в распоряжении наших друзей.
— Чудесное приглашение, — улыбнулся я, но она, похоже, испытывала искреннее наслаждение от этой странной беседы, и я тихо добавил: — Но едва ли хоть одна из них столь очаровательна, как были вы на балу. Никогда в своей жизни не видел более живого воплощения Клеопатры.
— Клеопатра была плохой женщиной, — отозвалась
она, странно взглянув на меня.
— А вы? — спросил я, посмотрев ей прямо в глаза.
— Иногда, — если это может развлечь.
— А это очень сложно?
— Очень. Многие пытались, но мало кому это удавалось, мистер Лемминг.
— Неужели ваше сердце, принцесса, черствее сердца Клеопатры?
— Не исключено, но на то есть причины — ведь в наши дни нет ни Цезарей, ни Антониев.
— Если верить истории, у нее были и другие возлюбленные, не столь могущественные, но, вероятно, куда более красивые и занимательные.
Она опять улыбнулась.
— Вы, думаю, можете быть занимательным, мистер Лемминг. В ваших темных глазах что-то есть, но вы ведь не можете назвать себя красавцем, не так ли?
— Если под красотой подразумевать правильные черты лица, — улыбнулся я, — тогда, наверное, нет; но мне говорили о моей привлекательности, и я сам иногда чувствую это.
Мгновение она пристально разглядывала меня.
— У вас лицо сильного человека, это, безусловно, привлекает. Мне нравится ваш рот и крепкий подбородок. Но краска на лице не позволяет оценить черты в полной мере.
— Могу ли я прийти повидать вас завтра, когда счищу ее? — спросил я.
— Завтра? — откликнулась она. — Но ведь вы уже будете в Каире. Поезд отходит в три часа, а я никогда не принимаю гостей раньше вечера.
Эти слова вернули меня к реальности.
— Да, конечно, — произнес я. — Но вам, вероятно, говорили уже тысячи раз, что рядом с вами можно позабыть обо всем.
Она рассмеялась глубоким мелодичным смехом.
— Надеюсь, однако, что вы не успели забыть все.
Я покачал головой.
— Я прекрасно помню, зачем я здесь. Но надеюсь, что вы позволите мне вновь увидеть вас, быть может, в Каире.
— Там или где-нибудь еще, — лениво произнесла она.
Она сделала движение, чтобы встать, и я ничуть не жалел, что наша беседа закончилась.