Журнал «Вокруг Света» №04 за 1978 год
Шрифт:
В ходе жизненного цикла краб претерпевает множество метаморфоз. Сходство первой стадии со взрослой особью не больше, чем у гусеницы с бабочкой. В раннем детстве, к слову, он даже не носит имени краб, а зовется зоеа. Величиной не более полумиллиметра, зоеа представляет собой причудливое зрелище, полюбоваться которым можно лишь в микроскоп. Планктонная личинка с нитевидными придатками и экстравагантным кольчатым хвостом украшена острым клювом, превышающим раз в шесть длину тела. Вся она настолько прозрачна, что в воде видно лишь черное двоеточие глазок.
Едва вылупившись, зоеа начинает пожирать все живое, попадающееся на пути, в том
Краб — поистине мастер на все ноги. Пять их пар, полагающиеся по уставу десятиногим, исполняют самые разнообразные роли: ходильные ноги ходят, жаберные споспешествуют дыханию, жевательные помогают жеванию, фальшивые служат самкам для переноски яиц, а у самцов играют ключевую роль при спаривании. Бог весть что можно совершить при наличии фальшивых ног!
Нельзя сказать, что взгляд краба убегает за горизонт, но все интересное, с его точки зрения, не пропустят фасеточные глаза, сидящие на выдвижных стебельках. Глаза поворачиваются в разные стороны и обеспечивают широкий кругозор. У краба тонкий слух, хотя механизм его неясен. Некоторые ученые полагают, что краб улавливает звук округлыми мембранами на внутренней стороне ног. Почему бы и нет? Когда столько ног, вовсе не обязательно заводить еще и уши.
Развитое обоняние позволяет крабу чуять потенциальную добычу на расстоянии. Но где помещается этот орган? На передних антеннах у него имеется по два-три жгута, богатых чувствительными щетинками и цилиндрами. Может быть, они выполняют эту роль?
У краба подмечен и вкус — иначе он бы ел что попало. А десятиногие при составлении меню проявляют довольно тонкое гурманство. Между тем до сих пор у этого гастрономе не обнаружены вкусовые со сочки.
Хитиновое покрытие панциря — карапакса, — в котором заключена немалая доза известняка, обладает осязанием. Достаточно слегка провести кисточкой по его поверхности, как глазные стебельки тут же прячутся под броню, а многочисленные ноги складываются в положение пассивной обороны.
Поймав добычу, краб разрывает ее на части, проглатывает и переваривает в желудке, размещенном в голове. Прямо в цефальной области надо ртом — не правда ли, удобно? Причем этот желудок линяет одновременно с панцирем — никаких проблем с язвой или гастритами. Тем более что задняя часть этого сменного желудка украшена набором трущихся «зубьев» в форме желтоватых щупалец — так называемая «желудочная мельница» — эффективное средство от торопливой еды всухомятку.
Коль скоро существо имеет желудок в голове, не вызывает удивления и тот факт, что его мыслительный центр помещается в животе. Правда, это скорее не мозг, а скопление кольцеобразных нервных узлов, откуда подаются команды во все концы причудливого тела.
Приземистый, собранный краб производит впечатление сильной личности. Он и является таковой. Когда краба запрягали в груз, то он тащил вес, пропорционально превышающий в 11 раз тот, который способен тащить конь. Неплохой результат, хотя в природе крабу редко когда доводится играть роль тягловой скотины. Зато
На сем не кончаются достижения краба. Возьмите хотя бы его способность произвольно увечить себя, а затем отращивать потерянные конечности. Вот два краба сцепились в борьбе за прелести десятиногой красавицы. Клешня более ловкого схватила ногу соперника, и та тотчас обламывается, но не в месте захвата, а почти у основания. Побежденный, хромая, удаляется.
Можно по очереди обломать крабу все ноги, однако он пробудет калекой только до следующей линьки, затем вновь начнет бегать на своих десяти. В аквариум поместили трех оголодавших крабов. С общего согласия они накинулись на четвертого собрата, который немедля оставил ноги на поле боя. Беднягу изолировали в соседнем аквариуме. Краб выглядел не лучшим образом: из десяти конечностей у него осталось всего три — две клешни и одна ходильная нога. Походка, естественно, от этого страдала. Но на аппетите и настроении увечье не отразилось. При следующей линьке семь недостающих конечностей заняли вакантные места.
Это вовсе не значит, что конечности у краба хрупкие. Они выдерживают нагрузку, стократно превышающую вес существа. Разрыв же вызывается рефлекторным сокращением особой мышцы. Нога ломается почти без кровотечения, причем не в месте соединения сустава, что было бы логичным, а посредине второго сустава.
Можно подумать, что самоувечье — почти осознанный акт. Однако опыты показали, что членовредительство у краба — абсолютно автоматическое действие, не зависящее от центральной нервной системы.
Недостаточно схватить краба за ногу, чтобы он оставил ее вам на память. Краб станет трепыхаться, пытаясь освободиться. Но стоит ущипнуть его ногтями покрепче — и тотчас конечность обломится в строго определенном месте. А колченогий краб помчится в укрытие.
Привязанный за ногу тонкой проволочкой, краб часами будет изнемогать в усилиях обрести свободу, «забыв» о своем волшебном свойстве. Более того, когда в экспериментальном порыве отрезали ножницами кончик соседней ноги, он сбрасывал именно ее, а не ту, что схвачена проволокой...
Даже крабы, лишенные центральной нервной системы или находящиеся под глубоким эфирным наркозом, четко отбрасывают укушенные конечности. Программа, заложенная в основу этой локальной реакции, не предусматривает привязывания за веревочку. Программа срабатывает, только когда нога попадает в пасть рыбе или в клешню другому крабу, как это происходит в естественных условиях.
Впрочем, крабы живут не только в воде. Немалое их число покинуло родную стихию, дабы утвердиться на суше. Они окунаются периодически в воду — это случается в брачный месяц и при кладке яиц, а в остальное время обживают землю. Многоцелевые конечности при этом работают, как экскаваторы, вырывая глубокие норы и галереи.
Жители некоторых районов Индии и Японии земноводных крабов уничтожают, ибо они пробуравливают чеки рисовых полей. Герарцины на Антильских островах портят пляжи и оскверняют могилы. Краб кардисоме гаунхуми на острове Санто-Доминго поедает на плантациях абрикосы, а краб сесарме облюбовал манговые деревья.
Будет нечестным говорить, что человек терпит один лишь ущерб от такого соседства. Нет, крабы добросовестно выполняют роль санитаров прибрежных вод и портов. И потом, они так разнообразят наш стол... Впрочем, это уже не имеет отношения к портрету героев.