Журнал «Вокруг Света» №04 за 2007 год
Шрифт:
На этом мы расстались с профессором до вечера — для окончания разговора он пригласил нас на ужин в индонезийский ресторан (как-никак Индонезия — бывшая голландская колония). Под экзотические блюда речь зашла о более широких теоретических проблемах — что, к примеру, вообще означает «хороший дизайн»? «Он должен быть настолько свеж по идее и одновременно «попадать в точку», чтобы у заказчика долгое время не возникало желания поменять его на что-то другое. Я категорически запрещаю студентам использовать в своих работах какие-либо штампы. Каждый раз надо все придумывать с нуля. Еще одно свойство хорошего дизайна — юмор. Он очень эффективен, поскольку понятен всем…» Самому Думбару не откажешь в чувстве юмора и при обычном общении. На мой досужий вопрос — что символизируют придуманные им развеселые
Потом, уже в гостинице, я вспоминаю, что так называемый design look (общее стилистическое решение) голландских железных дорог с их элегантным и лаконичным логотипом, светящимся в темноте на здании Центрального вокзала Гааги, ярко-желтыми поездами, указателями и табло Герт придумал еще в далеком 1967 году. Что не мешает им и сегодня, спустя сорок лет, выглядеть современно. Это к разговору о долговечности «хорошего дизайна».
На занятиях по шрифтовому дизайну студенты начальных курсов занимаются в основном каллиграфией
«Таймс» и «Ариал» — мужское и женское
Шрифтовая «наука» — одно из ключевых направлений графического дизайна. Казалось бы, что можно изобрести нового при том ограниченном наборе средств, который представляют собой уже существующие буквы? Но нет, шрифтовики придумывают все новые и новые способы их «подачи». Спрашивается, зачем? Часто ли мы обращаем внимание, как выглядят эти самые буквы, когда читаем? Вряд ли. Ведь их главное предназначение — фиксировать текст и передавать его смысл.
В действительности все не так просто. Вспомните, сколько раз вы откладывали какую-то книжку, чтобы никогда больше к ней не вернуться, или, наоборот, взяв ее в руки нехотя, уже не могли от нее оторваться. И вдумайтесь: только ли в содержании здесь дело? Быть может, еще и в том, насколько легко скользит глаз по странице, как изображены и расположены на ней знаки, объединенные в слова и строчки? Вот хотя бы пример из моей профессиональной жизни. Несколько лет назад я написала для одного женского журнала статью, набрав ее на компьютере в привычном для меня шрифте Times New Roman. Редактору материал показался слишком жестким, и она попросила переписать его в смягченном, «женском» стиле. Недолго думая, я просто поменяла шрифт Times на более изящный Arial, не изменив ни слова. И представьте — текст прошел на ура.
Выходит, что правильно подобранный «почерк» помогает смыслу раскрыться, а использованный не по назначению — губит его. В общем, шрифт — это серьезно.
Искусство написания букв существует столько же, сколько и сами буквы. Сначала их выводили средневековые писцы, а когда в XV веке Гутенберг изобрел книгопечатание, появились люди, профессионально создававшие новые шрифты. Причем в каждой стране сложились свои традиции. Голландская школа всегда славилась высоким качеством печати и бережным отношением к своим шрифтам. Подтверждение тому хотя бы тот факт, что когда в 1980—1990-х годах дизайнерский процесс переместился в компьютеры, голландцы тут же создали полный виртуальный архив всех своих национальных шрифтов (Dutch Type Library), начиная с самых первых, XVII—XVIII веков, и постоянно пополняют его новыми.
«У нас сегодня больше шрифтовиков на душу населения, чем в любой другой стране мира», — заметил как-то знаменитый голландский типограф Герард Унгер. Действительно, перечисление одних только местных мастеров с мировыми именами в этой области займет не меньше страницы. И большинство из них — выпускники Гаагской академии.
Здесь этот предмет ввели раньше всех в Голландии, уже в 1930-е годы, причем сделали это лучшие профессионалы: сначала те же Зварт и Шуитема, затем их талантливые ученики. Сейчас в преподавательском составе числятся уже ученики учеников — звезды шрифтового дизайна Петер Верхоул, Паул ван дер Лаан, Эрик ван Блокланд и Юст ван Россум.
С последними двумя у меня и назначена встреча. Но сначала несколько слов о том,
После всего сказанного представьте себе наше удивление, когда мы застали «компьютерных мэтров» на уроке… каллиграфии! В роли преподавателей, конечно. Студенты, уткнувшись в бумагу, старательно выводят перьями разные буковки, а Юст с Эриком подходят то к одному, то к другому, поправляя что-то или советуя. Понятно, что каллиграфия — искусство выводить буквы остроконечным или ширококонечным пером — основа шрифтового дизайна. Прежде чем что-то создавать на компьютере, надо пропустить через себя физически пластику, форму, ритм, заключенные изначально в каждой буковке. Но чтобы это старинное искусство преподавали асы новых технологий! Оказывается, каллиграфии на уроках шрифтового дизайна в академии вообще уделяют чуть ли не главное внимание. Пожалуйста, работай на компьютере сколько хочешь, но каллиграфию ты должен освоить в совершенстве. Эрик ван Блокланд мастерски владеет остроконечным пером, а его коллега Петер Верхоул — ширококонечным, чему и обучают своих студентов.
Но это вовсе не означает, что компьютерные технологии в академии считаются чем-то второстепенным. На старших курсах и в магистратуре этим дисциплинам уделяется серьезное внимание. «Ведь типографика без технологий немыслима хотя бы потому, что сама является их результатом. Сегодня ее «средоточие» — компьютер. А завтра еще что-нибудь», — считает Эрик ван Блокланд.
Наши в академии
Студентка факультета графического дизайна Аня Крылова познакомилась со своим будущим мужем-голландцем в Москве и через год переехала к нему в Гаагу. На родине Аня успела поучиться на дизайнера, так что ей есть, что и с чем сравнивать: «Во-первых, в России учеба длится шесть лет, во-вторых, помимо рисунка, живописи и скульптуры мы проходили общеобразовательные предметы: историю, философию, психологию… На компьютере работать вообще было запрещено. Дизайн, как таковой, и специализацию осваиваешь только на последних двух курсах». Приехав в Голландию уже почти готовым специалистом, Аня не могла, однако, рассчитывать здесь на работу. «Самая «дизайнерская» страна в Европе — и, следовательно, очень высокие требования. Так что надо было доучиваться», — поясняет она. Но то, что во всех вузах ей предложат вновь поступать на первый курс, даже для нее стало сюрпризом. Только в Гааге ее согласились принять на второй курс, и девушка считает, что ей очень повезло: здесь самая сильная в стране шрифтовая школа, а ее интересуют именно шрифты.
Теперь она уже учится на третьем, и у всех преподавателей на хорошем счету: «…конечно, здесь тоже есть теоретические предметы, но они имеют непосредственное отношение к твоей профессии. Например, история дизайна, а не просто история или история искусств». Ане очень по душе такая система — не теряешь времени на лишние предметы и есть возможность сосредоточиться на главном.
Под стать этой системе преподавания выстроены и внутренние экзамены: они проходят в форме презентации работ всего курса. За неделю до общей выставки ты обходишь всех преподавателей с выполненными за семестр заданиями. Они оцениваются по 10балльной системе в нескольких категориях — за оригинальность концепции, ее воплощение, технику и так далее. Затем происходит сама презентация: в выставочном зале выбираешь место и делаешь такую экспозицию, какая тебе кажется наиболее подходящей для твоей работы. В назначенное время приходят преподаватели и, обсудив между собой все на месте, выставляют одну окончательную оценку каждому из студентов.