Журнал «Вокруг Света» №05 за 1981 год
Шрифт:
Выходим на первый слив, разбивающийся о какую-то преграду. Последние мгновения ожидания. Скорость увеличивается... Настоящая подковообразная ловушка, направленная дугой от нас. Поток между поваленных тополиных великанов через узкие ворота бьет в центр ловушки. От ворот до подковы от силы метра три-четыре. Скорость более двух метров в секунду. Таким образом, пройдя ворота, менее чем за две секунды надо как-то остановить плот, развернуть его и уйти от ловушки.
Алексей и Игорь слева делают мощный гребок вперед, а мы с Сергеем вместе с туловищем выбрасываем весла как можно дальше от правого борта и, всей тяжестью навалившись
Плот, стремительно сместившись поперек потока, оседлал левым бортом выступ подковы. Это-то и было нужно. Теперь в ловушку не попадем. Хороший гребок от себя сделал Леша Сабусов, лучший за весь маршрут. Сделай он его хоть чуточку слабей, нас вокруг оседланного выступа течением закатило бы в ловушку. Сейчас же с помощью дугообразных, направленных по часовой стрелке гребков мы как шарик перекатываемся вокруг выступа в следующий слив. Теперь нос становится кормой; корма — носом. Команды выполняются мгновенно. Никто из ребят почти не смотрит, что впереди, куда идем. Только на весло, все силы каждому гребку.
Река петляет. Удачно уклоняемся от завалов в чистые узкие протоки. Выходим к сопкам. После постоянных дождей впервые за весь маршрут целый день светило солнце. Мы вышли сухими из воды, и не надо сушить у костра одежду, поэтому, когда Леша предложил сопку, у которой мы встали лагерем, назвать «Сухие штаны», все с шумом поддержали его. Тем более что на карте она безымянна.
По расчетам, скоро выйдем на равнину. Последний день в пути. Если все будет хорошо, то подойдем к зимовью на сутки раньше контрольного срока.
На равнине резко изменился видовой состав рыб. В самых верховьях Пильды, где чистая вода и много корма, среди рыб главенствует хариус. Ближе к среднему течению реки, где после сброса взвеси вода в результате самоочищения становится более прозрачной, его сменяет ленок. Там, где у Пильды появляются старицы, хозяевами являются сиг и таймень. На равнине среди марей много щуки, фаснопера, карася. Такие изменения фауны вполне объяснимы и закономерны. Хариус, ленок и сиг питаются бентосными организмами. Однако сиг эту живность собирает с грунта, а хариус и ленок питаются ею ночью, вылавливая из толщи воды. На горном участке реки с грунта питаться тяжело, личинки либо прячутся под камнями, либо очень плотно сидят на них. Поэтому сиг старается держаться рядом со старицами, где со дна еду собирать легче. Хариус любит чистую воду, а ленок может пожить и в более мутноватой. Ну а на равнине, где вдоль берегов много водных растений, в богатой органикой воде охотятся щука и краснопер.
Работа закончена, и мы ждем вертолет. По нашему опыту, самое трудное в маршруте — это ждать, ничего не делая. Предполагая, что придется «загорать», взяли с собой полный рюкзак книг. Лежим в зимовье, читаем запоем, иногда делая вылазки на «пастбище» есть голубику. Все продукты, что брали с собой, давно кончились, осталась только соль. Но эксперимента на выживание не будет, и знаменитый в подобных случаях планктон тоже не едим, хотя для отлова у нас имеются специальные сетки. Наше меню достаточно разнообразно: основу его составляет рыба. Если походить вдоль берега, то найдешь грибы, дикий лук. Чай завариваем из листьев брусники, а в полдник едим раков. Чего недостает, так это курева.
Маршрут прошел успешно, но впереди предстоит еще большая работа по обработке собранных материалов, конечным результатом которой
Сегодня за нами не прилетели. В соответствии с планом завтра рано утром мы своим ходом двинемся к базе. Пройдем двенадцать километров и услышим шум вертолета. В воздух взлетят зеленые и красные многозвездные ракеты, и через несколько минут мы окажемся в объятиях друзей. Сейчас же над нами голубое небо, на северо-западе у горизонта видны серые полосы дождя и отблески молний. Оттуда постоянно доносятся глухие раскаты грома. Там осталась Пильда, частицу жизни которой мы увозим с собой.
В. Богатов Фото автора Хабаровский край
Сахарница океана
Господа в цилиндрах
Завтрашний день — это начало конца Маврикия,— донесся до меня обрывок разговора.— Получив пресловутую независимость, мы потеряем английские рынки, а приобретем лишь новые проблемы.
— Кто эти люди? — спросил я знакомого.
— Тот, кто ораторствует громче всех,— Лябурдене, потомок первого губернатора острова, заложившего на Маврикии сахарные плантации. А рядом с ним Маруссен, Дювель, Гэнбо, Рамфоль — сахарные короли Маврикия. Они, как и большинство господ во фраках,— потомки первых поселенцев. На нашем островке каждому из них принадлежит примерно по две тысячи акров, а вместе — больше половины земель Маврикия. Они главные противники профсоюзов, независимости и новых порядков.
Дело происходило в марте 1968 года, когда остров Маврикий, самая маленькая, самая старая и самая густонаселенная колония Англии в Восточной Африке, готовился к провозглашению независимости. Церемония должна была состояться завтра, а сегодня премьер-министр острова Севусагур Рамгулам устроил прием для журналистов.
В тот вечер было много разговоров: и о том, что ожидает остров в самом ближайшем будущем, и о «либеральном социализме», который собиралась строить на Маврикии лейбористская партия во главе с Рамгуламом. А на следующий день богатая перипетиями история острова ожила на дорогах Маврикия. Готовясь к торжествам, члены молодежной лиги превратили десяток грузовиков в сцены на колесах, где разыгрывали пантомимы из прошлого острова. Они проехали по всему Маврикию, а потом, поколесив по улицам, столицы Порт-Луи, двинулись на Марсово поле. Здесь была назначена церемония спуска английского флага и провозглашения независимости Маврикия.
Заглушая многоголосый шум, голос диктора объявил о начале торжеств: «Мы познакомим вас с историей Маврикия. Этот далекий остров всегда разделял судьбы человечества, то, что происходило в мировых столицах, эхом отзывалось здесь. Пока Европа пребывала во мраке средневековья, остров был необитаем.
Но в Европе начали строить корабли, мореплавание возвысило Португалию, и в 1507 году Педру ди Машкареньяш первым из европейцев увидел этот остров и его океанских соседей — Родригес и Реюньон. В честь своего первооткрывателя острова эти до сих пор называются Маскаренскими».