Журнал «Вокруг Света» №06 за 1987 год
Шрифт:
Редкое природное явление мы попросили прокомментировать заведующего отделом экспериментальной и космической океанологии Института океанологии имени П. П. Ширшова АН СССР доктора физико-математических наук, профессора К. Н. Федорова:
— Для того чтобы выяснить, какое явление наблюдал и даже сумел сфотографировать старший помощник капитана судна «Профессор Павленко», пришлось подробно познакомиться с Неретванским заливом, расположенным на побережье Югославии при впадении реки Неретвы в Адриатическое море. С юга он ограничен узким гористым полуостровом, а с северо-запада — несколькими островами, и поэтому имеет черты полузамкнутого бассейна с глубинами — именно в той части, о которой идет речь,— 40—60 метров. Неретва приносит в залив в среднем
Но почему этот слой разделился на горизонтальные концентрические круги, распространявшиеся из общего центра подобно волнам, бегущим от брошенного в воду камня? Вполне вероятно, что наблюдавшееся явление могло быть связано с подводным толчком и что в этом случае полосы как раз и должны были быть концентрическими. Видимо, следует считать, что родились круговые волны в заливе из-за карстового провала или сбросовой подвижки грунта на ограниченном участке дна.
Анализ показывает: такого рода возмущения должны были вызвать круговые волны правильной формы и с равномерным чередованием светлых и темных полос. Видимость волны стала возможной благодаря известковой взвеси, собравшейся в приповерхностном слое, и круговым движениям в волнах. До их образования взвесь равномерно распределялась в приповерхностном слое. И первоначально возникшее белое пятно образовалось скорее всего из-за того, что воды в первое мгновение устремились к месту провала или подводного оползня. Наблюдавшаяся затем скорость распространения волн из центра провала при относительно малой их длине говорит о том, что это были поверхностные волны.
Нам неизвестны явления, в точности аналогичные тому, которое наблюдал в Адриатическом море Лев Маринин. Но, по свидетельствам моряков, опубликованным в журнале «Марин обсервер», в океане в ночное время неоднократно наблюдались концентрические полосы светящегося планктона. Подводные толчки не только разносят его по окружностям, но и заставляют светиться от... возбуждения. И вот благодаря сообщению Льва Маринина ученым удалось узнать о новом аномальном состоянии поверхности моря. Право, он заслуживает за это самой теплой благодарности.
Выжить, только выжить...
— Итак, ваша жена в руках мерзавцев. Вся надежда только на вас. Не спасете — ее ждет мучительная смерть. Действуйте.— Рон протянул Петеру Клюге «ремингтон» 12-го калибра.— Только помните, что в лесу могут встретиться и мирные граждане. Так что смотрите, в кого стреляете.
Все это походило на кошмарный сон. Но, увы, пирамида с десятком ружей в кузове желтого пикапа была реальностью. Так же, как и долтонский шериф Рон Уилкс, сутуловатый, похожий на гризли здоровяк, битый час втолковывавший непонятливому западному немцу, как следует действовать в обманчиво мирной тишине леса.
Положив палец на спусковой крючок, Клюге крадучись двинулся по тропинке. Через каждые два-три шага он замирал, напряженно вслушиваясь в лесные шорохи.
— Не спите! — хлестнул окрик Джоя, молодого парня, помогавшего Уилксу.
— О"кэй, Петер, пошевеливайтесь! — хриплым басом поддержал шериф.— Представьте, как сейчас мучают вашу жену.
Клюге ринулся напролом, не обращая внимания на колючие ветки, хлеставшие по лицу. Где-то совсем рядом раздались крики, прогремели выстрелы. Впереди, в просветах зелени, мелькнуло что-то темное,
— Смотри в оба! Они затаились где-то рядом!
Не раздумывая, Клюге еще раз нажал на спусковой крючок и услышал, как вслед за его выстрелом что-то грузное, ломая ветви, рухнуло на землю. В глубине сознания билась мысль, что следует остановиться, однако действо уже захватило его. Шорох справа — выстрел! Треск сучьев слева — выстрел! Что-то с шумом падало в зарослях, позади клонились к земле сломанные деревца.
Целый водопад солнечных лучей на прогалине заставляет зажмуриться. Но он все же успевает заметить двух верзил, которые тащат за руки в чащу худенькую женщину.
Уши закладывает грохот его дуплета.
Краем глаза Клюге схватывает сбоку какое-то движение. Резко поворачивается, вскидывая ружье. За низенькими мохнатыми елочками тщетно пытается спрятаться чья-то фигура в зеленой куртке. Он тщательно прицеливается... Раздается сухой щелчок: магазин пуст. И когда только он успел расстрелять восемь патронов?
— Меня бы ты шлепнул наверняка,— не спеша выпрямляется Рон Уилкс, успевший нацепить маскировочную куртку,— если бы раньше не потерял голову. А вообще считайте, что вас давно нет: разок промахнулись и одного не заметили. Да еще подстрелили двух мирных законопослушных граждан.— Как же Клюге мог забыть: ведь у врагов на груди должен быть красный круг, а у обычных людей — белая полоса! — Двух негодяев, что схватили вашу жену, вы уложили, но и ей здорово досталось.— Уилкс протопал мимо ошеломленного Петера и поднял из кустов голубой манекен с белой полосой, изрешеченный крупной дробью.— Впрочем, не переживайте, попрактикуетесь у нас с месячишко и будете бить без промаха.
— Я бы предпочел, чтобы это умение мне вообще никогда не понадобилось,— сердито отрезал несостоявшийся спаситель.
С описания этого эпизода начинает свой репортаж в журнале «ГЕО» западногерманский журналист Петер Клюге. В долтонский учебный центр выживания в штате Джорджия, где преподавали лишь один предмет: как постоять за себя, когда вспыхнет пламя ядерного катаклизма, Клюге попал не случайно. Причиной, которая привела его туда, была маленькая корреспонденция его старого знакомого Уильяма Скоуби, помещенная на 14-й полосе английского «Обсервера». Смысл ее сводился к тому, что в Америке появились «сервайвалисты», люди, думающие лишь о том, как им выжить в ядерной катастрофе.
В лос-анджелесском аэропорту журналист взял напрокат спортивный «форд» и, не заезжая в город, выехал на автостраду, ведущую в Санта-Монику. Слева сердито ворчал океан. Порывы бриза ерошили пышные опахала высоченных пальм, роняли на землю алые, сочные плоды земляничных деревьев. Справа тянулась бесконечная зеленая лента аккуратно подстриженных газонов, позади которых выстроились чистенькие уютные коттеджи. В них жили инженеры, высококвалифицированные рабочие, служащие, словом, те, кого принято называть «средним классом».
За годы журналистской работы Клюге пришлось немало поездить по Штатам, и он успел хорошо изучить этих людей среднего достатка, имеющих постоянную работу, собственный домик, счет в банке, обязательно посылающих детей в колледж, любителей телевизора, пухлых воскресных газет, некрепкого пива «Мюллер» и бейсбола. Внешне они кажутся любопытными, как дети. На самом же деле их мало интересует то, что происходит в тревожном, неспокойном «большом мире», который находится где-то далеко, но постоянно грозит разного рода неприятностями: то нехваткой бензина, то наплывом иммигрантов, а то и какой-нибудь дурацкой войной, в которую приходится влезать Америке. Поэтому лучше не думать об этом мире со всеми его неурядицами, отгородиться от него глухой стеной. Клюге давно притерпелся к изоляционизму среднего американца, особенно заметному в Калифорнии. Видимо, он-то и породил движение сервайвалистов, возникшее именно здесь, в «зеленом штате», и охватившее, если верить старине Скоуби, чуть ли не всю Америку. Но так ли это?