Журнал «Вокруг Света» №06 за 1987 год
Шрифт:
Белое море
Григорий Темкин
Квадрат на краю пропасти
Дежурный отыскал кровать капитана Кучеренко, осторожно тронул его за плечо:
— Товарищ капитан! Проснитесь, товарищ капитан. Вызывают вас...
Владимир и сам удивился, что так крепко
— Кто вызывает?
— Командир, подполковник Савченко,— сказал дежурный.— Он велел поторопиться, лететь вам надо.
Кучеренко мог бы, пожалуй, ничего и не спрашивать: зачем же еще вызывать вертолетчика? И кто, кроме командира, может это сделать? Но все же ответ дежурного придал мыслям определенность, ясность.
Командир эскадрильи не стал тратить время, сразу начал с главного:
— Вот здесь,— он указал точку на карте,— на душманской мине подорвалась машина с продовольствием для афганских детей. Водитель в тяжелом состоянии, могут не довезти. Надо лететь. Условия очень сложные, сам понимаешь... нужен опытный ночник.
— Но я всегда садился со светом,— как бы рассуждая с самим собою, проговорил Кучеренко.— А тут, насколько я понимаю, придется вслепую, без фар и прожекторов.
— Правильно понимаешь,— комэск подошел к капитану, взял его за локоть.— Давай, Володя,— тепло сказал он,— давай. Удачи тебе...
В густой темноте южной ночи скорее угадывались, чем были видны, очертания вертолета. По привычке придерживая фуражку, Кучеренко подошел к боевой машине, экипаж уже ждал его. Навстречу шагнул летчик-штурман старший лейтенант Корчагин:
— Экипаж и машина к вылету готовы!
— Хорошо,— ответил Кучеренко и коротко рассказал, что им предстоит делать. После небольшой паузы обратился к бортовому технику прапорщику Петру Бурлаке: — Как двигатель, не подведет? Если что — площадку не выберешь.
— Не подведет, товарищ командир, ручаюсь!
— Тогда — по местам!
Свет в кабине напрочь отделил их от всего внешнего мира. Защелкали тумблеры и переключатели...
— Запуск! — скомандовал Кучеренко, и через несколько секунд натужно загудел двигатель. Машина задрожала и раскачалась, словно ей не терпелось поскорее подняться в небо. Но вот она мягко отделилась от земли и тотчас же растворилась в ночи.
Больше получаса летели в полном радиомолчании, затем установили связь с колонной, которая наскочила в горах на заминированный участок.
— Как у вас? «Духи» не жмут? — первым делом спросил Кучеренко.
— Пока тихо,— ответили с земли и тут же поинтересовались: — Как садиться будете?
— Обрисуйте местность. Можно ли к вам подойти?
— Справа гора — крутая, но не отвесная. Слева — такой же спуск. Площадка только на дороге. Может, подсветить фарами?
— Нет. Приготовьте два фонарика, людей поставьте по краям дороги. По моей команде мигнете. Только мигнете! Фонарики пусть в рукава спрячут.
— Вас понял! — почему-то весело ответил собеседник с земли.
Темные, мрачные силуэты гор медленно надвигались на вертолет. Кто мог поручиться, что сейчас, услышав шум летящего вертолета,
— Командир, впереди что-то мигнуло,— доложил Корчагин.
— Нервничают,— коротко ответил Владимир Кучеренко.
Кучеренко знал, что на темно фоне гор вертолет ночью увидеть трудно, только бы не высветиться н более светлом экране ночного неб; Значит, надо идти пониже. Но та другая опасность — горы. Зацепишься винтом и...
— Сережа, давай отсчет высот через каждые пять секунд,— сказа он Корчагину.— Вы же, Петр Федорович, приготовьте оружие. Если что — бейте по вспышкам.
Место, где в ущелье застряла колонна, должно было быть где-то рядом.
— Мигните двумя сразу,— попросил Кучеренко по радио, и тотчас внизу возникли и погасли два робки неярких огонька.
— Высота пятьдесят, сорок пять, тридцать...— докладывал Корчагин показания высотомера.
— Федорыч, земля не видна? — спросил Кучеренко у борттехник. У Бурлаки очень острое зрение ночью он видит лучше других.
— Не наблюдаю,— очень серьезно, будто гордясь своей исключительностью, ответил Бурлака.
— Земля, дайте свет,— еще раз сказал в эфир Кучеренко, и тут совсем близко впереди внизу мигнули две светлые точки.
— Высота десять, семь, пять...
— Вижу, командир! — воскликнул Бурлака. Но Кучеренко и сам увидел размытые очертания дорожного полотна.
И тут возникло новое препятствие, которое Кучеренко, правда, ждал. Винт поднял с земли тучи пыли, серая пелена сразу погасила видимость.
— Свет! — почти выкрикнул Кучеренко, и два бледных высверка с трудом пробили ночную тьму и пылевую завесу, обозначая место посадки.
— Земля! — сказал Корчагин, через секунду машина вздрогнула, колеса ударились о каменистый грунт.
— Давай быстрее! — крикнул Кучеренко через плечо в проем двери.
В открытую наружную дверь уже протискивались ручки носилок. Бурлака принял их, направил в салон.
На аэродроме вертолет ждала санитарная машина...
...Никто и не будил Кучеренко, но он сам проснулся с рассветом. Утомленный внезапным ночным вылетом экипаж еще спал, а капитан сходил к арыку, с наслаждением вымылся холодной, чуть мутноватой водой. Не выходил из головы солдат — афганский водитель: как он там? Удалось ли спасти? Жаль, фамилию не спросил.
— Товарищ капитан, вас срочно к командиру! — голос посыльного заставил вздрогнуть.— Ну, я побежал будить экипаж.
Кучеренко кивнул, не успев сказать ни слова, и широким шагом направился к штабу. Там уже сидели другие командиры экипажей. Савченко сосредоточенно всматривался в карту. Обернувшись и заметив Кучеренко, сказал:
— Извините, но обстановка требует. Да, такая петрушка... Потом отдохнете,— и тут же перешел к делу: — Задание предстоит сложное. Я бы сказал — рискованное. В горах «духи» прижали к вершине группу афганских бойцов. Боеприпасы на исходе, помощь может прийти только с неба. Надо выручать. Дорога каждая минута, поэтому вылетаем не медленно. Скажу сразу, что есть одно неприятное обстоятельство: район отрезан высоким хребтом, который нам не одолеть, особенно на обратном пути. Пробиться можно только по Гнилому ущелью.