Журнал «Вокруг Света» №06 за 1995 год
Шрифт:
Чем дальше от Аденского аэропорта, тем живее старина. Особенно если перенестись в глубинку на самолете внутренней авиалинии. В пустыне воздух здоровей и суше, а люди не забыли еще древний закон. Здесь не встретишь женщину с голым лицом.
Выходя из дома, она обязательно наденет покрывало-маску из черного панбархата и широкое платье из той же материи; сзади у него шлейф по-местному «хвост» а на подоле вырез чуть ли не до колен. Женщины в хвостатых платьях пасут овец и коз, работают в поле и даже взбираются на финиковые пальмы. Мужчины носят юбки, перехваченные широким брезентовым поясом с кармашками, сандалии на босу ногу и головной платок. Дети
Одежда начинается с пеленок. Амулеты и ладанки защищают младенца от всякой напасти — злого глаза и нечистой силы. Чресла перепоясаны кожаным шнурком или бечевкой. И все. Так и щеголяет малыш до тех пор, пока не начнет понимать слова. Слова же, как известно, объясняют, что такое хорошо и что такое плохо: стыдно при всех обнажать наготу свою, надобно быть скромным и послушным, да вот не всегда получается. Лет в десять-двенадцать мальчик одет уже как взрослый. Девочка того же возраста появляется на людях в длинном темном платье, но пока еще с открытым лицом. Талию перетягивает широкий серебряный пояс.
— Ты что, никогда не видел золота на наших женщинах, Микаиль? спрашивает Саид.
Конечно, видел. Лет тридцать назад южноаравийцы, работавшие в нефтедобывающих арабских странах, привезли оттуда пристрастие к золоту. До того обычай предпочитал белый «металл Луны» желтому «металлу Солнца». Так было в древние времена, так было и на памяти старшего поколения, когда чуть ли не единственным средством платежа в этих местах служил австрийский серебряный талер Марии-Терезии. Серебро — закон предков, золото — нововведение. Велик соблазн считать реальную картину мира случайным или злонамеренным искажением некоего идеала. Но чистых культур не бывает, поэтому первая заповедь для этнографа «в поле» — не увлекаться реконструкциями, а описывать то, что видишь.
Итак, мужчина в Южной Аравии носит юбку. Это может быть дешевый саронг из Индонезии, где их производит какой-нибудь хадрамаутский эмигрант, или дорогой пестротканный шейдер, изготовляемый на горизонтальной раме умельцами из города Шихр.
В разных местах Арабского мира одним и тем же словом могут обозначаться разные предметы гардероба. В Адене шейдер — это просторное женское одеяние из блестящей материи, а уже километров на триста восточней этим словом называют мужское опоясанье не застроченное сбоку по всей длине полотнище, вроде саронга (еще его называют «фута»), а продолговатый кусок ткани с кистями и узорами. Местные краеведы усматривают в этих узорах полумесяц и солнце, профиль орла и семисвечник, змею и разные доисламские буквы.
Есть множество способов повязывать шейдер в зависимости от того, куда отправился его хозяин — на прогулку в долину или в горы, на войну или на базар.
— Смотри, — говорит мне Саид, — нашему Салиму предстоит трудная дорога, видишь, он повязал свой шейдер по-горному...
Юноша, зрелый мужчина и старик одеты почти одинаково. Зато женская одежда не скрывает возраста своей хозяйки. У девицы на выданье черное платье лишено украшений. На свадьбу невеста надевает ярчайшее платье, расшитое всевозможными узорами, украшенное ракушками каури, блестками, серебряными монетами, шелковыми мешочками с кардамоном и даже кисточкой, срезанной с козлиного хвоста. После свадьбы молодая женщина ходит в черном платье с геометрическим
Объяснить это нетрудно. Узор призван не столько украшать, сколько оберегать носителя одежды. От злого глаза помогает изображение недреманного ока. Звезды же, раковины каури (напоминающие женский детородный орган) и особенно шерсть с хвоста козла должны способствовать плодовитости, обеспечивать обильное и здоровое потомство. Вот почему орнамент, столь естественный на одежде продолжательницы рода, неуместен и неприличен на платье девицы, только вступающей в жизнь, или старухи, стоящей на пороге смерти.
На Юге Аравии тех, кто покидает сей мир ради жизни будущей, не обряжают в парадное платье, ибо голым приходит на землю человек и голым отправляется в нее. Усопшего заворачивают в саван грубую неокрашенную хлопчатобумажную ткань. Обычай требует, чтобы саван для женщин был не больше и не меньше, чем в тридцать локтей и оборачивался вокруг тела двумя оборотами. Из этого же куска идет материя на рубаху, накидку и головное покрывало. Мужской саван, в двадцать четыре локтя, трижды охватывает покойного, а саван для ребенка рассчитан всего на один оборот — пять локтей.
«Моя двоюродная сестра — моя сандалия»
Одежда не только хранит от напастей, но и позволяет наглядно выражать различные чувства и отношения. Для этого особенно хороши головные уборы и обувь. В русской культуре чаще всего говорят о шапке: «не по Сеньке шапка», «шапочное знакомство», «шапками закидаем», «А еще шляпу надел...» У арабов многие вещи понимаются совсем по-иному, чем у нас. Мы обнажаем голову из уважения, благочестия и скорби. У них — это жест отречения и вызова. Если араб в традиционном головном платке сбрасывает наземь укаль шерстяной шнур, удерживающий платок на темени, это значит, что ссора вот-вот перейдет в поединок.
У этнографов имеется на сей счет теория, объясняющая вышесказанное тем, что семиты арабы и евреи — с особым пиететом относятся к волосам. Головной убор должен закрывать волосы, а если они не покрыты или срезаны — вспомните ветхозаветного Самсона! это опасно для жизни. Народное чувство и у славян и у семитов подозревает в длинных волосах какую-то избыточную силу: недаром женщина входит в православный храм с покрытой головой, а мужчина только с обнаженной. В синагоге же или в мечети набожные мужчины и женщины предстают перед Богом только в головных уборах.
— Ты же знаешь, что это правило мусульмане соблюдают не всегда! вмешивается Саид.
Конечно, в наши дни встречаются исключения. Особенно когда обязательная молитва свершается вне мечети, или если эта мечеть «домашняя», нечто вроде клуба соседей по улице.
У нас к головному платку приросло определение «бабий», но для жителей Южной Аравии платок, как и юбка, — одежда для мужчин. Конечно, женщины покрывают голову и плечи ажурными черными «нукбами», но настоящий платок всегда мужской, и способов носить его существует не меньше, чем вариантов бедуинского шейдера. По-особому его повязывают в горе и веселье, в пути и на привале, в холод и пыльную бурю, в бою и в мирное время.