Журнал «Вокруг Света» №07 за 1983 год
Шрифт:
Я уже отметил про себя, что Геворкян из породы людей, которые, кажется, никогда, ни при каких обстоятельствах не жалуются. Да и это не было жалобой.
Мы ехали уже в сумерках, и казалось, горы совсем рядом. Их массивы наступали на нас. Вдали белели неровные, рваные вершины.
Григорян — зам Геворкяна — спал, вобрав голову в огромный воротник своего полушубка.
— Вторую ночь на ногах, устал, — словно оправдывая коллегу, как бы про себя обронил начальник. — Дел было во сколько! — Он молча поднес руку к горлу. — Работает на газопроводе уже двадцать лет, — кивнул
В Славское приехали, когда уже совсем стемнело. Небо было глубокое, полное звезд. Далеко-далеко залаяла собака. Иногда двери вагончиков распахивались, и в ночь врезались снопы яркого света.
Принесли ключ от свободного вагончика.
Едва рассвело, мы уже были на пути к трассе. В вездеходе сидели, тесно прижавшись друг к другу, рядом с водителем. А вездеход лез на горный склон. За стеклом открывалась заснеженная, накатанная машинами колея, которая, петляя, уходила за скальные выступы, туда, где лежала нитка газопровода. Решено было проехать вдоль всей трассы сваренных и уложенных труб. Их нитка заструилась вдруг рядом с нами.
Мы поднимались к тому месту, откуда несколько месяцев назад побежала эта нитка и куда — с другой стороны гор — через некоторое время придет другая и произойдет их стык.
Выскочили к белоснежному крутому склону, подобному настоящему лыжному трамплину. По его середине плавно тянулись стальные трубы.
— Вот здесь мы поработали здорово, — услышал я сквозь рев двигателя громкий голос Геворкяна.
Мотор взвыл с оглушительной силой, с разбегу вездеход пошел вверх и вдруг остановился.
Мы оказались рядом с бригадой Георгия Джулакяна. Люди очищали стыки труб, изолировали их, устанавливали пригрузы. Никто не поднял головы. Пока мы добирались к ним, я готовился к беседе с бригадиром, но, увидев людей в работе, понял: отрывать их от дела не решусь...
Я видел, как трубоукладчики под тяжестью многотонной трубы крошили гусеницами снег и мерзлую землю, слышал, как раскалывался горный воздух от свирепого хрипа их моторов. Запомнилось, как сверкала звездой на фоне зеленых сосен голубая вспышка сварки, а молодой парень в черной штормовке, из-под которой выглядывали синие полоски тельняшки, заметив меня, вдруг махнул рукой и весело крикнул:
— Как дела, дорогой?! — Светлые глаза смотрели открыто, и ветер ершил его мягкие волосы. У него было просто хорошее настроение. И дело свое он делал азартно и весело. Сварщик тут же забыл и обо мне, и обо всем на свете, он снова склонился над электродом, чертившим раскаленную линию по стыку двух труб. Он варил очередной стык громадного газопровода, приближая тот день, когда это уникальное сооружение протяженностью в 4451 километр будет давать тридцать два миллиарда кубометров газа в год от Уренгойского месторождения.
— Сколько же уложено труб на сегодняшний день? — не выдержал я и спросил
— Сегодня утром была информация, нам говорили, около четырех тысяч километров, — ответил он, не поднимая головы от трубы.
— А сколько ты сварил стыков?!
— Не знаю, может, миллион! — отшутился он.
Ивано-Франковск — Выгода — Славское А. Кучеров Фото В. Устинюка
«Дело реки Двинуто»
Лондон, Холфорд-сквер, 30
Мистрис Йо разбудил стук в наружную дверь. Добропорядочная англичанка, мать четверых детей, она уставала за день и поэтому ложилась рано. Посмотрела на часы — одиннадцать. Должно быть, опять кто-то приехал к постояльцам. Странные люди эти супруги Рихтер. Образованные немцы, аккуратная нация, а комнаты не смогли обставить порядочной мебелью. Да что там мебель — штор долгое время не могли повесить, пока им не напомнила хозяйка. А эти постоянные гости, разговоры на непонятном для мистрис Йо языке... Но вот кто-то из Рихтеров спустился вниз, открыл дверь. Значит, это к ним.
Откинув цепочку, фрау Рихтер увидела на крыльце мужчину в плаще и шляпе, с саквояжем в руке.
— Здравствуйте, — сказал он по-русски. — Вы читали журнал «Гражданин» номер сорок семь?
Фрау Рихтер улыбнулась, открыла дверь, ответила также по-русски:
— Добрый вечер! Входите, Гражданин! Давно ждем!
— Прошу прощения за поздний визит. Заплутал в Лондоне.
Пока подымались по крутой лестнице на второй этаж, фрау Рихтер спросила:
— Первый раз в Англии?
— Да, впервые. Опробовал свой английский — никто не понимает.
— Это обычная история, когда учишь язык самостоятельно. Мы тоже первое время мучились. Пришлось брать уроки, переучиваться, а взамен Ильич давал уроки русского языка...
Наверху гостя поджидал коренастый мужчина в домашней куртке. Приезжий узнал его сразу — это был Ленин. Он крепко, как старому знакомому, пожал гостю руку, пригласил в комнату:
— Заходите, Владимир Пантелеймонович. А мы беспокоимся: куда, девался представитель Петербургского комитета Краснуха, по кличке Гражданин? Радченко сообщил из Питера, что Гражданин выехал по нашему адресу. Волновались, как удалось пересечь границу.
— А я, Владимир Ильич, чтобы не рисковать, по совету Радченко поехал через Финляндию. Финны помогли мне с паспортом и билетом. Так что добрался до Стокгольма без особых осложнений. Ну а оттуда ехал, уже не опасаясь охранки.
— И зря не опасались, — упрекнул Ленин. — В Европе полно ее агентов. Именно из-за угрозы арестов редакции «Искры» пришлось переехать из Мюнхена сюда, в Лондон. Так что мы здесь уже четвертый месяц.
Гость снял плащ, скользнул взглядом по комнате. Ленин и Крупская жили очень и очень скромно. Маленький стол, посудный шкаф, керосинка на табуретке...