Журнал «Вокруг Света» №07 за 1990 год

Вокруг Света

С бразильским собратом дело развивалось прозаично: его направили к адвокату племени. Для беседы с ним уже не требовалось ни священной трубки мира, ни ритуалов, ни обычного адвокатского гонорара: юрист-ирокез выполнял решение совета вождей.

Я привез вождю Шенандоа номер «Вокруг света» со статьей о нем. Он сразу нашел свой, слегка искаженный нашей полиграфией портрет и изображение хауденосаунийского паспорта. И хотя знание русского языка в стране Хауденосауни оставляет желать пока, мягко говоря, лучшего, журнал может занять свое место среди реликвий племени. Не более, но и не менее непонятный, чем пиктограммы на жезле верховного вождя.

Томагавки «Восточной двери»

«Я индеец и горжусь этим»,— значилось

на номерном знаке мчавшейся перед нами автомашины.

— Смелый парень,— сказал об этом Тай.

В США можно заказать себе номер с любым числом и любой надписью, например, «Босс № 1». В конце нашего путешествия — на Тихоокеанском побережье — мы увидели на номерах изображение лосося, выпрыгнувшего из воды,— тотем племени. Индейцы стали штамповать собственные номерные знаки, независимые от штата Вашингтон, на территории которого находится резервация.

Но пока мы были в штате Нью-Йорк и ехали вдоль берега реки Св. Лаврентия, соединяющей Великие озера с Атлантическим океаном. Мы спешили в Акьюсасне — резервацию другого племени Ирокезской Лиги, мохавков — «хранителей Восточной двери» (О мохавках см. «ВС» № 5/74 — «Мохавки на лесах».).

На границе резервации нас ждал Генри Ликере, директор отдела по защите окружающей среды административного совета резервации.

— Не было раньше у нас такого титула: «Вождь по вопросам экологии»,— невесело усмехнулся Ликерс.— Ни к чему было. Еще лет тридцать назад индейцы привычно занимались тут охотой и рыбной ловлей. Но в пятидесятые годы была принята программа интенсивной индустриализации берегов Св. Лаврентия. Быстро выросли огромные предприятия алюминиевой и электротехнической промышленности. Никто тогда не контролировал загрязнение окружающей среды. И теперь тут опасно пить воду, запрещено давать в пищу детям рыбу. Мохавки лишились всех своих традиционных занятий: ушел зверь, поредела рыба. Резко выросла безработица. Вынужденное безделье и апатия привели к росту алкоголизма и преступности.

— Я с тревогой смотрю в будущее,— сказал Ликере,— что мы оставим внукам? Вот стал я дедушкой — и первая мысль: нужно бороться за свои права и за свою землю.

По ту сторону реки, с канадской стороны, громоздились вдали заводы. Однако двухэтажные особняки посёлка выглядели благополучно. Но, подъехав к зданию совета, мы увидели пробитую пулями полицейскую машину без стекол...

В полицейский участок достучаться мы не смогли и отправились на поиски редакции двух местных газет и телестудий резервации, объединенных, как нам сказали, под одной крышей.

Редактор Даг Джордж протянул свежий номер «Индиан тайм». С первой страницы смотрело большое фото подвергшейся нападению машины. Судя по всему, в резервации случилось что-то чрезвычайное. Из интервью с шефом полиции мохавков Эрни Кингом следовало, что он с напарником, офицером Тайлером, преследовал коричневый «кадиллак». За рулем его сидел 17-летний Артур Монтур по кличке «Сладкий». Совершенно не таясь, он перевозил из Канады контрабандные сигареты — те были видны через стекло. Задержать его не составило бы труда. Однако полицейскую машину остановила возбужденная толпа — человек сорок, в основном члены так называемых «независимых сил безопасности» или «сообщества воинов». Окружив полисменов, они помешали аресту контрабандиста. Тот скрылся. А вскоре полицейскую машину обстреляли ночью из крупнокалиберного оружия.

Что за «независимые силы безопасности»? Мы не могли разобраться. Даг начал издалека.

— Резервация Акьюсасне расположена по обе стороны границы США и Канады, а сама граница проходит как раз через мой кабинет, точнее под стулом, на котором вы сидите,— он повернулся ко мне.

Не имея при себе канадской визы, я машинально подвинулся вместе со стулом на полметра к стене — в сторону США.

— Не стоит беспокоиться,— рассмеялся Даг,— граница тут условна.

Ведь мы, мохавки, считаемся «независимой нацией», и потому общие законы

и правила на нас не распространяются — проще говоря, мы вне юрисдикции штата. Полицейский, даже если преследует преступника, не смеет ступить на землю резервации без разрешения нашей администрации. Разве что гонится за опасным преступником, совершившим, например, убийство. Только в этом случае. Это подчеркивает нашу независимость. Неплохо, правда? Но это же открывает, увы, широкие возможности и для злоупотреблений,— продолжал Даг.— Вот несколько лет назад в резервации вдруг начали расти, как грибы, игорные дома. На территории штата они категорически запрещены, а у нас свои законы. Власти штата смотрят на это сквозь пальцы, да вообще, кажется, даже поощряют индустрию азартных игр. И вот этот бизнес разобщает наше общество. Мы хорошо знаем, кому это выгодно. Хозяева казино и те, кто стоит за ними, навербовали в Акьюсасне и соседних резервациях полторы сотни головорезов с «вьетнамской» выучкой. Индейцев, конечно. Эти бандиты именуют себя «сообществом воинов» и якобы стоят на страже независимости мохавков. На самом деле они охраняют дельцов и уж если с кем борются, то с нами, здоровыми силами нации.

Даг рассказал, что доходы в резервации не облагаются налогами, так что хозяева казино зарабатывают, скажем, миллион или там пару миллионов в год, а в декларации указывают двадцать, а то и сорок миллионов. За пределами резервации они бы наоборот преуменьшали доходы, там бы их налогами прижали, а тут на пару сот тысяч больше отдадут в совет резервации, зато денежки все стали «отмытыми» без всяких хлопот и потерь. Вот и стреляют для острастки в полицейскую машину, пытаются зажать рот журналистам, устроить бойкот.

— Сотни поколений мохавков вырабатывали свое отношение к природе, свой нравственный кодекс,— размышлял вслух Даг.— Погоня за богатством несовместима с нашими духовными традициями. Она неминуемо убьет древнюю культуру мохавков. Что мы можем ей противопоставить? Только правдивое слово. Мы должны выучить детей родному языку и культуре, научить их различать истинные ценности в жизни. Уже сегодня мы смогли бы выиграть судебный процесс против штата, если бы наша община сохраняла единство. Увы, азартные игры и контрабанда, пришедшие на нашу землю, разложили и наше руководство. Нет работы, потерян дух. Казино и контрабанда — слишком сильный соблазн для некоторых. Возможность быстро разбогатеть оказалась выше нравственных устоев...

Парадоксальные вещи открылись нам в Акьюсасне. Например, то, что демократические свободы могут служить тараном, разрушающим традиционное общество. Раньше племенную администрацию назначали вожди кланов, духовные наставники нации. Теперь возобладала выборная система, вроде бы и более совершенная, но с ней вместе пришли манипуляции политиканов, подкуп, шантаж избирателей.

...Несколько минут езды — и вдоль шоссе замелькали неоновыми рекламами огромные здания с глухими стенами. Они странно смотрелись, выламываясь из масштабов маленькой резервации.

Мы подкатили к одному зданию и увидели на стоянке десятки машин с номерами разных штатов. Были даже специальные автобусы, которые привезли за сотни миль людей, страждущих сесть за зеленое сукно. Возле стоянки и у входа стояли и неторопливо прогуливались по двое, в упор разглядывая посетителей, плотного сложения ребята-индейцы с физиономиями профессиональных убийц — «независимые воины».

Под их бдительными взглядами мы прошли в казино. В первом зале стоял неумолчный треск игральных автоматов. Чтобы не привлекать внимание, мы переходили от одного «однорукого бандита» к другому, осматриваясь и кидая в их чрево двадцатипятицентовики. Всякий раз автомат издавал металлический лязгающий звук, в нем что-то вращалось, булькало, после чего он застывал в прежнем положении — в ожидании новой монеты. Рядом стояли десятки людей — мужчины и женщины, деловито опускающие в прорезь «даймы» и «никели» и монотонно дергающие отполированный сотнями рук стальной рычаг.