Журнал «Вокруг Света» №09 за 1991 год
Шрифт:
...Тысячи пхеньянцев устремились на другой день к местам захоронений своих ушедших из жизни родственников и предков по случаю дня поминовения усопших — «хансик». Этот весенний национальный праздник выпадает на 105-й день от зимнего солнцестояния и знаменует собой начало нового сельскохозяйственного сезона.
В обычный день такого оживления на дорогах здесь не увидишь. Легковые машины, грузовики с набитыми людьми кузовами, автобусы бампер к бамперу движутся во всех направлениях от столицы.
Больше двух часов катил автобус по избитой дороге в южном направлении от Пхеньяна, пока молодые супруги не спрыгнули на перекрестке, от которого им предстояло пройти с десяток ли пешком. Когда солнце уже скатилось к самому горизонту, обволакиваясь фиолетовой дымкой, они добрались до деревни, где жили родители Хян Ми.
Кладбище, где похоронены предки семейства Чве, в том числе и его отец — дед Хян Ми, расположено неподалеку от деревни на заросшей соснами сопке. К восьми утра сюда уже стали стягиваться длинные вереницы паломников, которые уже давно не живут здесь, но предки которых покоятся в этой земле. На склоне сопки, почти под каждой сосной, — низкие холмики, покрытые стриженой травой. Возле каждого из них врыт в землю каменный, реже деревянный столбик, на котором начертаны имена похороненных людей, даты их жизни, названия мест рождения.
Семья Чве молча расположилась возле могилы. Пока женщины прибирали вокруг холмика, а мужчины — Чве с зятем и двумя племянниками — курили, бабушка Чха Нэ, присев на корточки, постелила соломенную циновку на землю и протерла тряпкой плоскую гранитную платформу перед могилой — жертвенный столик. Затем начала извлекать из сумки продукты и бутылку прозрачной крепкой водки, которую привезли из Пхеньяна Хян Ми и Хен Сих. В деревне с этим сложнее, а пить «маколле», поминая предков, как-то неприлично. Разложив все аккуратно на столике, почтенная женщина подозвала остальных.
Те построились в ряд по старшинству напротив столика и потупили взоры. Началась старинная церемония поклонения предкам — единственная, пожалуй, в КНДР, которая не считается теперь предрассудком и соблюдается практически каждым. По команде почтенной Чха Нэ все опустились на колени и, опершись ладонями о циновку, трижды дружно коснулись ее лбами. Затем снова поднялись. Распорядительница семейной церемонии, оставаясь на корточках перед столиком, машет рукой сыну, и Чве Ман Су, опустившись на колени, берет в руки блюдце с маленькой керамической чашечкой. Мать наполняет ее водкой, а сын ставит прибор на жертвенный столик. Старушка берет чарку и выливает из нее водку на холмик могилы. В это время Чве касается лбом циновки, через мгновение встает и повторяет поклон три раза.
Обряд этот затем предстояло исполнить и всем остальным мужчинам по старшинству. После этого все женщины пали на холмик ничком и, громко плача, начали поливать его слезами. Минут через десять все утихли,
Теперь души покойных сохранят блаженство на небесах, а следовательно, и семьи их потомков ждет на земле благополучие. Да и год будет урожайным. А когда наступит осень, люди вновь придут к могилам отдать дань за дары земли по случаю дня «чхусок».
«Чхук! — будьте счастливы!»
В Пхеньян Хян Ми и Хен Сик добрались, когда уже стало смеркаться. На удивление, в автобусе оказалось два свободных места, которые успели занять наши герои, уставшие и всеми мыслями стремившиеся домой. Дочка спокойно спала всю дорогу и лишь при резких толчках на ухабах приоткрывала глаза, лениво оглядывая окружавших.
— Эй! Помнишь нашу свадьбу? — спросила Хян Ми мужа. — Как весело было! Надо будет навестить твоих родителей. Эй?
Но убаюкивающее покачивание автобуса подействовало и на Хен Сика. Он буркнул: «Да, погуляли!» — и заснул — уже до самой столицы.
...В старину у корейцев были распространены ранние браки, причем чем выше положение в обществе жениха и невесты, тем раньше они становились мужем и женой. Жених, как правило, был моложе своей невесты. Сейчас, конечно, все стало иначе, но вот бабушка Чха Нэ вышла замуж в 15 лет. В нынешней КНДР вступают в брак лишь после того, как молодые окончат институт или службу в армии. Ибо считается, что раньше этого срока семейные заботы лишь помешают встать на жизненный путь и реализовать весь энтузиазм молодости на благо страны. Может быть, и правда: столько хлопот приносит эта семейная жизнь...
Но как и в прошлые века, вопрос бракосочетания детей целиком в компетенции родителей. Даже в семьях, где дети стали ощущать себя посамостоятельнее, слово родителей — закон. Какая-то сила, столетиями правившая внутренним состоянием корейцев, кажется, не покидает их и сегодня. Нелегким, можно сказать, был брак Хен Сика и Хян Ми. Но меняется все же что-то даже в корейской семье.
Закончив институт иностранных языков, Хен Сик устроился на работу в туристское бюро переводчиком с английского. Работа, по здешним понятиям, ответственная, требующая отличной внешней формы. Хороший костюм в магазинах, мягко говоря, купить трудно, и нашему герою изредка выпадала возможность сшить себе одежду в одном ателье.
Там работала молодая женщина по имени Ким Ми Хва, добрая и приятная. Она быстро и добротно шила для заказчиков выходные костюмы. Обслуживала она и Хен Сика. Жил он тогда в общежитии, и закройщица даже иногда приносила ему паровые лепешки. За эту доброту лен Сик платил улыбкой, а то и дарил кое-какой дефицитный товар, который ему удавалось приобрести на работе. Однажды Ми Хва вдруг спросила:
— Хочешь познакомиться с хорошей девушкой?
Так эта женщина стала посредницей — «чунмэ» — между Хен Сиком и его будущей женой. Посредничество — пожалуй, самая отличительная черта корейского бракосочетания. Старые конфуцианские нормы поведения не позволяют юноше или девушке отважиться на знакомство самостоятельно. Для этого их друг другу кто-то должен представить.