Журнал "Вокруг Света" №1 за 1997 год

Журнал Вокруг Света

Пластичность чудовища была невероятной. Оно легко складывалось вроде гигантского комка бумаги. Щупальца шарили по салону, поглощая мои припасы.

Время будто остановилось. Я по-прежнему не мог ни пошевелиться, ни выдохнуть.

Вот чудовище отвалилось от машины. Красавица «Волга» превратилась в смятую и почерневшую железку. А тварь, заметно утолстившаяся, покружилась на месте и... легко заскользила по моим следам.

Опомнившись, я заорал, швырнул в песчаного ската ломик и, спрыгнув по другую сторону кузова, начал карабкаться вверх по склону. Я боялся обернуться. В моих ушах не смолкало страшное шуршание, я обливался холодным потом, представляя, как слизистая

масса навалится на меня. Я был на грани безумия и несся, не разбирая дороги, — от холма к холму. Падал, поднимался и снова бежал. Сердце выпрыгивало из груди, но ноги, ведомые инстинктом, уносили меня прочь от опасного места. Наконец силы оставили меня, я упал и лишился чувств.

Когда очнулся, стояла глухая ночь. В небе горели звезды, но пространство было насыщено таким густым мраком, что я не различал кончика собственного носа.

Что ж, мне повезло, я сумел чудом избежать гибели. Но остался без воды, пиши и транспорта, кроме того, заблудился. По моим прикидкам, я находился в центре плато, в его неизведанной глуби, а значит, мои шансы выбраться равнялись нулю...

Рассказчик перевел дыхание.

— Три дня я брел наугад, похоронив всякую надежду. И вдруг — чудо! Верблюды, идущие прямо на меня... — Он горько усмехнулся: — Да только какая мне радость? Что я скажу хозяину? Как расплачусь? Надо разыскать Курбана. Он знает...

С разъезда донесся гудок тепловоза. Состав собирался в обратный путь, в Кунград. Мы предложили нашему гостю отправиться туда, благо, и машинист, и продавец были нам хорошо знакомы. Алик охотно согласился, и мы проводили его, собрав на дорогу немного денег.

За затянувшимся ужином мы долго обсуждали услышанную историю. Поначалу говорили о том, что много, мол, еще на земле непознанных тайн и чудес, и Устюрт, которого мы коснулись лишь с краешку, конечно же, не исключение.

Но вскоре верх взял здоровый скептицизм. Мы сошлись на том, что Алик и вправду заснул за рулем и перевернул или же разбил машину. А затем сочинил небылицу, чтобы хоть как-то оправдаться перед начальником. Шоферская байка.

Еще более прагматичную версию выдвинул наш бригадир Илья Загудиллин:

— Большой хитрец, этот мужик — вот что я вам скажу! Да он просто втридорога продал машину какому-нибудь чабану. (В ту пору почему-то считалось, что у каждого чабана — мешок денег.) Тот ему и сопровождающего дал до Кунграда. А теперь напускает туману...

На том и порешили.

Позднее — и в Кунграде, и в Чимбае, и в Тахиаташе, и в Ходжейли — я настойчиво расспрашивал местных жителей о песчаном чудовище, но те лишь недоуменно пожимали плечами либо отмалчивались. На долгие годы я выбросил рассказ шофера из головы.

Но лет десять спустя, когда я благополучно обитал уже в Ташкенте, судьба свела меня с интересным человеком, геологом Сашей Суспенцевым, обошедшим пешком едва ли не всю Среднюю Азию.

Как-то раз за бутылкой превосходного «Окмусаласа» мы заговорили об Устюрте, откуда Саша только что вернулся. Нежданно мне вспомнилась та давняя история, и я пересказал ее приятелю. Саша — известный насмешник, и я ожидал если не взрыва хохота, то наверняка язвительных реплик.

Но Саша слушал меня серьезно, а когда я закончил, призадумался.

— Знаешь, — проговорил, наконец. — У кочевников существует табу на всякое упоминание о таинственных силах. Чтобы не накликать беды на свою юрту. Даже если песчаный скат существует, никто об этом не скажет. Я никогда не слышал ни о чем подобном, хотя немало общался с кочевниками. Кстати, песчаные массивы, и довольно обширные, на Устюрте не редкость.

Но вот,

слушай, какая однажды приключилась история...

Мы бурили разведочную скважину к юго-западу от Сарыкамышской впадины. Как-то раз двое наших поехали поохотиться на сайгаков. К ночи они не вернулись. У нас был вертолет, и с утра мы отправились на поиски. Машину обнаружили примерно в шестидесяти километрах к западу. Она... она была почерневшей и скомканной, как консервная банка. Рядом валялись ружья. Без прикладов, А стволы были завязаны узлом. Неподалеку простирался большой песчаный массив... — Саша посмотрел мне прямо в глаза и добавил: — Если когда-нибудь нелегкая снова занесет на Устюрт, бойся песков!

Валерий Нечипоренко

Загадки, гипотезы, открытия: Страна исчезнувших городов

Этот триптих и пояснение к нему прислал в редакцию художник Александр Разбойников из Челябинска. Может, потому, что в 1989 году, в 3-м номере нашего журнала был опубликован очерк «За две тысячи лет до Трои, в котором археолог Геннадий Зданович рассказывал об открытии в южноуральских степях городища Аркаим.

Уникальная сохранность городища; возраст его — XVI век до нашей эры; находки, говорящие о существовании высокой культуры местных древних племен, — все это ставит Аркаим в ряд выдающихся памятников истории. Неудивительно, что Аркаим вдохновил художника... Конечно, трудно объяснить словами каждое движение кисти, но все-таки художник попытался рассказать, как рождался его триптих, который он назвал «Страна городов» — Аркаим — Синташта».

Впервые об Аркаиме я узнал лет пять назад. Работал тогда на фабрике художественных изделий и получил заказ — сделать эскиз значка «Аркаим». Я плохо представлял себе, что это такое, поэтому отправился в лабораторию археологических исследований Челябинского университета. К моему удивлению, многое здесь было мне уже знакомо: сосуды, ножи, скульптурки из камня... И вспомнил: годом ранее я даже в руках держал эти предметы культуры ариев эпохи бронзы и железа. Их тогда привезли на съемку в фотолабораторию моего знакомого Сергея Арканова. А у археологов мое внимание привлекла обложка одного из буклетов, на котором был изображен стрелок-арий на колеснице.

Только прошлым летом я увидел Аркаим своими глазами. Пригласили те самые археологи, с которыми у меня теперь дружеские отношения. Эта поездка была мне интересна и как энтомологу: я уже знал, что на Аркаиме водится редкая бабочка аполлон. Я вспомнил стрелка-ария с обложки буклета. Тогда-то и возник у меня образ Аполлона — солнечного бога древних греков, стреляющего из лука золотыми стрелами с колесницы, запряженной четверкой лошадей. И ведь сама форма Аркаима в плане напоминает солнечный диск с лучами секторов-жилищ.

Родилась первая идея картины: греческий бог и стрелок-арий связаны лучами солярной символики Аркаима. Да и бабочка аполлон оттуда (см. центральную часть триптиха).

Кстати, об аполлоне. Как же хорошо, что на земле жил Карл Линней, шведский ученый-систематик XVIII века, который был не только крупным ботаником, но и, вероятно, лириком! Ведь только лирик мог назвать впервые описанных и систематизированных бабочек аполлонами, галатеями и т.п. в честь древнегреческих божеств. Я же благодаря этому стал не только интересоваться природой, в частности бабочками (как член Энтомологического общества России), но и историей, в том числе древней Эллады.