Журнал «Вокруг Света» №10 за 1976 год
Шрифт:
Выяснили и слабые стороны «гондолы». Потом долго избавлялись от них — дорабатывали конструкцию. Наконец решились провести новую серию испытаний в самых неблагоприятных условиях.
Все складывалось удачно. Даже быстро нашлось свободное судно «Зеравшан», что, учитывая многочисленность лабораторий геленджикского отделения и их постоянно пересекающиеся интересы, случается нечасто. Оставалось только дождаться хорошего волнения на море.
Так было незадолго до нашей встречи с Немцовым. И вот, поди ты, именно в такое время, когда позарез нужна была хорошая волна, на море установился Полный штиль...
Вдали, в горловине геленджикского залива, его синева
Я слегка прищуриваю глаза и даю волю фантазии. И вдруг там начинают появляться белые, алые, черные паруса шхун и фрегатов, поднимается лес остроконечных мачт, расцвеченных флагами всех времен и народов, грохают клубящимися дымками салютующие бриги; и вот уже потянулись стройной чередой каравеллы великих открывателей Старого и Нового Света...
...Но с чего вдруг все эти наваждения? Я окидываю взглядом палубу томящегося в безделье «Зеравшана». Не навеял же их этот вышедший в тираж «рыбник», переделанный на скорую руку для нужд практичных геофизиков. Не постные же лица слоняющихся матросов увели меня в романтичные дали. Нет, не в «Зеравшане» дело.
Вспомнились разговоры последних дней, в которых часто поминались богатства океана. Слыша эти слова, я невольно возвращался к той груде книг, овеянных романтикой моря, которые многим подарили когда-то столько счастливых часов. Шла ли в этих книгах речь о мужестве первооткрывателей или об удальстве искателей приключений, они неизменно были полны захватывающей борьбы со стихией, грозящей самыми ужасными опасностями. И почти всегда целью этих рискованных предприятий оставались несметные таинственные сокровища.
Сокровища морей! Сколько им отдано труда и отваги! Сколько поколений людей было зачаровано их незримым сверканием! Серьезные умы посвящали им лyчшиe годы жизни, ради них совершались человеческие жертвоприношения!
И вот здесь, в Геленджике, я снова слышу с детства знакомые слова о богатствах морей. И эти туда же?! Известно же, что современные геофизики тоже не остались в стороне от непреодолимо захватывающего поиска сокровищ. Например, лет десять назад в Англии они положили немало труда в поисках на берегу залива Уош обоза с сундуками, полными золотых монет и другого добра, принадлежавшего Иоанну Безземельному. Этот король отправил свой обоз летом 1216 года из замка Кингс Линн в столицу Англии Йорк. Но обоз исчез по дороге. Остались только списки сокровищ. Полагают, что их засосали морские пески.
Чтобы не быть понятым превратно, замечу, что в принципе я, разумеется, не против морских кладов. Многие из них представляют интерес для исторической науки. Просто долгое время все разговоры о затонувших сокровищах, поиски их скорее заслоняли от людей море, чем привлекали к нему внимание. Часто за этими подводными «деревьями» не умели разглядеть подводного «леса». И море, в общем-то, оставалось по-прежнему чужой, мало познанной стихией.
Нет, на этот раз, в Геленджике, разговор шел всерьез не о кладах. Это чувствовалось повсюду, во всех отделах и лабораториях. И свидетельствовало о том многое: и скрупулезное внимание гравиметристов к неуловимым микронам и миллигалам, и аналитические заботы геохимиков, и толщина рулонов магнитных лент в руках специалистов по сейсморазведке, и деловитое мигание разноцветных огоньков электронно-вычислительной машины. А главное, привычная атмосфера углубленной работы, лишенная показной многозначительности.
Что ж, видно, всему свое время. Осталась в прошлом милая наивная романтика моря, с ее парусниками, флибустьерами, глиняными капитанскими трубками
А что же идет на смену — обыденщина и сухой расчет? Я бы сказал иначе: трезвый реализм и иная, высокая романтика познания таинственной стихии.
Еще вчера, окидывая общим взглядом свое обширное, ставшее привычным континентальное обиталище, мы, стремясь заглянуть в будущее, и, как это бывало во все времена, спрашивали себя: «Что же дальше?» Сегодня мы уже знаем: дальше шельф, океан. Но шельф и океан не только по той причине, что на материках стало меньше заполненных до краев месторождений полезных ископаемых, не тронутых плугом угодий и больше людей, которым эти угодья нужны. Шельф и океан — это продолжение давнего и бесконечного пути человечества к непознанному.
Лев Юдасин
Возвращенный меч
Окончание. Начало в № 9.
Корабли у причалов
Суан любит ходить к порту по зеленым оживленным улицам квартала Хангбанг, сидеть на скамеечке у искусно сделанных цветников на бульваре Дьенбьен-фу, где прогуливаются, мелькая синими воротниками, подтянутые советские ребята, веселые кубинцы и поляки.
Но когда глаз натыкается на торчащий остов дома, память неудержимо переносится в тяжкие дни непрерывных бомбежек. Кажется, совсем немного времени прошло с той ночи, 16 апреля 1972 года, такой же теплой, как вчерашняя, с таким же свежим ветром с Тонкинского залива...
Подкрадываясь в темноте, стараясь врасплох застать Хайфон, волнами шли десятки Б-52 и Ф-111, сыпались на город бомбы. Хорошо, что население было вовремя эвакуировано. Навстречу стервятникам рванулись ракеты. Зажженными факелами прочертили дуги в чернильном небе сбитые американские самолеты.
Цементный завод, который сейчас дымит серыми трубами, был весь в сполохах разрывов. Бомбы падали на цехи механического завода. Молодежь из отрядов самообороны не уходила с постов. Девизом тогда было: «Жить у мостов, у дорог, погибать мужественно и стойко...»
Суан издали замечает длинные шеи портальных кранов, мотающиеся в серой дымке, сквозь которую пробивается солнце. У входа в порт — приземистое складское строение. Самолеты в тот день сделали заход над самым портом; одна черная капля полетела, стремительно увеличиваясь, прямо в этот склад. Суан, закрыв руками голову, упал у стены, весь сжался. Глухой сильный удар... секунда, другая... взрыва нет. Чуть приподнявшись, Суан глянул в сторону: метрах в двух от советского экскаватора виднелась яма. Подскочив, как на пружине, Суан в три прыжка оказался у воронки. Бомба, пробив асфальт, вошла в землю примерно на метр. Грунт твердый — выкопать и оттащить не успеть. Суан встал на колени, нагнулся, подержал ладонь на бомбе.
— Тьфу ты, черт, теплеет, скоро взорвется.
Суан повернулся к рабочим:
— Своим ходом экскаватор не увести: заведешь, тронешься — она и взорвется от сотрясения почвы. Я буду направлять машину, а вы ее толкайте помаленьку.
Он вскочил в кабину, взялся за рычаги управления. Товарищи налегли на машину сзади. 10 метров, 20 метров, 40... Метров через пятьдесят за спиной рвануло, взметнулся вверх черный столб земли и каких-то обломков. Суан головой упал на рычаги, потерял сознание.