Журнал «Вокруг Света» №10 за 1980 год
Шрифт:
— Билли с семьей живет на Нгатике, — еще раз значительно подчеркнул хранитель.
— А что, там у всех такие голубые глаза? — спросил я.
— Так вы все-таки заметили? — обрадовался Пенсел. — Ведь он прямой потомок бунтовщиков-китобоев. Кстати, среди моих предков тоже есть французский китобой, — добавил он не без гордости.
Теперь мне все стало ясно. Речь шла об известном в истории Южных морей событии — массовом убийстве всего мужского населения атолла Нгатик, совершенном взбунтовавшимся экипажем британского китобойного судна. В 1800 году моряки перестреляли всех островитян мужского пола, чтобы те не мешали ухаживать за их женами и дочерьми. Это истребление «дикарей», собственно, не
— Как можно добраться до Нгатика? — спросил я.
— Нанять лодку. Но в это время года не стоит и пытаться. Приближается тайфун.
День с хранителем
Пенсел явился за мной в отель пунктуально Он обещал показать деревню Мпомп, но честно предупредил, что там нет ничего экзотического.
По дороге он принялся излагать основные сведения об общественном устройстве острова. Я узнал, что жители Понапе исстари делятся не только на двадцать кланов, но также и на благородных и простонародье. В здешнем обществе мать — единственное лицо, от которого ведется род, определяются все родственные и социальные связи. Благодаря этому брат матери для ее детей — лицо более важное, чем родной отец. Таким образом, в понапейском обществе женщина имеет более высокий статус, чем у многих других племен, населяющих острова Тихого океана.
Уникальная особенность Понапе — насколько мне известно, не только в масштабах Микронезии — институт двух вождей в каждом из пяти понапейских княжеств. Одного титулуют «нанмарки», а другого «нанкиы». Это двоевластие обеспечивает княжеству равновесие его структуры, которое подкрепляется браками между семьями обоих вождей. Основные детали этого механизма сохранились до наших дней.
По легенде первым нанмарки был великий завоеватель Понапе Исокелекель, а первым нанкином — его сын Налепениен.
— В прежние времена коронация нанмарки княжества Мадолениэмв совершалась очень торжественно: ночью, с участием посвященных. В нее входят шествие с факелами, заклинания, натирание нового вождя обломком коралловой скалы, усаживание его на платформу. Вождя сажали на возвышение не без умысла: до сих пор мы, простые смертные, обязаны всегда держать голову ниже, чем нанмарки. Поэтому, если вождь не сидит на возвышении, ходить от него поблизости можно, лишь согнувшись в три погибели. В присутствии вождя даже дети должны спрашивать разрешения влезть на пальму, чтобы нарвать кокосов.
Самое приятное для меня известие хозяин припас на конец прогулки — на следующий день нам предстояла морская поездка к таинственным руинам Нан Мадол! К неизвестной цивилизации, а возможно, остаткам мифической Микронезиды...
Нан Мадол — вопрос вопросов o:p/
Лодка плавно скользила по хрустальной воде лагуны. По левому борту, метрах в двухстах-трехстах, у полосы рифов, кольцом окружающих остров, кипела и пенилась вода. При встречном ветре парус отлично тянул каноэ, а слабенький моторчик на корме добавлял скорости. За его работой, присев на корточки, следил Джимми, симпатичный микронезиец из отеля; прямо передо мной сидел Пенсел.
В ярком утреннем солнце, которое разбросало по волнам сверкающие блики, я отчетливо видел архитектуру кораллового дна. С увеличением глубины оно приобретало пастельные тона — от бледно-зеленого до темного изумруда. По мере нашего продвижения я научился уже издали, по цвету воды, различать мели, образованные наносами песка, и глубокие места, где нам не угрожало столкновение с рифами. Время от времени мой взор останавливался
Мы медленно огибали восточный берег острова, направляясь на юг. Шел уже третий час плавания. Джимми осторожно вел лодку, маневрируя между камнями, большими и малыми. Наконец из-за очередной коралловой скалы, покрытой растительностью, показалась постройка. Длинные базальтовые балки вздымались на высоту нескольких метров над головой, сложенные штабелем, как огромные жертвенные костры.
Лодка, управляемая ловкой рукой, подошла к полуразрушенным ступеням, ведущим прямо к широкому провалу, некогда воротам в гигантской стене. Тишина. Единственным звуком здесь был мягкий плеск воды, заливающей черный, покрытый мхом базальт. Стены у входа были толщиной метра в четыре. Передо мной раскинулся внутренний двор, а на нем темными пастями зияли какие-то подвалы. Возвышались цоколи, стены. Даже профану было ясно, что эти каменные балки не менее шести метров длиной весили три-пять тонн каждая и что несколько веков назад их воздвигли гигантский труд и организованные усилия многих тысяч человеческих рук.
В задумчивости бродил я по обширному двору, вымощенному черным базальтом, из которого кое-где поднимались стройные пальмы, кустарник и даже мощные стволы хлебного дерева. Удивительны силы природы, раздирающие слабыми на вид корешками глыбы скал!
Пенсел бесшумно присоединился ко мне. Он понимал, что я поражен огромной постройкой, воздвигнутой на этом крошечном зернышке суши, окруженном океаном. Поэтому он очень деликатно, осторожно вступил в свою роль гида:
— Здесь были захоронения владык... А в этой пещере содержались узники, приговоренные к пыткам...
Я двигался среди остатков глубокой древности, поглядывая на указанные места. Вот низкие отверстия в стене: они служили входными воротами для простолюдинов, повелители острова и благородные пользовались широкими входами.
— Для островитян эти развалины были когда-то табу, — говорил Пенсел, — впрочем, это табу сохранилось: далеко не все жители Понапе отваживаются приплывать сюда. Эта часть руин носит название Нан Довас. По мнению всех ученых, здесь была крепость, которой пользовались только во время войн. С большой степенью вероятности установлены места постоянных сторожевых постов, вот на этих двух строениях. Даже нашли костры, на которых они готовили себе пищу. В настоящий момент Нан Довас — лучше всего сохранившаяся часть всего Нан Мадола. А теперь идем вниз, я покажу тебе самую большую базальтовую глыбу.
Глыба действительно была внушительная. Уложенная в фундамент, она вырастала прямо из воды и представляла собой угловой бастион. Вытесанный ступенями, он был мощным основанием для нескольких опирающихся на него базальтовых столбов. Меня больше всего поразило мастерство, с которым были пригнаны балки. Вблизи это напоминало строительное искусство инков.
Пенсел посмотрел на воду и решил, что при этом уровне прилива нам еще удастся пройти пешком в направлении открытого моря и посетить Нан Мволюэсеи и Кариаэн. Я не знал, что означают эти два названия, но охотно последовал за ним. Мы брели по колено в воде канавами, выложенными базальтовой плиткой. Нан Мволюэсеи оказался останками мощной стены, некогда защищавшей Нан Довас от ярости моря; теперь от нее сохранились лишь небольшие фрагменты, однако на них стоило взглянуть, хотя бы ради поэтической легенды, рассказанной Пенселом: