Журнал «Вокруг Света» №10 за 1987 год
Шрифт:
«Памир-2»: Понятно. Спокойной ночи...
И вот наступил момент, когда нажали кнопку, и в рабочем отсеке зажегся наконец свет. Космонавты поняли — станция оживает. Появились электропитание, а с ним, значит, и жизнь всех приборов, жизнь «Салюта-7», жизнь в освоенном космическом пространстве.
Когда после полета Владимира Джанибекова спросили, как можно образно представить сложность выполненной работы, ответил:
«Вот представьте, что едет большой неуправляемый грузовик. Семь тонн по льду озера. Со стеклянной посудой. Но ему надо очень деликатно въехать в узкие ворота. И вдруг его начинает вращать, крутить. А достаточной мощности у вас пока нет, чтобы влиять на эту неуправляемую
В. Нестерова, О. Леонова, О. Борисенко
Подняты из донской старицы
В Воронеже, при производственном объединении «Электроника», вот уже пятнадцать лет работает комсомольско-молодежный клуб «Риф», занимаясь поисками и подъемом боевой техники из озер, рек и болот. Один за другим открываются неизвестные эпизоды Великой Отечественной войны... О подъеме двух тридцатьчетверок — первых танков в истории находок «Рифа» — рассказывает наш фоторепортаж.
В кромешной тьме Сергей Логачев растолкал по сторонам спекшиеся куски плотного мела и, запустив руку до самого плеча в густую пульпу, нащупал дульный срез орудия. Через мгновение, разметывая черную кашу придонных отложений, он стремительно вырвался на поверхность и, выхватив изо рта загубник акваланга, крикнул:
— Танк! Мужики, под нами танк! Тащите циркуль! Будем калибр определять!
Несколько раз Дмитрий Куцов и Александр Швецов вдавливали Сергея в грязь донской старицы — грузовые пояса в такой густой жиже помогали мало. Несколько раз в стороне от взбаламученного места отмывал Логачев штангенциркуль. Еще первая разведка клуба «Риф» не без иронии назвала эту донскую старицу озером «Изумрудным». Казалось, положи на ее маслянистую поверхность свинцовые бруски, и они не сразу утонут в воронке раскопа...
— Пушка семидесятишестимиллиметровая,— наконец сказал Сергей.— За точность измерения ручаюсь. Надо размыть башню. Тогда определим тип танка.
На берегу взревела помпа, и трое ребят вцепились в рвущиеся из рук ствол и шланг монитора. И, как об этом сказано в «Отчете о результатах экспедиции по определению типа боевого танка в районе села Селявное», «все члены поисковой группы начали усердно орудовать в непроглядной тьме пульпы названного «озера».
К исходу дня по силуэту башни и калибру орудийного ствола был установлен тип танка — «Т-34/76». Потрудились так, что идти к Дону уже не было сил, и ребята «приняли душ» из двадцатилитровой канистры. А у вечернего костра разговорились, обдумывая завтрашний день.
— По предварительным подсчетам, танк стоит на глубине около пяти метров,— бросая клочок бумаги с цифрами в костерок, сказал Александр Никитович Щербинин.— Слой отложений более трех метров. Для того чтобы очистить нашу находку и пробить тоннель, по которому можно будет вытянуть ее на свет, нужно переместить не менее двухсот кубометров грунта. А он, сами видите, какой — тяжелее иных коренных пород.
Щербинин был старшим среди рифовцев, участвовал во многих экспедициях, и к его словам молодые участники клуба всегда прислушивались. К сожалению, эта экспедиция оказалась для Александра Никитовича последней...
На этот танк рифовцы вышли так. После телевизионной передачи о клубе пришли письма, в которых говорилось, что на Дону при временном отступлении наших войск по приказу в нескольких местах была затоплена боевая техника. Рифовцы решили проверить эти сообщения.
— Никитич! Представляете лица ребят из разведочной экспедиции,— шумит неугомонный Логачев,— когда пастух спокойно так на вопрос, заданный скорее по привычке, ответил: «Танк-то? Да он под этой горой в болоте стоит. Часами тут сижу. Иногда вижу, как горючее всплывает и радугой по воде расходится». Когда они тут с магнитометром-то были?
— С месяц назад,— сонным голосом отвечает кто-то из тьмы.
— А выводы предварительной разведки помните? Осторожные такие,— не унимается Сергей.— «Прибор отметил аномалию. Штыревание показало наличие металла. Не исключено, что в старице...» А в ней танк. Танк, Никитич!
Щербинин подбросил в костер тонкие ветви. Скорые языки пламени выхватили из тьмы его усталое лицо. Ребята уже разошлись по палаткам.
— Знаешь,— сказал Щербинин,— пока ты с циркулем в грязи сидел, мы тут разные предположения строили — как погиб этот танк? Ребята мне душу бередили: «Александр Никитович, окажется, что танк в боях погиб, установим его на Щученском плацдарме. Тут ведь рядом и могила братская, и обелиск на плацдарме, и памятник Тулибердиеву. А если «по приказу при отступлении», какой же это памятник?» Мальчишки. Их герои пока еще только среди тех, кто наступает...
— А ведь до недавнего времени я и сам так думал,— тихо ответил Сергей.— Помню, первый самолет из болота под поселком Бор доставали. Грязь ведрами отчерпывали, плотину противогрязевую поставили. Части самолета подняли, пулемет — интересно. Нашли личное оружие летчика — у меня, мальчишки, глаза горят. А больше всего хотелось, чтобы у летчика награды были. Нашли орден — так я на седьмом небе. Вот уж больше десяти лет за боевой техникой по хлябям лазаю, а лишь недавно стал понимать, что нет в нашем поиске мелочей. Раньше, сами знаете, клуб искал только крупные объекты — самолеты, танки. А когда решили собрать и вещи, которые могут рассказать о повседневном солдатском житье, почувствовал — попали в самую точку. В Ракитном, помните, Ил-2 поднимали из болота, так сапоги вытащили из-под обломков. Латаные-перелатаные. Долго не мог поверить, что в таких вот воевали летчики...
— Сергей, как думаешь, вытянем танк? — возвратился Щербинин к новой находке.
Общее собрание клуба, выслушав сообщение о работе в озере «Изумрудном», решило: «Танк поднимать!»
Техника для размыва отложений, под которыми покоилась боевая машина, и оборудование для подводных работ в клубе были. Стали искать свободное время. У Дмитрия Куцова и Александра Швецова, к примеру, этот вопрос решался просто — старшеклассники. У них каникулы. У Олега Воротникова и Светланы Сергеевой — тоже каникулы. Студенческие. Остальные стали подгонять свои отпуска под сроки экспедиции. И вот наступил день, когда рифовцы снова разбили лагерь в донской старице, и Сергей Логачев внес в водолазный журнал первую запись: «Течения нет. Видимость «О». Грунт — плотный ил с примесью мела».
— Ниже ила идет слежавшийся почти монолитный пласт,— выбираясь из водолазного костюма, говорит единственный в клубе профессионал-подводник Александр Сидоров.— Все надо размывать монитором. Но удержать его ствол одному в такой грязище невозможно.
«Грязевая» смена длится столько, насколько хватает воздуха в акваланге. Несколько человек в полной темноте плотной пульпы ведут борьбу с извивающимся шлангом.
Наконец удается разметать наносы у танковой башни. Но подводные работы по очистке танка продолжаются.