Журнал «Вокруг Света» №12 за 1987 год
Шрифт:
Решено было из остатков «Св. Петра» строить новое судно. И вот в апреле 1742 года, отобрав из команды 20 человек, наиболее крепких, приступили к разборке пакетбота.
Участник экспедиции, адъюнкт «натуральной истории» императорской Академии наук Георг Стеллер собирал травы и коренья, отваром из них поил товарищей и, можно сказать, поставил их на ноги. Он первым и заинтересовался крупными животными, водившимися в прибрежных водах, не раз наблюдал их широкие лоснящиеся спины, выступавшие над водой в тех местах, где в изобилии росла морская капуста.
«Когда они питаются,— записывал Стеллер,— они передвигают сначала одну ногу, затем другую, как коровы или овцы, когда они пасутся. И, таким образом, их движения представляют
В конце мая был готов остов судна, заложен киль. Но строительство двигалось медленно: слишком скудным было питание — в ход шло мясо бобров и китов, выброшенных штормом на берег. Тогда и возникла мысль устроить охоту на морских коров. Медлительные и тяжеловесные, они часами паслись на подводных пастбищах совсем недалеко от берега. Изготовили металлический крюк, к нему привязали крепкий перлинь— получилось что-то вроде гарпуна.
Конец перлиня держала ватага человек из сорока. «Гарпунеры» на шлюпке осторожно подплывали к животному и с силой вонзали ему в спину крюк. Удерживая за перлинь морскую корову на поверхности, животное рубили саблями, кололи штыками и копьями...
10 августа команда Саввы Стародубцева, руководившего постройкой нового судна, спустила на воду плод рук своих. В течение трех дней на судно загружали около семисот добытых шкурок морского бобра, заготовленный провиант, воду, снаряжение и балласт. Утром 13 августа, обогнув мыс острова и дав ему название кап Манати — Морские Коровы,— поредевшая экспедиция Витуса Беринга вышла в море. Остров они назвали именем капитан-командора. После двухнедельного пути судно встало на якорь в гавани Св. апостолов Петра и Павла...
История открытия острова Беринга вспомнилась мне именно в тот момент, когда научно-поисковое судно РТМС «Гневный», на котором я плыл вместе с экспедицией Тихоокеанского научно-исследовательского института морского рыбного хозяйства и океанографии, встало на Никольском рейде вблизи этого острова. Внезапно испортившаяся погода могла сорвать высадку. А на острове меня интересовали лежбища сивучей и морских котиков. Помощник капитана «Гневного» по научной части, кандидат биологических наук Евгений Иванович Соболевский заверил меня, что на острове должен находиться сотрудник Института эволюционной морфологии и экологии животных имени А. Н. Северцова, доктор биологических наук Владимир Борисович Суханов — он работает над монографией по северному морскому котику в плане Международной программы «Человек и биосфера».
— А лучше Суханова,— заметил
Соболевский,— вам никто о сивучах и морских котиках не расскажет...
Туман пусть медленно, но все же поднимался, обнажая справа по берегу на сопках лесенку многоэтажных жилых домов поселка Никольское. Наконец капитан-директор РТМС «Гневный» Александр Никифорович Пика кивнул вахтенному помощнику и, к моей радости, решительно произнес:
— Вызывайте на связь берег, будем высаживаться. Бот готовить к спуску.
— Ну, лежбища сивучей или морских котиков вы вряд ли сможете увидеть...
Невысокий, сухощавый, с озабоченно хмурым выражением лица, Владимир Борисович Суханов встретился нам на пороге Алеутского музея, двухэтажного деревянного здания, у низкого крыльца которого в траве лежала внушительная челюсть кита метра в три длиной.
— До ближайшего лежбища около двадцати километров,— продолжал Суханов, когда мы уже сидели в небольшой комнатке, на полу которой в беспорядке, как мне казалось, лежали кости какого-то животного.— Дороги развезло, проехать можно лишь на вездеходе, а сегодня воскресенье... Кстати,— обращаясь уже к Соболевскому, сказал Владимир Борисович,— в июне остров Беринга преподнес нам сюрприз, открытие, можно сказать, мирового значения.
Оказывается, на восточном побережье
— До сих пор,— поясняет Владимир Борисович,— исследователи пользуются единственной монографией по морской корове, изданной русским академиком Ф. Ф. Брандтом в 1868 году. Но и в ней немало «белых пятен». Теперь же появилась возможность сделать самое подробное описание этого навсегда исчезнувшего животного. Да и проверить наблюдения самого Стеллера тоже. Описывая морскую корову, Стеллер все же сделал ошибку...
Обнаружив в прибрежных водах острова крупных животных и наблюдая за ними, Стеллер отнес их к разновидности ламантинов. Ламантины обитали у побережий Карибского моря и Атлантики и были хорошо известны европейским ученым. Их называли еще манати и вместе с дюгонями относили к отряду сирен. Однако, в отличие от дюгоней, ламантины имеют шесть шейных позвонков. Столько же Стеллер почему-то насчитал и у морской коровы. Позднее другие исследователи на скелетах этих животных находили семь шейных позвонков. И получалось, что стеллерова корова ближе к дюгоням, чем к ламантинам. Кому же верить? Сейчас-то известно, что Стеллер ошибся, но спор об этом в научных кругах длился почти два столетия. Причина разногласий состояла в том, что в распоряжении ученых были кости разных экземпляров этих животных, к тому же плохо сохранившиеся.
Теперь, по словам Владимира Борисовича, можно точно проверить наблюдения Стеллера. Он пишет, что движение морской коровы представляло собой «полуплавание, полуходьбу». А все потому, что передние конечности ее напоминают багры, она не спеша переставляла эти, так сказать, ноги, опиралась на них и подтягивала свое массивное тело. Получается, что стеллерова корова могла заходить и в устья рек? У дюгоней же передние конечности действуют скорее как ласты. Затем Стеллер пишет, что неоднократно наблюдал спины морских коров над водой. Прекрасно сохранившийся череп найденного скелета, его строение говорят о том, что голова у этого животного была наклонена вниз, то есть корова щипала морскую капусту сверху. Значит, когда они паслись, то действительно должны были показывать свои спины.
— В дальнейшем же,— добавляет Суханов,— более тщательное изучение найденного скелета, я уверен, позволит больше понять образ жизни этого животного. Теперь мы можем полнее представить, какую роль в эволюции играла морская корова, ее место в природе... Правда, для этого скелет надо еще сохранить. Кости нуждаются в консервации, а провести ее в местных условиях невозможно. Да и место такой находке в Палеонтологическом музее АН СССР. Здесь, на острове Беринга, этого пока не хотят понять...
Питаясь морской капустой, коровы как бы прореживали прибрежную донную растительность. Это немаловажно — ведь по краям зарослей обитала молодь морских ежей и звезд — основная пища каланов. Но вот стеллерова корова исчезла, и водоросли стали беспрепятственно завоевывать все новые донные площади. Меньше становилось морских ежей, звезд, а значит, и корма для каланов. Сейчас на Командорах создалась такая ситуация, которую научный сотрудник ВНИРО К. Сидоров назвал разорванным экологическим кольцом.