Журнал «Вокруг Света» №12 за 2007 год
Шрифт:
Представим себе на минуту, как проходит изучение мира с точки зрения ребенка, точнее, его организма. Он требует непрерывного движения. Точно так же ведут себя детеныши всех высших животных. А вместо этого ребенка сажают в неестественную, напряженную позу и велят пребывать в ней неподвижно 45 минут кряду. И не просто пребывать, а четко выполнять какие-то задания, да еще постоянно контролировать свою осанку и движения. К счастью, человеческая (и особенно детская) психика невероятно пластична: подавляющее большинство ребят за несколько недель или месяцев приспосабливается и к школьному режиму, и к школьным заданиям. Но всегда находится сколько-то детей, которые не могут или не хотят соответствовать этим требованиям. Причины могут быть разные: индивидуальные особенности обмена дофамина, несформированность нервных процессов (особенно торможения), отсутствие мотивации к учебе (например, если в семье ребенка к школе и вообще образованию относятся пренебрежительно) и множество других вариантов. Но, так или иначе, такой ребенок не только не учится сам,
Сто лет назад такого ребенка просто исключили бы из школы. Но сегодня общество требует учить абсолютно всех детей. Уважительной причиной признается разве что болезнь. Вот тут-то представление об СДВГ может оказаться роковым для судьбы ребенка.
Непоправимое излечение
По сути дела, диагноз открывает возможность законным образом избавиться от неуправляемого ученика. Само по себе такое решение можно было бы считать вполне приемлемым: если ребенок несовместим со школой и ее порядками, им лучше не мучить друг друга, а уж под каким предлогом — дело второе. Но беда в том, что как только гиперактивного ребенка признают больным, его начинают лечить. Чаще всего препаратами метилфенидата: риталином, центедрином, мередилом и т. д. Эти препараты чреваты побочными эффектами (задержка роста, раздражительность, нарушение сна и пищеварения, снижение аппетита и массы тела, провокация тиков, сухость во рту, головокружение и т. п.), зато эффективны: уже через несколько дней после начала приема у 70—80% детей начинают ослабевать проявления активности. Как правило, и в дальнейшем никаких проблем с ними уже не возникает: они вырастают спокойными и послушными. Успешный результат достигнут. Впрочем, в практике отечественной медицины препараты метилфенидата отсутствуют (вместо них обычно применяется антидепрессант амитриптилин — его побочные эффекты реже и слабее, но и эффективность заметно ниже).
Между тем в биографиях многих «героев капитализма» — выдающихся предпринимателей — то и дело встречаются упоминания о синдроме гиперактивности. Например, создатель знаменитой авиакомпании JetBlue Дэвид Нилиман с удовольствием рассказывает, что у него в детстве не просто нашли такой синдром, но и охарактеризовали его как «пышно цветущий» (flamboyant). А изложение его трудовой биографии и методов менеджмента наводит на мысль, что этот синдром не оставил его и во взрослые годы и что именно ему он обязан своей головокружительной карьерой. Первую созданную Нилиманом авиакомпанию купила большая компания SouthWest. Как и положено в таких случаях, глава поглощенной фирмы помимо денег получил пост вице-президента, поначалу его даже прочили в преемники генерального директора SouthWest. Однако всего через семь месяцев руководство компании предпочло его уволить, заплатив огромную компенсацию: гиперактивный вице-президент оказался столь же невыносим для большого солидного офиса, как гиперактивный ученик — для обычного класса.
«Всем известно, что из непоседливых детей вырастают исследователи, авантюристы, путешественники и создатели компаний, — говорит психолог Маргарита Жамкочьян. — И это не просто частое совпадение. Есть довольно обширные наблюдения: дети, которые в младшей школе изводили учителей своей гиперактивностью, став постарше, уже увлекаются чем-нибудь конкретным — и годам к пятнадцати становятся в этом деле настоящими доками. У них появляются и внимание, и сосредоточенность, и усидчивость. Такой ребенок может все остальное учить без особой прилежности, а предмет своего увлечения — досконально. Поэтому, когда утверждают, что синдром гиперактивности к старшему школьному возрасту обычно исчезает — это не соответствует действительности. Он не компенсируется, а выливается в какой-нибудь талант, в уникальное умение. А вот купируя с детства эту гиперактивность лекарствами, можно лишить ребенка его козырей в будущей взрослой жизни, лишить стержня, вокруг которого эту жизнь можно строить».
Сказкой и лаской
А в самом деле, что можно сделать с такими детьми? Независимо от того, считать ли гиперактивность болезнью или личной особенностью, она безусловно создает немало проблем и самому ребенку, и его одноклассникам, и педагогам, и уж, конечно, родителям. И надежда на то, что к подростковому возрасту она пройдет сама собой или даже выльется в какой-нибудь неожиданный дар, — слабое утешение. Наконец, бывают дети, у которых повышенная двигательная активность проявляется вне всякой связи со школой или детским садом и действительно походит на патологию. Например, двухлетний малыш непрерывно бегает или кувыркается через голову и не может остановиться. Он агрессивен, раздражителен, не может заснуть. Как ему помочь? Оказывается, и в этих случаях не обязательно пичкать ребенка препаратами. Исходя из концепции Пиаже, психологи советуют приобрести «домашний стадион» — тренажерный комплекс, включающий шведскую стенку, канат, кольца, горку. Все расположено рядом, чтобы можно было перебираться с одного снаряда на другой. Вроде бы те же движения, но не бессмысленные: они требуют внимания, собранности, самоконтроля, развивают глазомер, координацию, умение сопоставлять данные разных органов чувств. Как показывает опыт, уже через две недели у ребенка нормализуется сон, он перестает кувыркаться, как заводной, и вообще начинает походить на нормального сверстника. Его неуемная энергия превращается из препятствия развитию личности в средство такого развития.
В
«Синдром дефицита внимания» (с гиперактивностью или без оной) успешно корректируется тренировками с так называемой «биологической обратной связью». Уж что-что, а сосредоточенность или утрата внимания видны на электроэнцефалограмме, причем настолько четко, что нетрудно научить компьютер различать эти состояния. Дальше все просто: невнимательному ребенку надевают на голову шапочку с электродами и ставят на экране мультфильм, который при отвлечении зрителя будет терять резкость изображения. И ребенок быстро обучается управлять своим вниманием — улучшения могут быть выражены сильнее или слабее, но детей, на которых этот метод вовсе не действует, практически нет. Есть и другие способы помочь гиперактивному ребенку, не мешая естественному развитию его личности. Например, во многих случаях очень неплохим средством коррекции оказывается тесный контакт со взрослым. Если ребенок сделал что-то, заслуживающее похвалы, его надо не только подбодрить словами, но и погладить по головке, похлопать по плечу, ободряюще прикоснуться к руке. Бывает, впрочем, что и своевременный шлепок прекращает приступ бессмысленного движения, но этот метод следует применять только в самых крайних случаях.
К сожалению, ни один из этих методов не решает более глубокую проблему, на которую указывает феномен гиперактивных детей: противоречие между детской индивидуальностью и стандартностью учебного процесса. Для разных детей должны существовать разные способы обучения — и каждого ребенка надо вести к знаниям таким путем, который именно для него окажется наиболее естественным и эффективным. Но для этого нужно воспринимать ребенка как самостоятельно развивающуюся индивидуальность, к чему наша культура пока еще не готова.
Борис Жуков
Суд над отроком
«Секс-идол России на все времена, он изнывал от тоски безразличия… его женщины его любили, а он их не любил…» Как вы думаете, о ком это написано? Нет, это не про актера и не про стриптизера. Эти слова, опубликованные год назад, — о Сергее Есенине. Принадлежат они редактору одного из литературных альманахов — и ничего тут не добавишь… Поэту и при жизни, и после смерти везло на такого рода респондентов. В их доморощенных головах рождались разные отзывы о нем, о его лире-душе, которая каким-то непостижимым образом расцветала в беспробудном пьянстве, разгульном образе жизни и в психиатрических больницах. Как ничтожна толпа в своем понимании Гения. Какую благую почву подготовила она для того, чтобы преступление века стало самоубийством.
Александр Никитич и Татьяна Федоровна Есенины с дочерью Шурой
Константиново — истоки многозвучного, яркого, самобытного есенинского мира. Светлое, зеленое, привольное село на рязанской земле. Церковь на холме, часовня, родник. Барский дом с огромным, красивым садом и ряды опрятных крестьянских домов, среди них и два дома дедов поэта — Никиты Осиповича Есенина (по отцу) и Федора Андреевича Титова (по матери), людей уважаемых и трезвых. Последнего, как вспоминала Катя, сестра Есенина, знала вся округа: «умен в беседе, весел в пиру и сердит в гневе, дедушка наш умел нравиться людям…В начале весны дедушка уезжал в Питер и плавал на баржах до глубокой осени… В благодарность Богу за удачное плавание дедушка поставил перед своим домом часовню. У иконы Николая Чудотворца под праздники в часовне всегда горела лампада. После расчета с Богом у дедушки полагалось веселиться. Бочки браги и вино ставились около дома.
«Пейте! Ешьте! Веселитесь, православные! Нечего деньгу копить, умрем — все останется…» В доме этого деда, Федора Андреевича, сыграли свадьбу родители Есенина — Татьяна Федоровна и Александр Никитич. В этом же доме жил Сергей ребенком, когда у отца с матерью был большой разлад, и та перед отъездом в город принесла двухгодовалого, беспокойного и очень слабенького сына в родительский дом. Здесь его выходили, полюбили, особенно бабушка Наталья Евтихиевна, которая была «на все руки»: холсты ткала, пироги с брусникой пекла, дом содержала в чистоте и красоте. А сколько сказок она знала — не переслушать. «Бабушка любила меня изо всей мочи, и нежности ее не было границ. По субботам меня мыли, стригли ногти и гарным маслом гофрили голову, потому что ни один гребень не брал кудрявых волос…» — вспоминал Есенин о своих чудесных, в любви и ласке прожитых, пяти годах жизни — с трех до восьми, таких важных в жизни каждого. Сколько тепла и красоты пришло вместе с тем временем к Сергею: «…Ночью луна при тихой погоде стоит стоймя в воде. Когда лошади пили, мне казалось, что они вот-вот выпьют луну…» И сколько образов константиновской природы принесет поэт в свои чистые стихи… («Гей вы, рабы, рабы!// Брюхом к земле прилипли вы. // Нынче луну с воды // Лошади выпили». «Небесный барабанщик», 1918 год).