Журнал "Вокруг Света" №2 за 1996 год

Журнал Вокруг Света

Одна из пяти заповедей ислама — «Соблюдай Великий пост». В месяц Рамадан коран запрещает днем есть, пить, курить, развлекаться и даже принимать душ, чтобы капля воды случайно не попала в рот. В дни поста меняется весь уклад жизни: сокращаются рабочий день и занятия в школах. Но вот в шесть часов вечера раздается пушечный выстрел — на сегодня пост окончен, запрет на еду снят. В час разговения — «ифтар» — улицы Дамаска пустынны, как после атомной войны. Все уже дома, за столом. Далеко за полночь горят в домах огни. Люди едят ночью, впрок, чтобы достало сил прожить еще один голодный день.

Однажды мне довелось наблюдать,

как происходит «ифтар». В дамасском Английском клубе за столами, уставленными яствами, неподвижно, как манекены, сидели люди. Шли последние, особенно тягостные минуты дневного поста. Был включен телевизор, выступал муфтий с проповедью. В зале — гнетущая тишина. Но вот прозвучал пушечный залп — точно на спринтерском старте. Забегали официанты. Все дружно накинулись на еду. Причем самый роскошный ужин всегда начинают с чечевичной похлебки. Едят молча, торопливо. Но вот наконец насытились, откинулись на спинки кресел. В руках мужчин появились четки, задымили сигареты... И потек разговор.

Последнюю ночь поста мужчины проводят в мечети. Считается, что в эту «ночь предопределения» Аллах послал на землю Коран. А наутро наступает долгожданный праздник Идд-аль-Фиттха. Режут баранов, кур, раздают бедным, угощают соседей... Обычно барана откармливают загодя. Вот и в нашем дворе несколько дней блеял барашек, привязанный к дереву. Хотя знатоки не признают «городских» баранов. Шутят: «Какой вкус мяса может быть у барана, который спит при электрическом свете и ест белый хлеб?» А для детей баран — живая игрушка, они успевают привязаться к нему и потом болезненно переживают его заклание. Хотя вскоре всеобщее веселье захлестывает и их.

Три дня ликует народ. Все учреждения закрыты, не выходят газеты, все — гуляют. В эти дни Дамаск превращается в сплошной... ипподром. Взрослые гарцуют на лошадях, детвора катается на осликах. Все улицы «прострочены» конским пометом. Зато кругом смех, радостные лица. Переполнены парки, карусели. В домах накрыты праздничные столы со сладостями и непременно с халвой.

Сирийцы любят ходить в гости. «Вы оказали мне честь!» — скажут вам и посадят на почетное место за столом. Если вы приглашены на ужин, — подкрепитесь заранее дома, ибо часа три с вами будут говорить о погоде, о семье и только в полночь начнется застолье. Но уже — с размахом! В знак особого расположения хозяин своими руками выбирает на блюде лучший кусок и кладет вам в тарелку. Если есть желание, можно запить анисовой водкой — аракой. Восточный этикет требует отложить деловой разговор до окончания ужина, пока гости насытятся.

Обед в Сирии обычно начинают с закуски-мезы. Вам подадут растертый с оливковым маслом горох — хуммус, пасту из баклажан с кислым молоком, мясные шарики с фисташками — куббе, мелко нарезанную петрушку с лимонным соком — таббуле. Затем принесут горячую шаурму... Есть неписаное правило: никогда не спрашивай, что это за блюдо? Нравится — ешь, не хочешь — учтиво поблагодари. Обед заканчивается чашечкой обжигающего арабского кофе с кардамоном и фруктами, среди которых почему-то всегда торчат... огурцы.

Уходя гость благодарит, хозяева отвечают: «Наа салями!» — «Счастливого пути!» Если гость мужчина, он пожимает руку только мужчинам; если женщина — только женщинам. Не зная этого, я как-то попала впросак. Прощаясь, протянула руку старику-мусульманину в шапочке. Он отшатнулся от меня, как от гюрзы. Поистине, Восток — дело тонкое...

А

вообще с сирийцами легко ладить. Они неназойливы, приветливы и отзывчивы. Если на дороге заглохла твоя машина, то идущая следом обязательно остановится, чтобы помочь. Есть хорошая арабская поговорка: «Если ты сделал добро, — скрой его; если тебе сделали добро, — расскажи о нем!» Когда я впервые села в автобус и спросила, как платить за проезд, десятки рук протянули мне жетоны. И никто не хотел брать денег, хотя ехали люди небогатые...

Однажды, проходя по улице, полной смрада и чада, я заметила за забором роскошный цветник. Пышно цвели ирисы, жасмин, розы. Дамасскую розу воспел еще Шекспир. Как же пройти мимо?... Подошла, отыскала щель, настроила фотокамеру. И тут кто-то робко кашлянул за спиной. «Извините, мадам! Не удобнее ли вам будет пройти в сад?» — это был садовник. Пока я снимала, он срезал букет только что распустившихся чайных роз — в знак благодарности за то, что я оценила созданную им красоту.

Любовь к земле, к журчащему ручью, тенистому дереву, теплому очагу—в крови у сирийцев. Они любят детей, трепетно относятся к родителям, особенно к матери. Здесь говорят: «Любить можно многих, но родиться — только от одной!» У них нет домов престарелых. Они просто не понимают, что это такое. Старики живут в семьях, окруженные заботой.

Семья для сирийца — все! К браку здесь относятся очень серьезно. Разводы редки, но если случаются, дети остаются с отцом. Ислам разрешает иметь четырех жен, и в паспортах мужчин есть графа для анкетных данных всех четырех. Но многоженство непопулярно. И дорого, и хлопотно! Женятся обычно поздно. За невесту нужно уплатить солидный выкуп, который собирают годами.

Сирийки вроде бы равноправны с мужчинами. Они работают в банках, офисах, школах. Но это днем. А вечером удел большинства — дети и дом. Мужья могут уехать развлечься, женам позволено разве что зайти поболтать с соседкой. Женщин редко увидишь в ресторанах, на пляжах. Не бывает женщин-официанток, это сугубо мужская профессия.

И тем не менее в среде интеллигенции женщины независимы, раскованны, часто «железной ручкой в бархатной перчатке» руководят мужьями, направляют, сдерживают их... Как все восточные люди, сирийцы импульсивны, легко сменяют гнев на милость и наоборот. Встречаясь, мужчины трижды целуются и так бурно приветствуют друг друга, что, кажется, двадцать лет не виделись, хотя расстались только вчера. Просто темперамент такой... Вас могут грубо обсчитать в лавке, но и поделиться последним глотком воды. Бизнесмены нередко опаздывают на деловую встречу, не держат данного слова. И никогда не знаешь, что у них на уме, когда, уклоняясь от прямого ответа, они говорят: «Букра!» или «Иншалла!» Это значит «Завтра» или «Как будет угодно Аллаху».

...На улицах Дамаска я замечаю много красивых, энергичных лиц, особенно мужских. Десятки «омаров шарифов» скромно ходят по городу. И все усаты! Женщины в массе — не красавицы, но уж если встретите красивую сирийку, — то глаз не отвести!

Сирийцы умеют радоваться каждому дню. Схема «грустный бедняк и веселый богач» — не для них. Иногда мусорщик бывает счастливее банкира, ибо главное — сохранить душевный комфорт, вопреки всем невзгодам. Конечно, всем хочется разбогатеть. Плохо ли? Купить дом, открыть свое дело, нанять помощника, который мыл бы машину, готовил еду, чистил ботинки.