Журнал "Вокруг Света" №2 за 2001 год

Журнал Вокруг Света

В ходе войны потери американцев составили 52 подводные лодки, погибшие от японских надводных кораблей. Японцы в свою очередь потеряли 9 авианосцев, 1 линкор, 12 крейсеров, 122 малых надводных корабля и 23 подводные лодки — почти треть всего флота. Из всех воюющих держав Япония особое внимание уделяла подводным лодкам, несущим на борту самолет. Верхом достижений стали субмарины серии «I-400», способные разместить на борту два бомбардировщика, затем ангар был увеличен до 3 самолетов. Эти авианесущие субмарины могли автономно находиться в море до 90 дней с радиусом действия до 30 тысяч миль и скоростью хода 16 узлов. Но до конца войны японцам удалось построить всего 2 лодки такого типа.

Самым крупным подводным флотом к началу войны располагали итальянцы. Его основу составляли средние лодки типа

«Аргонаута». В ходе боевых действий, которые велись в основном в Средиземном море, была введена в строй еще 41 лодка. Но главным успехом итальянского флота был первый опыт применения человекоуправляемых торпед. Две такие торпеды (мини-лодки) в декабре 1940 года надолго вывели из строя два английских линкора. К сентябрю 1943 года Италия вышла из войны. Ее потери составили: 84 лодки были потоплены, 34 капитулировали, 20 уничтожены своими экипажами, 10 захвачены немцами, 9 разоружены.

Первыми итальянский опыт активно начали использовать англичане. Разработав управляемую ракету-транспортировщик типа «МК-1», переоборудовали под ее носители несколько подводных лодок, в том числе «Тандерболт».

Немцами же было сформировано так называемое соединение «К» (от Kleinkampferband — соединение малого боя. — Прим. авт.). На его вооружении были управляемые торпеды и сверхмалые подводные лодки типа «Зеехунд», «Мольх Бибер» и др. У японцев были управляемые торпеды типа «Кайтэн-1» и «Кайтэн-2», которые могли транспортироваться на лодке носителя «И-58». Но ни одна из них в боевых действиях не участвовала.

В ходе второй мировой войны было опробовано много новшеств в подводной войне, некоторые из них получили дальнейшее развитие в послевоенный период. Судьба же других закончилась в военном противостоянии. Драматично сложилась судьба военно-морского флота Франции. Ее корабли топили и англичане, и американцы, и немцы, и даже сами французы. Из 77 лодок она потеряла 65, 29 были потоплены союзниками, 19 — самими французами, а остальные — итальянцами, немцами и японцами.

Во время войны проявились как сильные, так и слабые стороны субмарин. Как бы там ни было, но с поля боя подводные лодки вернулись с множеством новых устройств и приспособлений. Они стали заряжать аккумуляторные батареи, практически не всплывая, а только выставив на поверхность воздухозаборник шноркеля. Акустические торпеды сами наводились на шум винтов цели. Увеличились мощь оружия, скрытность, дальность действия, но появились и средства по обнаружению и уничтожению. Субмарины обрели ночное зрение с помощью радаров, а также подводное чутье благодаря гидролокаторам-сонарам. Они научились пеленговать не только неприятельские радиопередатчики, но и лучи его радиолокаторов.

Так противостояние под водой перенеслось из гидрокосмоса в иную сферу — в радиоэлектронные поля, в эфир. Было придумано и множество других новшеств, но от главного недостатка — необходимости через двое-трое суток подводного хода всплывать на поверхность — подводные лодки так и не избавились.

А вот о том, как была решена эта задача, вы узнаете в следующий раз.

Николай Черкашин

Зоосфера: Шутка природы

Когда ученые прошлого столетия впервые увидели чучело этого диковинного существа, никто из них просто не мог поверить, что такое вообще может быть. Не то зверь, не то птица — не то просто какая-то необъяснимо глупая подделка...

Кто-то остроумно назвал Австралию «чердаком мира», подразумевая место, где хранится всякое старье. И сказано это было вовсе не в обиду австралийцам. Ведь прежде всего речь идет о фауне Пятого континента, поскольку таких удивительных и древнейших существ, как кенгуру или утконос, — невозможно встретить больше нигде в мире. Заметим, впрочем, что на этом «чердаке» обитает еще более 150 видов сумчатых млекопитающих, в их числе — сумчатые мыши, волки и даже медведи. Хотя миллионы лет назад они были распространены повсеместно и даже в Европе. Но позднее сухопутный мост между Австралией и Юго-Восточной Азией разрушился и ушел под воду, оставив на поверхности лишь цепочку островов, именуемых ныне Индонезией.

Таким образом, животные, в буквальном смысле слова отрезанные от остального мира, получили в свое распоряжение целый континент, где у них к тому же почти не было естественных врагов. По крайней мере, до той поры, пока многочисленные переселенцы не завезли в Австралию собаку динго. Именно поэтому австралийские животные развивались в уникальных условиях, потому-то и стал остров-континент родиной всевозможных живых курьезов.

Но из всех разнообразнейших обитателей Пятого континента ни один не озадачивал человека так, как утконос. Лондонские зоологи, к примеру, посчитали, что место этого создания скорее в кунсткамере, нежели в зоопарке. Типичный утиный клюв у зверька, покрытого шерстью, противоречил всем канонам тогдашней науки. И только спустя 8 десятков лет люди не только признали его как полноправного обитателя зоосферы, но и изучили многие особенности утконоса.

Вообще-то понять ученых мужей прошлого столетия не так уж сложно, стоит только представить себе небольшого зверька с мягкой, короткой, как у крота, шерстью, упругим утиным клювом, перепончатыми лапами и плоским веслообразным хвостом. Лучше всех описал утконоса английский натуралист Джеральд Даррелл: «Причудливый изгиб клюва создавал видимость постоянно благодушной улыбки; в круглых карих глазах-пуговках выражалась яркая личность. Я бы сравнил утконоса с одним из милых родственников Дональда Дака, одетым в меховую шубу, которая была ему явно велика. Казалось, он сейчас закрякает — и в самом деле, звук, издаваемый утконосом, напоминал недовольное квохтанье сердитой наседки».

Любопытно, что в далекой от Австралии России еще в начале XX столетия слово «утконос» бытовало как некое, хоть и экзотическое, но все же оскорбление. Литературный секретарь Бунина описал ссору Ивана Алексеевича с Александром Ивановичем Куприным:

«Однажды в каком-то обществе он (Куприн. — Прим.авт.) спьяна начал неприлично приставать ко мне, с издевкой, с подхихикиванием, с какими-то двусмысленными намеками. Я долго терпел, потом вспыхнул и громко произнес: «Если ты, утконос проклятый, немедленно не замолчишь, я сейчас разобью эту бутылку о твою татарскую башку…» Я думал, что начнется драка, атмосфера и без того была сильно накалена. Но ничуть не бывало. Куприн сразу же осекся, удивленно посмотрел на меня и зарыдал: «Это я-то утконос?» И, всхлипывая по-бабьи, продолжал: «Братцы, меня здесь оскорбляют!»

…К слову сказать, неуклюжее на вид, забавное существо утконос далеко не так уж безобиден. Задние ноги самца вооружены шпорами с ядом, который почти так же опасен, как яд некоторых змей, способный одурманить или ослепить преследователя.

И все же самое невероятное заключается в том, что это млекопитающее и теплокровное животное откладывает яйца! Это является живым доказательством того, что млекопитающие произошли от рептилий. Самка откладывает одно-три яйца в мягкой белой скорлупе и высиживает их. Причем все время высиживания она остается в своей норе, которую предварительно старательно замуровывает, и только нестерпимый голод может заставить ее ненадолго покинуть гнездо. Когда детеныши вылупляются из яиц, мать кормит их молоком, которое выделяется из особых расширенных пор и стекает по ее шерсти, малыши же не сосут, а слизывают вкусные капли.

Далеко не каждый зоопарк может похвастаться таким экспонатом, как утконос. Содержать эти создания в неволе очень сложно, причем прежде всего из-за их чудовищной прожорливости — за ночь зверек способен поглотить такое количество всевозможных рачков, червей и личинок, которое равняется по весу ему самому.

И все же утконосов научились разводить в неволе. Первым человеком, который сумел добиться размножения этих животных в искусственных условиях, стал один из самых известных натуралистов Австралии — Дэвид Флей. Он изобрел специальный «платипусариум» (от английского «platipus» — утконос). По берегам небольшого пруда он расставил неглубокие ящики, выстланные сеном и соединенные с водой длинными тесными ходами, обитыми изнутри резиновой губкой. Дело в том, что в природе утконос всегда роет себе очень узкие норы, для того чтобы по пути в «спальню» отжимать лишнюю влагу с шерсти. Если же зверек останется мокрым, тогда он, представьте, рискует простудиться и даже умереть.