Журнал "Вокруг Света" №4 за 1998 год

Журнал Вокруг Света

По словам морского историка Бэзила Лаббока, их размеры были невелики, а нос имел круглую форму, напоминающую яблоко. Обнаруженный корабль полностью соответствовал этому описанию.

В руки археологов попало и более трех дюжин бочек пяти размеров, изготовленных в XVIII веке. Две из них, названные «ваннами Корнуоллиса», были огромны. По словам Кэрри Шэклфидда — специалиста по таре, они не имеют аналогов в мире.

Интересно, что в трех найденных бочках были обнаружены скелеты крыс. Эти находки поколебали веру исследователей в древние морские приметы. Разве можно теперь утверждать, что крысы первыми бегут с тонущего корабля?

Геннадий

Васильев

Клады и сокровища: Призрак маленького Мона

Китайский четырехмачтовый парусник с грузом драгоценной фарфоровой посуды эпохи династии Мин на борту приближался к берегам Филиппин. Лавируя между рифами у островов Мариндуке, что на юго-востоке от Манилы, он наткнулся на коралловый риф и начал тонуть.

На нескольких плотах, что были на судне, смогли спастись 14 женщин, 8 детей, 24 члена команды и капитан Шуан. Но когда все начали усаживаться на плоты, обнаружилось, что пропал один мальчик. Мать, охваченная паникой, искала его по всему судну, но тщетно. Капитан увел мать буквально с уходящей под воду палубы. Едва плоты отвалили, как огромный корабль канул в морскую пучину.

Именно так описана эта трагедия, происшедшая в XVIII столетии, в дневнике капитана Шуана, который хранится в манильском музее мореплавания.

«Корабль утонул, и море навсегда поглотило маленького Мона. Стенания несчастной матери разрывали наши сердца. Но чем мы могли ей помочь? Уже невозможно было ничего сделать...»

Как рассказывают рыбаки и мореходы, с тех пор они не раз видели над морем на месте катастрофы призрак маленького китайского мальчика. Медленно-медленно мираж движется над морем, а затем его силуэт растворяется в воздухе.

Естественно, такое явление не могло не привлечь всеобщего внимания: на месте катастрофы стали бывать фотолюбители и появилось несколько достоверных фотографий феномена. А одному французскому исследователю, Альфонсу де Карьеру, удалось даже заснять появление мальчика на видеокамеру. Тщательно изучив пленку, эксперты пришли к выводу, что это не оригинальный и искусный трюк, а реально существующее, но пока необъяснимое явление.

Заинтересовавшись этим случаем, Карьер несколько дней разбирал дневники капитана Шуана. Он решил найти затонувший корабль и поднять сокровища.

Карьер собрал группу энтузиастов и в течение двух лет готовился к экспедиции. Ученый досконально изучил место кораблекрушения и договорился с филиппинскими властями о том, что если ему удастся поднять сокровища, 30 процентов будет передано КНР, 30 — Филиппинам, а 40 достанется ему.

Когда Альфонс и его команда собирались погрузиться в том месте, где, по их мнению, случилось несчастье, появился призрак мальчика. Он то удалялся, то приближался, словно маня за собой.

Альфонс, словно завороженный, следовал за ним. Мон увел их почти на 250 метров на север и исчез. В этом месте они спустились под воду и обнаружили затонувшее судно. Как оказалось, их предварительные расчеты были ошибочны. Найти судно они смогли только благодаря призраку китайского мальчика.

После трех дней изматывающей работы все сокровища были подняты со дна. Это была великолепная коллекция посуды, состоявшая из кувшинов и ваз тонкой работы, различных фарфоровых блюд и тарелок. К большому удивлению подводников, всего около 10 процентов посуды оказалось разбитой, все остальное — в отличном состоянии!

Среди

кувшинов Альфонс нашел скелет мальчика. Он поднял его со дна и предал земле в Пекине, купив на свои деньги плиту и крест. Все это произошло в 1993 году, и с тех пор призрака маленького Мона больше никто не видел.

По материалам журнала «Semanario de lo lnsolito» подготовила Юлия Звонилова

Всемирное наследие: Ключи к сердцу Камчатки

Ительмены — древние жители Камчатки — панически боялись вулканов. Они полагали, что их вершины населены Гомулами — всемогущими горными духами. По ночам эти Гомулы отправлялись к морю ловить китов и возвращались с рыбалки, надев по киту на каждый палец. Пойманных китов Гомулы жарили на костре — вот почему ночью над вулканами иногда светилось зарево. Ительмены были уверены, что там, наверху, скопились груды китовых костей, однако они никогда не пытались в этом удостовериться — вулканы и горячие источники внушали им суеверный ужас.

У современных ученых несколько иной взгляд на причины вулканизма, хотя, когда поднимаешься к кратеру, версия ительменов не кажется такой уж сказочной. Правда, в своем неприятии термальных источников древние камчадалы были, конечно, не правы: по-моему, горячие ключи — как раз то единственное, что примиряет человека с вулканом.

Камчатские вулканы никогда не отличались кровожадностью: на памяти людей не так уж много извержений, которые могли бы стать смертоносными. Даже от крупнейшего вулкана Евразии — Ключевской сопки, извергавшегося за последние 300 лет более 40 раз, до сих пор не пострадали жители соседнего с ним города Ключи.

И все-таки к вулканам трудно привыкнуть. За четверть века моего с ними знакомства я так и не сумел убедить себя в том, что передо мной не более чем геологические объекты. Я всегда вспоминаю первые минуты тишины, наступающие сразу за ушедшим в небо вертолетом. Непостижимое сочетание тревоги и покоя наполняет душу. Ты озираешься, словно чувствуя на себе изучающий взгляд иного мироздания: и страшно, и радостно одновременно, потому что под этим пристальным взглядом начинаешь вдруг ощущать, как распространяется над тобой чья-то безграничная власть — может быть, та единственная, подлинная власть, которой хочется подчиниться...

Среди вулканов восточного ряда, расположенных на территории Кроноцкого заповедника, самый удивительный — безусловно, Узон. Те, кто приходит на Узон пешком, знают, как часто первые же метры спуска в кальдеру оставляют за собой и пронизывающий ветер, и ледяной туман, и косой иссекающий дождь — всю эту бесприютность горной тундры. Чем круче уводит вниз каменистая осыпь, тем быстрее все меняется, словно ты переступаешь невидимую границу другого мира. Но в самом деле, Узон живет по своим законам. Здесь в горячих источниках, словно в лабораторных ретортах, рождаются природные минералы; в обжигающем растворе живут невероятные водоросли и бактерии, для которых ядовитый кипяток — самая желанная среда; громадные медведи бродят по горячей глине, окутанные паром; на теплых озерцах перекликаются лебеди...