Журнал "Вокруг Света" №5 за 1996 год
Шрифт:
«Вот она, награда, — думал он, — за упорство. Мокрый кот! Это может означать только одно: подземное озеро!»
Фернандо уже знал подземелья Кайо-Сото как собственный дом. Помнил, что в пещерах есть только одно озеро с болотистыми берегами. Незамедлительно отправился туда с запасом хвороста и начал прощупывать шестом дно. Дно покрывал толстый слой ила, в котором торчали камни, падавшие в течение многих лет с хрупкого потолка. Чтобы убедиться, что это всего лишь камни, Фернандо приходилось каждый из них ощупывать. Поэтому он нырял в неглубокую воду, и обе руки по локти погружал в вязкую
Настоящая жизнь протекала здесь, в пещерах, в холодных подземельях, в стране вечного мрака. Все другое было необходимо только для того, чтобы не умереть. Он сокращал время пребывания в деревушке, спешил на остров, работал на вырубке с лихорадочной поспешностью, чтобы снова вырвать несколько дней, во время которых будет действительно самим собой — искателем пиратских сокровищ.
Спустя пятнадцать лет одиночества на безлюдном Кайо-Сото Фернандо улыбнулось счастье. Он обнаружил новую пещеру в удаленной части острова, а в ней, под тонким слоем глины, побелевший от времени череп. Разгребая это место, нашел еще два черепа. Вместе они образовали треугольник. Посередине стояла глиняная чаша, украшенная орнаментом. Голодая и недосыпая, он перекопал всю пещеру. Дал себе слово, что делает это в последний раз.
Золота не было.
Спустя несколько дней он рассказал о черепах в Эстеро-Реале. Не прошло недели, как на остров явились первые за много лет гости — группа археологов. Оказалось, что черепа принадлежали индейцам из вымершего племени сибонеев, они были здесь похоронены несколько столетий назад. Могила и глиняная чаша, действительно, были сокровищем, но только для археологов. Уезжая с добычей, они забрали с собой и Фернандо.
— Не можешь ты жить дикарь дикарем в наши-то времена, — говорили они.
Фернандо уже ничего не связывало с островом, он решил забыть о коте и охотно отправился с археологами, чтобы осесть в городе. Новые знакомые нашли ему работу, он научился читать и писать. Спустя несколько лет оказался в Гаване и получил место лаборанта у доктора Риско.
О пещерах и своей давней работе он уже совсем забыл, но однажды забежал на чашечку кофе в бар на бульваре Малекон — и все началось заново. Сначала сообщение о птицах в Пика-Пика, которое он принес доктору Риско, не обещало перемен, но спустя два дня, когда он уже стоял у входа в пещеру на берегу подземной реки, прошлое взыграло в нем с новой силой. Он знал, что кроется в этих темных коридорах, знал их запах, шорохи невидимой воды и танец теней на шероховатых поверхностях стен. Не оглядываясь ни на кого, он двинулся в глубь туннелей. Пещера была чужой, но он находил в ней все, что память связывала с подземельями Кайо-Сото. Так он попал в вихрь летучих мышей и здесь, борясь с жуткой живой тучей, испытал истинное потрясение.
Во тьме, низко, над самой землей,
— Наконец-то ты пришел! — шептал Фернандо, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть животное. — Все-таки ты существуешь... Теперь веди!
И глаза, словно послушавшись, погасли и исчезли, а потом снова загорелись в нескольких десятках метров дальше. Фернадо схватил лампу и побежал за ними, пробиваясь сквозь тучу летучих мышей, мучаясь от того, что они мешают ему гнаться за котом. Но животное, словно ждало его, зеленые кружки исчезали, когда Фернандо приближался к ним, и неизменно разгорались на некотором удалении. Так человек и его поводырь вышли из «мышиного» зала и оказались в огромном пустом и холодном пространстве. Фернандо почувствовал спиной дрожь, но это был не холод, а страх. Он вдруг понял, какое необыкновенное счастье привалило ему, а когда подумал, чем может быть это таинственное привидение, у него начали стучать зубы. Однако не остановился.
«Будь, что будет, — решил он. — Пятнадцать лет я угробил на это дело, а теперь отступать?»
Животное бежало по дну зала. То и дело на границе света, отбрасываемого лампой, Фернандо замечал темное пятнышко, но формы распознать не мог. Бежал, не глядя, через озерки с чистой водой, разбрызгивая ее и круша ударами тяжелых ботинок снежно-белые кальцитовые цветы, спотыкаясь и разбивая красноватые столбики сталагмитов, ломая похожие на льдинки мозаики из треугольных кристаллов.
Черная тень по-прежнему шмыгала впереди. Наконец она добралась до противоположной стены, юркнула вдоль нее, круто изменив направление, и, еще раз блеснув глазами, бесследно исчезла меж толстых стволов сталактитов. Они плотным рядом спускались с кровли у самой стены и напоминали трубы органа. Ближе ко дну они разделялись, оставляя вертикальные черные щели. В одной из них и скрылось животное. Фернандо ни на мгновение не сомневался, что сумеет пробраться следом. Поднося лампу к щелям, убедился, что дальше расположен низкий коридор. Ему далось протиснуться в одну из щелей, и теперь он — на четвереньках, отбивая и раня локти и колени, — двинулся вперед по низкому проходу. С каменной кровли, которой он чуть ли не касался спиной, свисало множество «макарон», — прямых и тонких кальцитовых трубок, бесцветных, как стекло, каждая с каплей воды на конце. Он обламывал их головой и плечами, они падали с хрустом, а сталкиваясь с каменной почвой, звенели, словно звоночки.
Животное больше не появлялось, но Фернандо чувствовал себя уверенно.
«Это здесь, — твердил он. — Он привел меня, и теперь я на месте».
Свет фонаря вырвал из мрака красные стены камеры. Фернандо поднялся на дрожащих ногах. Взглянул и понял: это з д е с ь...
Окончание следует
Перевел с польского Евгений Вайсброт