Журнал "Вокруг Света" №6 за 1996 год
Шрифт:
Неподалеку от Денхэма находится пляж Монки-Майа, куда по нескольку раз в день приплывают дельфины, берут из рук человека рыбу и дают себя погладить. Обычно их около дюжины, и это лишь небольшая часть стада, живущего в водах Шарк-Бея. Они принадлежат к наиболее распространенному виду дельфинов Tursiops truncatus, который чаще всего встречается в наших дельфинариях.
Пляж усеян табличками, поясняющими туристам, как себя вести: дельфин должен приблизиться сам, его можно гладить по спине и бокам, но категорически нельзя возле глаз и дыхательного отверстия и т.д. В воде стоит человек, следящий за тем, чтобы дельфинам не мешали и не вредили. Их кормят рыбой дважды в день, но понемногу, чтобы у дельфинов не пропадала привычка к самостоятельной охоте. Дельфины —
Дельфины из Шарк-Бея привлекают не только любопытных, они являются интереснейшим объектом изучения для биологов. Над стадом Монки-Майа работают ученые Мичиганского университета и Вудсхолского океанографического института. Часть исследований проводится непосредственно на пляже Монки-Майа, часть в открытом море. Дельфины легко подпускают лодки, не проявляя ни малейшего беспокойства. На сегодняшний день в стаде около 300 идентифицированных экземпляров, именно на них проводятся исследования поведения и звуковых сигналов.
Но откуда все-таки у дельфинов появилась такая любопытная привычка общения с людьми? Все началось лет 30 назад, когда миссис Уотс, жена рыбака из Шарк-Бея, бросила играющему возле лодки дельфину пригоршню только что выловленной рыбы. Старик Чарли — так прозвали дельфина, — оценил этот жест, он стал частенько наведываться сам, а потом привел и нескольких своих приятелей. Между рыбаками и дельфинами быстро установились дружеские отношения, и сегодня, как и 30 лет назад, рыбаки с радостью бросают дельфинам с лодки только что пойманную рыбу.
С тех пор залив Монки-Майа стал излюбленным местом и для туристов, интересующихся дельфинами. В прошлом году их побывало здесь 84 тысячи. И все с гостинцами.
Легкая, казалось бы, жизнь у дельфинов Монки-Майа! Но, увы, изучение самок и детенышей дало очень печальные результаты. Департамент охраны и управления территорией Западной Австралии установил, что выживаемость детенышей, чьи матери кормятся с рук человека, очень низкая, в сравнении с «дикими» дельфинами. Из родившихся в 1986 году одиннадцати детенышей выжили только двое. А это был год, когда Департамент впервые расширил приток туристов в Монки-Майа и создал центр для их привлечения. С 1989 года правила кормления дельфинов стали очень жесткими. Взрослым дельфинам разрешается давать не более двух килограммов рыбы в день, кормящим самкам немногим больше. Но, к сожалению, и эти угощения убедили дельфинов: ни к чему удаляться от пляжа и тратить попусту силы и время на охоту. «Мы пришли к заключению, что высокая смертность является результатом искусственной кормежки», — говорится в отчете Департамента. И вот почему. В ожидании рыбы из рук человека дельфины не уплывают в море и подолгу остаются в загрязненных водах залива. Они становятся легкой добычей акул и, в первую очередь, это относится к детенышам. Пока мамаши посещают бесплатный супермаркет у пляжа, малыши предоставлены самим себе, и акулы, привлеченные остатками пищи, без труда находят себе жертву. Кроме того, мороженая рыба, которую получают дельфины, гораздо менее питательна, чем свежая. И, наконец, последнее: чтобы научиться ловить рыбу, детенышу — в естественных условиях — требуются многие месяцы уроков. Ведь техника охоты меняется в зависимости от среды, времени года, глубины, оттого, наконец, какая именно рыба есть в данный момент. Вдобавок у каждого стада дельфинов существует собственный излюбленный способ охоты. А когда матери, слишком занятые «покупками», не обучают малышей, те, повзрослев, оказываются не в состоянии позаботиться сами о себе.
Увы, идиллическая жизнь Шарк-Бея в наши дни под угрозой: бум туризма отрицательно влияет не только на жизнь дельфинов, но и вообще на биологическое равновесие природного мира залива. В последние
...Вечернее солнце покрыло позолотой береговую полосу под скалами Игл-Блеф. Машины и автобусы с туристами отправляются в обратный путь. Каким встретит их Шарк-Бей в следующий раз?
По материалам журнала «Oasis» подготовила Т.Арана
Исторический розыск: Прерванное путешествие
Эту историю услышал и записал в 923 году знаменитый путешественник Ибн Фадлан, секретарь посольства багдадского халифа Муктадира, направленного к булгарскому царю Алмушу. Речь пойдет об одном индийском купце (Ибн Фадлан называет его «синдцем»), который с превеликим трудом добрался до Булгарского царства, что лежало на слиянии рек Итиль (Волга) и Камы, в надежде попасть в еще более северную страну Вису, богатую «мягким золотом».
Ибн Фадлан не был знаком с этим купцом, и историю его он пишет как бы мимоходом и лишь потому, что страшный конец «синдца» (Синд — одна из областей Индостана; так что вполне вероятно, что этот купец и был синдцем)
имел непосредственное отношение к нравам и обычаям булгар.
И тем не менее, попытаемся восстановить прерванное путешествие Рамгуляма (назовем его так, ведь настоящего имени его мы не знаем), опираясь на богатые реалиями десятого века записки Ибн Фадлана. Он прошел той же дорогой, что и «синдец», начиная от Гургенджа, столицы Хорезма, и всего на год раньше.
В реконструкции мне поможет и собственный опыт археолога, работавшего в этих местах.
Рамгулям вздрогнул. Занятый своими мыслями, он не заметил, как вошел посыльный от царя Алмуша. Сегодня должна была решиться его судьба.
Уже долгое время Рамгулям просил царя разрешить ему идти на ладьях с местными купцами в страну Вису за шкурами песцов и чернобурых лисиц. Он не мог понять, в каком качестве его держат так долго при дворе. То ли он пленник, то ли почетный гость… А дело было в том, что царю приглянулся этот смелый, находчивый и умный чужестранец, и он пытался удержать его при себе, ибо знал обычаи своего народа. Он опасался, что, подметив сметливость индийского гостя, булгарские купцы, с которыми «синдец» собирался отправиться за пушниной, пошлют его «служить Верховному Богу», то есть просто повесят на высоком дереве. Ибо, по булгарским повериям, как замечает Ибн Фадлан, только умный и расторопный человек достоин быть слугой Верховного Божества.
Рамгулям вернулся от царя счастливым. Наконец-то завтра он отправится за пушниной, ради которой так долго и трудно добирался сюда.
Он не забыл этой дороги. Стоило только закрыть глаза, и снова, как бы со стороны, он видел большой караван, который привел его из Синда в город Булгар. Он добирался до него трудной, хотя и давно освоенной, дорогой. Особенно опасен был путь через Памир до Кашгара, проходящий над пропастями по узким горным карнизам. Он с содроганием вспомнил, как его несчастный попутчик сорвался на этом переходе в пропасть...
Из Кашгара с караваном Рамгулям добрался до Бухары, а оттуда, погрузив товар на плоты, стал спускаться по Амударье. И эта дорога была небезопасной, особенно одна теснина в среднем течении реки. Место это называлось Пиль Зиндон. Там купцов поджидали разбойники; с высоты скалы, нависшей над стремниной реки, они набрасывали на проплывавшие плоты арканы, захватывали в плен купцов и требовали за них выкуп. Их плотам помогла проскочить мимо разбойничьего гнезда удачно пущенная стрела, которая угодила в того, кто готов был уже забросить гибельную петлю. Несколько минут замешательства — и плоты вынесло далеко от места засады.