Журнал "Вокруг Света" №8 за 1998 год
Шрифт:
Говорят, 13 мая и 13 октября к Фатиме не проехать: все шоссе, ведущее туда, — сплошная пробка. Но в день нашего приезда площадь была малолюдна. Лишь по выложенной вдоль нее от самого шоссе белой дорожке ползли к храму на коленях одиночные паломники. Именно так, пусть и в наколенниках — дань времени — преодолевают они последние несколько сот метров перед святыней.
Слева, у стены, в специальной нише горели сотни свечей. Тут же их можно было и приобрести: опустишь в прорезь в камне 70 эскудо — бери большую, опустишь 40 — поменьше. В магазине у святыни можно, помимо подобающих
В огромном храме есть две могилы — в них покоятся тот пастушок и та пастушка, что были свидетелями явления Девы Марии в 1917 году. Третья пастушка жива до сих пор. Но сестру Лусию увидеть невозможно. Она среди других монахинь укрылась от мирских хлопот в кармелитском монастыре. Тайну послания Богородицы, с которой ей довелось общаться в раннем детстве, она открыла только папе римскому, А послание это было более чем необычным.
Если и сегодня шестая часть португальцев неграмотна, то что и говорить о малых детях в далеком 1917 году? Вернувшись домой, ошеломленные пастушки решили, что им надо молиться не то за ослика Руса, который принадлежал семье Лусии и который тогда болел, не то за какую-то светловолосую женщину — «руссу», как поведала им Богородица. Дети в провинциальной маленькой Фатиме, конечно же, не знали о существовании такой страны — России, и им слышалось лишь знакомое слово.
— Когда я впервые приехала несколько лет назад в Фатиму, — рассказывала наша гид, уроженка Советского Союза, — то насторожилась, когда мне стали говорить, что я должна помолиться за Россию. Думала, мало ли что, подвох какой-то. Но потом, оказалось, в этом и был заключен смысл послания Девы Марии.
То, что не смогли понять дети, на самом деле означало: «Если мои молитвы будут услышаны, Россия обратится в другую веру и наступит мир. В противном случае ее заблуждения распространятся по всему свету, неся с собой войны и гонения на церковь».
А отсюда главный смысл послания Девы Марии в Фатиме: «Россию будут сопровождать несчастья, пока за нее не будут как следует молиться».
Как все совпадает! Первая мировая война в самом разгаре. Россия после февральской революции катилась к смуте. Последний раз Дева Мария являлась в Фатиме в октябре... А затем Россия действительно обратилась в другую веру, пытаясь распространить свои заблуждения по всему свету и неся с собой войны и гонения на церковь.
Как тут не воздать свои молитвы небу! Мы были действительно поражены, узнав все это. Но не меньше были удивлены, когда, обойдя справа церковь и пройдя несколько десятков метров по парку, вдруг увидели поднимающуюся из-за деревьев... православную луковку.
А через пару минут перед нами предстала и церковь — судя по архитектуре, не очень давней постройки. Точнее не церковь, а довольно внушительное здание, над центральной частью которого и красовался лукообразный купол.
— Это здание «Голубой дивизии», — объяснила Сири. Мы прошли внутрь. На втором этаже, под куполом, помешалась церковь. Действительно, православная. Среди икон мы нашли образ преподобного Германа Аляскинского, канонизированного русской зарубежной православной церковью и наиболее почитаемого в Америке. Коридоры и лестницы здания были пустынны, а внизу, в холле,
«Голубая дивизия» (не путать с испанским подразделением, посланным воевать в Россию) — религиозная католическая организация антисоветской направленности, которая была создана после второй мировой войны в США, с целью препятствовать распространению коммунизма в мире.
И именно здесь, в Фатиме, долгие годы хранилась подлинная икона Казанской Божьей матери, считавшаяся безвозвратно утерянной. Как известно, обретенная еще Иваном Грозным при взятии Казани, чудотворная икона исчезла в смутные революционные годы. Но, как выяснил журналист, с войсками Врангеля она попала в Крым, оттуда в Румынию, а затем оказалась в США. От русских эмигрантов икона и перешла к «Голубой дивизии». Свое здание в Фатиме «Голубая дивизия» построила в 50-е годы, а православная церковь при нем, зовущаяся там «Византийской», была специально предназначена для иконы Казанской Божьей матери.
Жозе еще сам видел ее — старинную, в дорогом золотом окладе, украшенном драгоценными камнями. По условию прежних владельцев иконы, она должна была вернуться в Россию после падения коммунистического режима. Но вместо этого, сравнительно недавно, из Португалии она была переправлена в Ватикан, где находится и по сей день. И когда Россия вновь обретет ее, неясно.
Зато доподлинно известно одно: с возвращением иконы тоже связывают избавление от напастей, обрушившихся в XX веке на нашу страну. В общем, есть о чем помолиться в Фатиме и православному россиянину...
В Коимбру мы приехали под вечер. Третий важнейший город Португалии во многом необычен. Он невелик, но набережная реки Мондегу выглядит вполне по-столичному и в то же время своим уютом и миниатюрностью издали напоминает богатый среднеевропейский курорт, типа Карловых Вар. По крутым и узким улицам снуют троллейбусы, которые — где бы их ни встретишь — почему-то сразу вызывают ассоциации с родной страной.
В городе над всем господствует университет: 20 из 100 тысяч обитателей Коимбры — студенты. Причем господствует над городом и в прямом смысле: он находится на горе, в здании бывшей королевской резиденции, которую Жуан III и передал под нужды науки и просвещения.
Коимбрский университет — старейший, а до 1910 года и единственный в Португалии. И мы, приехав в Коимбру, первым делом поспешили наверх, к университету. Его большой двор одним краем открывался на смотровую площадку с видом на реку, за которой над темнеющими в легкой дымке невысокими горами быстро таял закат. А над площадью возвышалась башня с часами, чей звон не только давно уже стал отличительной приметой города, но и вошел в традиции и фольклор местных студентов.
В этих часах есть колокол по прозвищу «Коза». Он не раз становился жертвой студенческих проказ, ибо именно он возвещает о закрытии университета на ночь, а утром — о начале занятий. В конце прошлого века студенты, которые были по горло сыты суровыми университетскими законами, украли «козу», после чего разразился скандал, а колокол пришлось заменить на новый.
Когда мы вошли в университетский двор, он уже «проблеял», так что площадь была пуста. Пока «козочка», как еще его иногда ласково зовут студенты, безмолвствовал, город был в их распоряжении.