Журнал «Юность» №04/2023
Шрифт:
– Я! – Ты вдруг резко придвинулась ко мне и прокричала, разделяя слова и превращая их в угрожающие выкрики: – Никогда! Не ошибаюсь! В предсказаниях!
И толкнула меня в грудь так, что удочка выскочила из руки, ведерко с наживкой полетело в другую сторону, а сам я плашмя плюхнулся в море.
Первая часть твоего предсказания сбылась. Я погружался в воду. Сбылась и вторая. Те мгновения, пока я летел и тонул в опаловом море, я увидел тебя
Передо мной была ты, Ахра.
– Предсказание сбылось. Я весь промок.
– Я никогда не ошибаюсь в предсказаниях. Чтобы стать морем, надо в нем раствориться, а ты всего лишь промок. Чтобы стать частью этих мест, надо раствориться в них и, возможно, исчезнуть. Умереть здесь. А ты пока только знаешь слово «итабуп».
– Я пока не хочу умирать.
– Ты пока не умрешь.
– Ну спасибо.
– Я не ошибаюсь в предсказаниях. Ты, наверное, заметил.
– Заметил, заметил. Повторять не надо.
Мы помолчали. Я смотрел на тебя и удивлялся. Как быстро ты превращаешься из грозного каменного изваяния в обычную местную девушку-администратора, а из администратора – в загадочную, тонкую, почти прозрачную девчонку.
– Ну, кое-что об этом месте я уже узнал.
– Что, например?
– Что тот рогатый дом, дача наверху, где сейчас живем мы, построил принц Ольденбургский.
– Угу-угу, интересно…
– Для своей сестры-принцессы.
– Угу. Очень интересно.
– Она тут гуляла по пляжу и потеряла золотой гребешок.
– Ух ты! Ну вообще!
– Поэтому место и назвали так странно. «Гребешок».
Вдруг ты зевнула, прикрыв рот рукой. Так, будто сейчас завалишься спать.
– Что? Не так? – спросил я.
– Совсем не так. Просто чушь. Вот так ты и растворяешься. Плаваешь. По колено в чуши.
– Итабуп.
– Не за что. Слушай. Этот дом построил русский. Богатый человек. Очень богатый. Давно. А дочка, которую он действительно звал принцессой, называла его папой…
Гребешок маленькой принцессы
Знаешь, Ахра, меня тогда поразило, что ты так рассказываешь о девушке, которая жила здесь еще до революции, будто ты сама присутствовала при тех событиях, будто видела все.
А потом я вдруг догадался: это и было то, что ты называла «стать
Это твоя душа.
Та принцесса, что жила далеко, прежде чем приехать сюда, в Апсны, спрашивала:
– Папа, когда ты теперь вернешься?
– Скоро, – отвечал он.
– Это такое странное слово, «скоро», – говорила
принцесса. – Вот когда братик говорит «скоро», это означает, что к вечеру он сделает то, что обещал. Когда мама говорит «скоро», это значит минут через пятнадцать. Когда я говорю, что скоро, например, усну, это означает «прямо сейчас». Стоит только закрыть глаза. А когда ты, папа, говоришь «скоро», это может значить что угодно. Скоро – это завтра? Или в конце недели, в воскресенье?
– Скорее в конце недели. Но до конца недели не так долго, принцесса.
– Пап, не называй меня принцессой. Когда ты называешь меня так, то будто хочешь специально подольститься и обмануть. А ты лучше не обманывай меня.
Но отец всегда обманывал ее. Обещая приехать в пятницу, он приезжал в воскресенье утром.
Дела, дела были важнее. Казалось, вот стоит закончить нынешние коммерческие авантюры, заработать еще миллион – и можно будет успокоиться и посвятить время семье, детям, дочке. Как только наступит «нужное время». Он, кажется, не мог быть счастливым, а только готовился к счастью.
Но «нужное время» не наступало, и он продолжал работать.
«Нужное время» не наступило, даже когда дочка закашлялась в очередной раз и кровь из горла полилась у нее по подбородку.
Он нанял лучших докторов, которые быстро поставили диагноз.
Чахотка.
– Вашей дочке, – сказал доктор, – может помочь только южная природа, свежий морской воздух и прогулки. Уединение. И вам надо чаще бывать рядом с ней, она ведь только этого и ждет. Я могу рекомендовать одно. Оставить на время дела, купить или построить дачу где-нибудь в субтропиках, да вот хоть в Гагре. И побыть с семьей там. И больше гулять. Чахотка не любит солнца и свежести. Она любит затхлость и тоску.
Конец ознакомительного фрагмента.