Журналистика и разведка

Чехонин Борис Иванович

У нас была другая судьба. Вот и на сей раз в Бомбее меня ждали не просто темы наркотиков и индийского кино, а американское участие в первой и второй областях. Как тут не вспомнить слова Раджива Ганди, которые я услышал от него в самолете во время предвыборной поездки на юг: "Не особенно рвусь в политику по одной причине - политика грязное дело". Я бы добавил: и журналистика иногда тоже, и не только в бывшем Советском Союзе!

"ГЕНЕРАЛЬСКОЕ" ЗВАНИЕ В ЖУРНАЛИСТИКЕ

Около пяти лет в Индии. Сколько ярких впечатлений о прекрасной дружественной стране! Чтобы попытаться рассказать подробнее, следует написать о ней специальный фолиант. Но время упущено, в семьдесят не мечтают о творческих подвигах. Позволю себе добавить к сказанному всего несколько слов. Двадцатое столетие отмечено тесной дружбой России и Индии, главным образом в советские времена. История вряд ли одобрит многое, что ради подобной дружбы сделало советское правительство. Миллиарды долларов были выброшены на ветер. Впрочем, не только в отношениях с Индией. Вспомните Индонезию, Египет, Кубу,

Китай. Эти огромные средства можно было использовать для резкого подъема жизненного уровня, развития экономики, сельского хозяйства в собственной стране. Мы хотели выглядеть эдакой Советской Америкой, которая может бороться за первое место в мире с Америкой Капиталистической. Памятен лозунг хрущевских времен - "догнать и перегнать Америку". Советский народ прореагировал на него известной поговоркой: "Америку мы догоним, но перегонять не станем - голый зад увидят". Но в дружбе с Индией присутствовали и выгодные нам моменты, о них широко известно. Что сейчас? У ельцинской России были друг Билл, друг Гельмут и даже появился японский друг. Не было только прежнего индийского друга. Мудро ли выбросить кошке под хвост десятилетиями складывавшуюся дружбу с Индией? Что, нам нужны лишь богатые друзья, у которых наш президент, а заодно и мы с ним, будем на побегушках или, точнее, в роли "шестерок"? Похоже, при Путине здравый смысл начинает возобладать. Первые крупные шаги в этом направлении сделаны. Вопрос лишь в том, последует ли их продолжение, станет ли развитие дружественных отношений с Дели одним из основных направлений российской внешней политики, или это разовый жест, который вскоре будет забыт?

Но переключимся из сфер высокой политики к судьбе рядового тассовского журналиста. Пора возвращаться в Москву. Не всякому молодому и здоровому человеку суждено выдержать климат Индии. Тем более когда тебе за пятьдесят. Да и новый генеральный директор ТАСС Сергей Александрович Лосев заверяет: "Твой реабилитационный курс закончен. Разве не свидетельство тому новый орден и звание "Заслуженный работник культуры РСФСР"?" А тут еще дети, им предстоит поступать в институты. Нужны репетиторы, хваленая советская средняя школа даже отличнику не дает гарантии попасть в выбранный вуз.

Теперь уже редко, но все же порой, проезжая мимо здания ТАСС на Тверском бульваре, я вспоминаю и своих былых руководителей и боевые журналистские годы в первой половине 80-х. Телеграфному агентству подчас везло - возглавлять его иногда поручали способным людям. Должность генерального директора ТАСС - официального правительственного информационного агентства в то время великой державы - была явно не для "блатных". Слишком хлопотное и ответственное место, где легко упасть с номенклатурного Олимпа. Сергей Андреевич Лосев был как раз из породы "рабочих лошадей". Всю жизнь проработал в ТАСС, много лет возглавлял отделения в США, не стремился прорваться в высшие эшелоны власти. За обычной заурядной внешностью скрывались и острый ум, и журналистский талант. Он предложил мне несколько должностей на выбор, в том числе с кремлевской поликлиникой и больницей. Последняя была очень удобной в чисто житейском плане, но практически административной. Жена сказала: обойдемся и без "кремлевки", выбери лучше творческую работу - к чему быть чиновником от журналистики? Так я стал политическим обозревателем ТАСС. Назначение на эту должность утверждал Отдел пропаганды ЦК КПСС. Принимая меня в своем кабинете на Старой площади, заведующий отделом не преминул подчеркнуть оказанную мне честь.

– Политический обозреватель ТАСС,- говорил он,- это генеральское звание в журналистике. Партия доверяет вам, и вы обязаны оправдать доверие.

ПО ЗАДАНИЯМ КГБ И ЦК КПСС

"ТОВАРИЩУ ЧЕХОНИНУ ОТ ПАРТКОМА КГБ"

Первые дни работы и с места в карьер приходится "оправды-вать доверие партии". В ТАСС пришел новый заместитель генерального директора - генерал КГБ Вячеслав Ервандович Кеворков, опытный контрразведчик, тот самый, который "брал" в Москве Огородника, агента ЦРУ. Тот самый, который организовал тайный канал прямой связи между Москвой и Бонном. На сей раз ему поручили взять под свое руководство группу политических обозревателей агентства. В мою обязанность, помимо комментирования важнейших политических событий в странах Азии, вменили активное участие в подготовке для прессы статей и материалов, разоблачающих подрывную деятельность иностранных разведок в СССР.

Отказаться от поручения? Нонсенс! Подобный демонстративный жест восприняли бы как "политическую незрелость". Да и что греха таить - в то время все мы, журналисты, верили в незыблемость социалистического строя и в необходимость его защиты от любых нападок из-за рубежа. Возьмите, к примеру, певца горбачевской перестройки главного редактора популярной газеты "Москоу ньюс" Егора Яковлева. Разве не был он автором кинематографической "Ленинианы"? А политический обозреватель "Известий" Александр Бовин, спичрайтер при Брежневе и посол в Израиле при Ельцине? Или Александр Яковлев - заведующий Отделом пропаганды ЦК КПСС при Брежневе и главный враг "развитого социализма" и "архитектор перестройки" при Горбачеве? Перечень можно продолжить до бесконечности. В общем, все мы являлись "партийными журналистами". Жизнь диктовала суровую необходимость либо беги на Запад, либо играй по правилам у себя на родине. И играли!

Впрочем, я не жалею об этом периоде своей журналистской работы. Он дал многое: и реальное представление об истинном

характере диссидентского движения и разброде мнений в руководстве КГБ о путях борьбы с ним, и возможность переоценить многие идеалы, казавшиеся святыми с детских пеленок. Немало позитивных эмоций приносило и ежедневное общение с генералом Кеворковым. По отношению к нему я не утратил уважения до сих пор.

Один из моих коллег по работе в ТАСС, действуя в ногу с модой при Ельцине, опубликовал в прессе разносную статью о Вячеславе Ервандовиче. Как, мол, сейчас можно мириться с пребыванием в тассовских рядах генерала КГБ, к тому же "бездарного журналиста"! Признаюсь, я был значительно лучшего мнения об авторе этой статьи. В свое время мы вместе писали статьи и книги. Кстати, Кеворков много сделал для него лично. И вдруг призыв: убрать эту "кагебистскую бездарь" из ТАСС! Выглядело это непорядочно. В то время ушедший в отставку генерал уже работал заведующим отделением ТАСС в ФРГ. В Бонне прекрасно знали, кто такой Кеворков. Со временем о его прошлом узнали и многие другие в нашей стране. Эта "бездарь" опубликовала в России ряд книг, в том числе бестселлеры "Тайный канал" и "Кремлевская оперетка". Генерал осуществлял при Брежневе прямую тайную связь между Генеральным секретарем ЦК КПСС и канцлером ФРГ Колем. И, кроме того, пользовался уважением своего всесильного руководителя - Андропова. Тот ценил в нем, помимо профессиональных, чисто человеческие достоинства. В 1982 году после смерти Суслова Брежнев предложил Андропову сменить амплуа - перейти на второй по значимости пост в ЦК КПСС главного советского идеолога. Уходя в ЦК, председатель КГБ вызвал к себе Кеворкова.

– Слава,- сказал он,- я не могу тащить за собой на новое место своих сотрудников. Неправильно истолкуют. Но и оставаться в комитете тебе не советую. Съедят, слишком ты не вписываешься здесь в обычные рамки. Выбирай любое министерство, я помогу.

Генерал выбрал ТАСС. Андропов целиком одобрил сей шаг. Он сам питал склонность к литературе, писал неплохие стихи, любил классическую музыку, обладал вопреки своему мрачному виду завидным чувством юмора. Я открыл для себя ряд его качеств еще в 1968 году в просмотровом кинозале председателя КГБ на Лубянке. Бывший резидент в Японии генерал Покровский предложил руководству Комитета посмотреть "Око тайфуна" - мой новый фильм о Стране восходящего солнца. Часовую документальную ленту, в которой рассказывалось о нашем восточном соседе, рецензировала вся центральная пресса. Андропова заинтересовало предложение генерала. Сам он никогда не посещал капиталистические страны, а теперь на посту в КГБ должен был иметь хотя бы зрительное представление о них. Перед просмотром меня попросили выступить с кратким рассказом о стране, остановившись на главных моментах политики правительства и перспективах советско-японских отношений. После фильма генералы, извинившись, сразу уехали на какой-то судьбоносный для футбольных болельщиков матч. Шеф остался и стал расспрашивать о жизни в Японии, высказывал соображения о том, как можно было сделать фильм еще лучше.

Но вернусь к назначению Кеворкова. Одобряя его выбор, Андропов руководствовался мыслью о том, что социалистическая система нуждается в капитальном ремонте. В обстановке негативных процессов в экономике и мощного пропагандистского наступления Запада она может устоять только с помощью решительных преобразований в народном хозяйстве и кардинального пересмотра методов идеологического противостояния Соединенным Штатам и их союзникам. На уровне ЦК эту трудную роль, мыслил он, призваны сыграть новые молодые члены руководства, на уровне КГБ - заместитель председателя, уже знакомый нам генерал-полковник Филипп Бобков, а в ТАСС - генерал-майор Вячеслав Кеворков.

Собрав вскоре после своего назначения политических обозревателей, заместитель генерального директора заявил:

– Помимо подготовки пропагандистских статей вы должны отныне внести ощутимый вклад в контрпропаганду. Специалистов в этой области у нас мало. Вам и карты в руки. Будете делиться опытом этой работы в Комитете госбезопасности, его филиалах в союзных республиках. Более того, даже в ЦК партий республик. Договоритесь между собой о "разделе сфер влияния".

Мне достались республики Прибалтики, Армения, Азербайджан, Молдавия. Особенно волнительно проходили лекции в Доме культуры КГБ на Лубянке для сотрудников центрального аппарата. В огромном зале сидела высококвалифицированная и хорошо информированная аудитория. Нелегко на полтора часа приковать ее внимание. Если это удавалось, следовала своеобразная форма гонорара: книга-биография легендарного чекиста Феликса Эдмундовича Дзержинского. В верхнем углу титульного листа прикреплялась визитка с гербом комитета госбезопасности. На ней значилось: "Товарищу Чехонину Б. И. от парткома КГБ". Сколько таких книг в моей библиотеке!

В республиках было проще. Дело сводилось к инструктажу на актуальную тему - как и что противопоставить передачам "Голоса Америки", "Немецкой волны" и другим радиостанциям. Страшным кошмаром для местного начальства была мысль: что делать, если Вашингтон начнет прямое телевизионное вещание через спутник на национальные республики? Политобозреватели ТАСС, естественно, не могли выступать в роли советчиков, поскольку сами не имели ответа на сей вопрос. Оставалось одно - не заглядывать в завтра, концентрироваться на сегодняшнем дне. А его антисоветская палитра пестрела разнообразием всех цветов и оттенков: от работы в СССР агентуры ЦРУ, похищения самолетов до антисоветской деятельности различных религиозных подпольных сект и так называемого фонда Солженицына. И, конечно, обозревателям ТАСС приходилось работать, засучив рукава.