Журналисты не отдыхают
Шрифт:
А в самом деле. Я никогда не принадлежал к тем, кто считал себя представителями "четвертой власти". Для меня журналистика была интеллектуальной игрой с выездами в поле в поисках приключений. Я никогда не верил, что мои писания могут что-то изменить. А вот тут - вышло.
Так, но что дальше? Не будет провала наступления, возможно, не будет и июльских событий. А значит, Ленин не поедет в Разлив. Ну и что с того? А вот что. В моем времени удар по большевикам сильно замедлил их рост. А тут... Значит, и Корнилов, скорее всего, выступит раньше. В мое время самые глупые распускали версию, что Лавра Георгиевича подставил
На следующий день я отправился в Публичку. Времена были наивные - так что никто не требовал всяких там читательских билетов - я просто прошел в газетный зал. Дело предстояло муторное. Это в мое время - ввел что надо в поисковик - и готово. Но я начинал журналистскую деятельность до Интернета. Так что в газетах копаться умел.
На выдаче стояла очень интеллигентная девушка в очках.
– - Добрый день, меня интересуют основные газеты за последние два месяца.
– - Вас интересует что-то конкретное?
– - Да, только не что, а кто. Генерал Корнилов Лавр.
Библиотекарша поглядела на меня с явной неприязнью. Тоже левая, что ли? Я поспешил пояснить:
– - Я работаю в "Правде", а противников надо знать.
Девушка тут же оттаяла.
– - Так вы большевик?
– - Сочувствующий.
– - Минутку.
Библиотекарша достала какую-то картотеку.
Интересно. А ведь именные указатели появились только при Советской власти. Ничего хитрого в них нет, но ведь этим надо заниматься. До революции просто не считали нужным. Надежда Константиновна Крупская, конечно, та ещё стерва*, но для библиотек она сделала немало.
(* Неприязнь ГГ к Н.К.Крупской объясняется тем, что она объявила "чуждой" всю приключенческую и фантастическую литературу, которая изымалась из библиотек. Но она сделала и много хорошего. За организацию библиотечного дела Крупская заслуживает памятника.)
– - А у вас на всех деятелей есть каточки?
– - На известных на всех. Люди ведь сейчас интересуются политикой. А ведь есть и малограмотные. Надо помогать людям разобраться.
Вскоре я получил листок, на котором были выписаны названия и номера газет, также и подшивки.
– - А вы приходите к нам.
– Бросил я.
– - Ой, да я как-то на баррикады не гожусь...
– - На баррикады найдется, кому идти и без вас. Но главная-то битва будет потом. Вы правильно сказали, что сейчас много неграмотных. Вот их и придется обучать. Тут много людей потребуется. Без этого вся наша борьба не имеет смысла...
В тот же день я постучался в кабинет к Сталину. С той поры, как мы с Михаилом раскрутили кампанию по черному пиару, я стал регулярно печататься в "Правде". Во-первых, тут, оказывается, платили гонорары. Правда, раза в три меньше, чем в "Петроградском листке", но всё же. Но самое главное не это. Мотаясь по заданиям, я мог поглядеть партию изнутри. И убедился, что многие гадости про большевиков - миф. Во-первых, большинство было рабочими и русскими. И это были вполне вменяемые люди, а не отморозки-уголовники. В большинстве - молодые ребята. И хотели они простой вещи - нормально жить. Причем, дело не только в размере оплаты труда. Многие рабочие, особенно на Путиловском и Обуховском заводах, железнодорожники, электрики,
Не зря в претензиях к буржуям главным был не размер оплаты. Рабочие требовали сокращения рабочего дня. И обосновывали свою позицию просто:
– - А когда сумеешь книжку почитать или в театр сходить, если горбатишься по двенадцать часов?
Итак, я вошел кабинет Виссарионовича.
– - Здравствуйте, Сергей. Судя по вашими виду, вы меня снова чем-нибудь поразите.
– - Примерно.
Я положил перед ним вчерашнюю "Биржевку", в которой была красным карандашом отчеркнута статья о Корнилове, написанная чуть не со щенячьим восторгом. Следом положил большую таблицу.
– - Вот смотрите, это названия основных буржуазных газет, а вот число а вот по неделям - число статей, рекламирующих генерала Корнилова. А вот график. Как видим, их число резко растет.
Честно говоря, я долго думал, рисовать график или нет. Но потом вспомнил, что когда я в Гори был в музее Сталина, экскурсовод говорила, что когда Виссарионович когда вылетел из семинарии, то устроился в Тифлисскую обсерваторию кем-то вроде лаборанта. И занимался как раз тем, что чертил графики.
Сталин поглядел на моё творчество с интересом. В это время в гуманитарных дисциплинах математические методы были пока не приняты.
– - Интересный метод подачи сведений.
– - В Америке привык. Там любят наглядность.
– - Вы считаете, это не случайно?
– - Иосиф Виссарионович, вы боролись с царской властью, которая предпочитала действовать грубой силой. Но теперь так уже не получится. Надо настроить определенным образом общественное мнение. Я это знаю по САСШ.
Судя по виду Сталина, его мои выкладки не очень поразили. Впрочем, у меня были подозрения, что большевики знали о корниловском выступлении заранее. А что тут удивляться? Я уже достаточно покрутился в этом времени, чтобы убедиться - здешние офицеры решительно не умели держать язык за зубами. Так что завести своих людишек в Ставке было нетрудно.
Вечером я забежал за новостями в "Петербургский листок". Увидев меня, Миша оживился.
– - Хорошо, что ты зашел. Пойдем в трактир, там у меня встреча с одним человеком. Он в курсе наших подвигов - и теперь предлагает нам издавать свою газету.
– - Спонсор?
– - Кто-кто?
– - Ну, в Америке так называется человек, который готов финансировать какой-либо культурный проект. Но жизнь показывает, что спонсорам всегда что-нибудь надо взамен.
– - Вот это у него и спросишь.
В трактире на этот раз мы взяли не сорокаградусного, а нормального чаю. Вскоре подтянулся спонсор. К моему удивлению, он оказался не евреем, а греком, солидным мужчиной лет сорока в дорогом костюме.
– - Костанди Александр Викторович, - представился он и без предисловий перешел к делу.
– - Итак, господа, я предлагаю профинансировать издание ежедневной газеты, с тем, чтобы вы её редактировали. В наборе сотрудников можете не стесняться.
– - Направленность издания?
– - Радикально социалистическое.